– Иди к матери. Не надо меня никак представлять, я уже ухожу. У вас телефон есть? Я тебе позвоню…

– Нет, телефона у нас нет. Мобильный был только у Володьки, но он тоже разбился.

Я вышла из дома Сидоровых. Во дворе уже собралась целая толпа. В нашей бестолковой жизни чужое несчастье всегда вызывает жгучий интерес. Соседки все еще обсуждали Володькину смерть. Я на секунду остановилась, сделала вид, что поправляю съехавшую на бок юбку.

– А я говорю, бухой он был. Как Анька, эта чувырла, его бросила, он не просыхал, – заявляла одна кумушка.

– Да нет же! Не пахло от него совсем, он намеренно в бетон врезался, с горя, – возражала ей другая.

– А я думаю, он на наркоте сидел, был под кайфом и не вписался в поворот, – тут же была выдвинута третья версия произошедшего.

– Откуда у него деньги на наркотики? У Сидоровых на столе хлеб да квас. Валька на трех работах полы моет, и на колбасу не хватает. Все думала, сына выучит, легче будет, Катьку поможет на ноги поставить. А вот как вышло! А все через нее, Аньку-балбеску! Парень как парень был! Сам из запчастей мотоцикл сварганил, руки золотые были! Ой, бабоньки, сам же этим мотоциклом дорожку на тот свет протоптал.

Выйдя за околицу, мне захотелось посмотреть на бетонный забор, о который так неудачно затормозил Володя. Я пошла в гору и в конце квартала увидела эту злополучную плиту.

Наверное, Сидоров ехал сверху, уклон действительно в этом месте был значительным. Володе нужно было сбросить скорость и повернуть влево, а он по какой-то причине не смог этого сделать или не захотел. На асфальте до сих пор валялись осколки пластика, мелкие покореженные детали. Сам мотоцикл, очевидно, убрали работники автоинспекции или оттащили соседи. Лужа крови была присыпана песком. Вокруг со знанием дела бродили местные пацаны, обсуждая аварию.

Я вернулась к магазину. На пяточке перед торговой точкой сиротливо стояло маршрутное такси, в центр никто ехать не желал, и водитель скучал с газетой в руках.

– Поедем? – поинтересовалась я.

– Поедем. Пять пассажиров наберется и поедем.

– А если нет? Стоять будем?

– Будем, – согласился таксист.

– Вот возьмите за пятерых и поехали, – я протянула ему деньги. – Остальных подберете по дороге.

Мы тронулись с места, и вскоре я уже была в центре. Настроение у меня было ни к черту!

Сидорова нет в живых, и рассказать мне он уже ничего не сможет. После разговора с Катюшей я сделала вывод, что парень серьезно влип, влюбившись в Аню Щеглову. Он и она не подходили друг другу, отсюда и все недоразумения.

Я не стала беспокоить Вадима и открыла дверь своим ключом.

О, чудо! Дух запеченного мяса витал в стенах моей квартиры. Я тихо зашла внутрь, проскользнула по коридору и застыла на пороге кухни. Стол был застелен праздничной скатертью, посередине которой красовался кулич. Рядом в корзиночке лежали разноцветные пасхальные яйца, в вазе благоухали первые ярко-красные тюльпаны вперемежку с нарциссами. На плите булькала в кастрюле картошка, а в духовке скворчало мясо. Пахло зеленью и специями.

Мои постояльцы были при деле: Вадим нарезал тонкими ломтиками колбасу, Санька строгал в салат свежие огурцы и редиску. Я втянула в себя запах зеленого лука и свежего укропа, сморщила нос и закрыла в предвкушении вкусного обеда глаза.

– Я уже дома, – изумленно произнесла я, не в силах понять, как Алина могла отказаться от такого сокровища. Не мужчина, а майонез «Мечта хозяйки». Да будь Вадим трижды уличен в измене, за такого мужа нужно бороться руками и ногами.

– Ой, мы и не заметили, как ты пришла, – стал оправдываться Вадим. – Извини, немного тут похозяйничали.

– Ну что ты! Это тебе спасибо! У меня в холодильнике шаром покати!

Я заглянула в духовку, на поддоне запекался огромный шмат свинины. Он уже покрылся румяной корочкой, и от него исходили такие ароматы, что у меня мигом закружилась голова и началось обильное слюноотделение, как у собаки Павлова. Я повела носом и с восторгом посмотрела на Вадима.

– Мясо где взял?

– На рынок сходил.

– И там продавали? – удивилась я тому, что кто-то сегодня, в такой праздник стоял за прилавком.

– Да, торговли сегодня не было. Не лучший, конечно, кусочек взял, – вздохнул Вадим.

– А мы скоро будем есть? – поинтересовалась я. Пытка голодом – это не для меня.

– Потерпи с полчасика, картошка сварится, к тому времени и мясо подойдет.

Он открыл духовку, проколол длинным ножом кусок свинины, посмотрел, какая выделится из разреза жидкость, потом полил буженину образовавшимся при запекании соком и закрыл дверцу. Я завороженно смотрела на эти манипуляции с мясом и сглатывала слюну.

Теперь я понимала, каким садистом был Павлов: изводил бедных собачек видом аппетитной еды. Могу себе представить, сколько животных захлебнулось в ходе его зверских экспериментов. И где его благодарность? Ну, поставили памятник одной безымянной собаке, остальным разве легче стало от этого?

Рядом с духовкой, несмотря на исходящий от нее жар, лежал Бобби. Он и не думал слизывать слюну, просто лежал в ее луже, положив морду на вытянутые лапы, Лужа все увеличивалась в размерах, а он лежал и смотрел на приготовления к обеду томными глазами, с собачьими мыслями в голове: «Когда же вы закончите и мне перепадет вкусный кусочек?»

Я бросилась переодеваться и мыть руки, чтобы скорее оказаться за столом. Вадим указал время с запасом: когда я вернулась на кухню, все уже стояло на столе – и сваренная картошка, и благоухающая буженина, и ароматный весенний салатик.

Утолив первый голод, Вадим начал разговор об Олеге:

– Марина, ты полагаешь, смерть девушки и исчезновение Олега как-то связаны?

– Ой, даже не знаю. У меня просто голова пухнет от разных мыслей. Девушку сначала ударили, потом утопили. А может, все было так: падая, она ударилась о камень. Потеряла сознание и захлебнулась. Так мне сказал оперуполномоченный Мирошник. Если ее ударили, напрашивается вопрос: «Кто?» Тут много вариантов: и Олег, и Густав, и кто-то третий, скажем, приревновавший любовник, которых у нее было пруд пруди. Конечно, она могла упасть спьяну и сама по себе, выпито было много. Ведь когда мы с Алиной уезжали, Аня едва держалась на ногах. Но кто тогда ее камышами прикрыл?

– Есть и другой вариант: Аня оказалась не вовремя рядом с Олегом, когда его похищали, и что-то могла видеть, вот ее и убрали, – подсказал Вадим.

– Возможно. А еще неясно с машиной. Что с ней?

– Ты подала заявление о ее пропаже?

– Нет, но одному человеку уже приходила в голову эта мысль. – Я вспомнила Сундукова и решила завтра обязательно сходить в полицию.

Вечером ко мне по пути от тещи заехал Петров. Его визиту я не удивилась. За последние два дня я привыкла к его постоянному присутствию, мне даже начало казаться, что он всегда был рядом, только прежде я его не замечала.