– Вер? – пытаюсь поймать взгляд собеседницы. – Что случилось?

Я же вижу, что она чем-то расстроена, и теперь понятно, что причина не в нашей ссоре.

– Просто Мишка… – шмыгает носом, вытирает его тыльной стороной ладони. – Просто он сказал, что я… я… тол-ста-я-а-а-а…

Вера разражается горькими рыданиями, её грудь то и дело вздымается от частых всхлипов, а по щекам текут ручейки слёз.

Я понимаю её обиду. Это неприятно, когда тебя унижают за то, на что ты не можешь повлиять во мгновение ока. Возможно, Вера и виновата немного в своих проблемах с лишним весом, но ведь причины могут быть в чём угодно.

Однако меня удивляет другое – неужели Рягузов её впервые обозвал толстой? С чего вдруг такая бурная реакция?

– А он только обозвал тебя или ещё что-то сделал? – спрашиваю, словно предчувствуя неладное.

Девушка поднимает на меня затравленный взгляд, а в глазах мелькает животный страх.

– Только обещай, что не расскажешь никому.

– Обещаю… – тяну немного растерянно.

– Он меня по попе шлёпнул, а потом засмеялся, мол, я такая толстая, что наверное, и не почувствовала, ну и ещё много чего сказал, – опять тянет носом, собираясь устроить новый поток слёз.

Ещё немного, и нам понадобится плот, чтобы не утонуть в этом солёном море, состоящем из бесконечных горьких обид.

Ну и урод же этот Рягузов.

После физики у нас по расписанию урок математики, и к большой нашей с Верой радости, проходить он будет в том же кабинете, где была физика. Поэтому вместе с Мышкиной дожидаемся, когда большинство одноклассников покинет класс, и принимаемся за работу.

Вера достаёт свой черновик, вырывает из середины двойной листочек и протягивает его мне, пугливо озираясь по сторонам.

– Только давай шёпотом будем разговаривать, чтобы никто не услышал, – просит жалобно.

Киваю в знак согласия и открываю интернет на своём телефоне.

– Смотри, в принципе, можно скачать специальное приложение, в котором будет уже готовый план питания. Но там, как правило, такие блюда, которые ни в столовой, ни дома обычно никто не готовит.

Протягиваю Вере телефон. Она смотрит на экран и брезгливо морщит нос.

– Это точно суп? – кривится с отвращением. – Я такое даже под пытками есть не стану.

Так я и думала.

– Слушай, а у вас в семье… – прикусываю губу с внутренней стороны, внимательно слежу за реакцией собеседницы. Как так задать свой вопрос, чтобы он звучал как можно корректней?

– Ты хочешь спросить, сколько толстяков в моём доме? – иронично изгибает одну бровь. Громко хохочет, но тут же ладонью прикрывает рот, добавляя с гордостью: – Я одна такая.

Смешная, час назад ревела из-за своего лишнего веса, а теперь даже шутит. Если так и дальше будет, мне проще.

– А ты вообще дома также питаешься, как в школе? – продолжаю допрос.

Я, конечно, в будущем хочу стать врачом. Но только педиатром, а не диетологом. В любом случае, даже сейчас я понимаю, что без предварительного сбора информации о том, что предшествовало проблемам с весом, или как врачи называют это сложным словом, анамнеза, мне не обойтись.

– Надь, у меня мама – повар. Она на работе готовит, дома готовит, даже когда мы к бабушке в гости приезжаем, там тоже готовит. Любит это дело, понимаешь? Папа в строительной бригаде работает, чтобы маму не обижать, с собой часть еды забирает, мужиков подкармливает. А мне деваться некуда, – грустно выдыхает.

Ну, да, ну, да. Мама во всём виновата, насильно в бедную Верочку еду заталкивает. А в школе интересно кто её по две порции в столовке брать заставляет?

– А с физкультурой у тебя как дела? Ты же не вечно на освобождении.

– Да, – пожимает плечами. Взгляд отводит. – Мне тяжеловато заниматься, спасибо Александру Степановичу, он не наседает, добрый дядька.

Да уж, добрый, я заметила. Только Вере эта доброта не на пользу точно.

– Значит так, – откладываю в сторону исписанный мелким почерком листок и ручку. – Здесь очень простые блюда, думаю, ты и сама сможешь справиться с приготовлением. Мучное, сладкое, жирное – по возможности избегаем. И пробежки. Но это, наверное, только весной, сейчас прохладно, да и снег периодически выпадает. Но можно записаться на какой-нибудь спортивный кружок, если сможешь время выделить не в ущерб экзаменам. И от уроков физкультуры отлынивать перестань, пожалуйста. Через месяц посмотрим на результат, тогда будем решать, что дальше делать.

– Ого, – девушка разочарованно всматривается в мою писанину. Ей явно не по вкусу то, что я предлагаю. – А если ничего не получится? Ну, то есть, – нервно сглатывает, – я буду стараться, но не выйдет ничего. Или хуже станет, что тогда?

– Не знаю, – пожимаю плечами, – будем верить и стараться. На мой взгляд, ты не в таком плачевном состоянии, чтобы переживать раньше времени. В конце концов, можно и ко врачу обратиться, но это уже на крайний случай.

Мне кажется, что Мышкина зря так переживает. Да, она достаточно пухленькая, но не до такой степени, чтобы с этим ничего нельзя было сделать.

– Если хочешь, я скину тебе ссылку на сайт, ты сама всё ещё раз просмотришь, почитаешь. Там помимо диетического меню куча других всяких полезных статей. Например, про водный режим. Лови, – несколько раз тычу пальцем в экран телефона.

Вера озадаченно смотрит на отправленное мною сообщение, потом переводит взгляд на меня. В глазах мелькает тень растерянности, а пальцы нервно дрожат.

– Ты чего?

– Боюсь, что не справлюсь. Силы воли не хватит, – её голос дрожит.

– Справишься, – кладу ладонь на плечо подруги, – а чтобы у тебя мотивации побольше было, я попрошу маму сшить тебе такое платье, в котором ты затмишь любую модель. Но только мерки снимать будем через месяц.

– Нет, – восклицает и тут же прикрывает рот ладошкой, – мои родители, если увидят у меня новую вещь, устроят разнос. Мы хоть и не такие богатые, как эти мажоры наши, но предки никогда ни у кого подачек не берут…

– Это не подачка, – уточняю немного обиженно.

Конечно, сначала нужно