– Ничего себе, – только и могу сказать я. – Потрясающее местечко.

– Ага, – говорит она, забираясь на камень. – Я его нашла пару лет назад. И никого сюда раньше не водила.

Я никак не могу понять, стоит ли обижаться, что Корали сразу не показала мне своё убежище, или гордиться, что показывает сейчас.

В конце концов решаю гордиться.

Корали спрыгивает на пляж. Последовав за ней, я вижу, что груда камней маскирует выход ливневого коллектора. Он настолько высок, что Корали, наверное, могла бы войти внутрь не пригибаясь, и достаточно широк, чтобы я, разведя руки в стороны, не касался пальцами бетонных стен. Туннель проходит по самому краю песка, но в остальном крохотный пляж выглядит нетронутым.

– Разве не в таких живут аллигаторы? – киваю я в сторону коллектора, вспомнив прочитанную на уроке мистера Чарльза статью об аллигаторах, перебирающихся из водоёма в водоём по системе ливневых стоков.

– А для них у нас есть подарочек, – отвечает Корали, указывая на проволочную сетку, закрывающую вход в туннель.

– Твоя работа?

Она гордо кивает.

– У Мак выпросила. Ещё не хватало, чтобы какие-то аллигаторы моё любимое место испоганили! В бухту Корали аллигаторам вход воспрещён! – вопит она, ухмыляясь и выпятив грудь колесом.

– В бухту Корали? – переспрашиваю я. – Ты назвала её в свою честь?

– Естественно. Кто знает, назовут ли в мою честь ещё хоть кого-нибудь или что-нибудь в этом мире. Но этот кусок пляжа – уже мой.

Она плюхается на песок, зарывшись в него ногами, и щурится, вглядываясь в закат. Я сажусь рядом.

И вдруг понимаю, что ничего так не хочу, как просто сидеть здесь, впитывая кожей солнечное тепло и глядя на мерный бег волн, облизывающих прибрежный песок.

Но Корали снова смотрит на меня выжидающе:

– Ты всё ещё хочешь мне что-то сказать?

Я киваю, выуживаю из кармана мини-сникерсы и отдаю ей.

– Только это может быть небыстро.

– Ну и ладно, – говорит она, забирая шоколад. – Я тебе уже много историй рассказала, а твоих ни одной не знаю. Даже главной, истории Итана.

Первое, что тебе нужно уяснить насчёт меня и Кейси: мы были лучшими друзьями сколько я себя помню. В самом прямом смысле.

Наши семьи жили по соседству задолго до того, как мы родились – с разницей в четыре дня, в одной больнице. Потом наши мамы принесли нас домой и с тех пор часто клали спать в одну кроватку, а сами пили вместе кофе или готовили обед. Дружба родителей в итоге сошла на нет, но не наша с Кейси. В школе мы много лет сидели в одних и тех же классах у одних и тех же учителей, а позже, когда программы разошлись, всё равно постоянно тусовались вместе. Родди даже считал Кейси кем-то вроде младшей сестры: бегал с ней наперегонки, таскал еду с тарелки, когда она оставалась на ужин.

Все эти годы одноклассники и даже кое-кто из учителей твердили нам, что такая близкая дружба между мальчиком и девочкой выглядит странно. Но нам она странной не казалась.

Второе, что нужно уяснить: несмотря на реальную популярность, Кейси вела себя совсем не так, как большинство популярных девочек, с которыми мы учились. Вместо модных лейблов и дорогих сапог она обычно носила спортивные шорты или штаны и кеды. А волосы собирала в хвостик или заплетала в косички, потому что не любила, когда они падают на лицо (и ещё потому, что по утрам она обычно не удосуживалась расчёсываться). И вместо плакатов с бойз-бендами стены в её комнате были увешаны постерами женской футбольной сборной.

Но Кейси была настолько симпатичной, что все эти её хвостики и треники не имели никакого значения. С ней было настолько легко и приятно общаться, что люди, которых, по идее, должен был оттолкнуть такой внешний вид, просто не обращали на него внимания. А её смех дрожал, как ленточки на ветру, и всех вокруг тоже тянуло посмеяться.

Ещё Кейси была нападающей в основном составе девчачьей футбольной команды. Она бы, наверное, и в мальчишеской могла стать звездой, если бы её взяли. И вовсе не потому, что была не хуже мальчиков: Кейси была лучшей почти во всём, что когда-либо пробовала. Например, когда я купил скейтборд, она купила такой же и через неделю уже вовсю прыгала и съезжала по перилам. А когда сказал, что собираюсь пробовать себя в бейсболе, тотчас же согласилась бросать мне мячи. И делала это так круто, что Брэндон Макдэвис, питчер[11] юношеской команды, велел нам больше не заниматься на школьной площадке. Он сказал, что поле занято, но мы оба знали: всё дело в том, что ему стыдно быть хуже Кейси.

* * *

Седьмой класс начался так же, как все остальные. Мы вместе возвращались из школы, помогали друг другу с уроками, а когда заканчивали, играли в бейсбол или видеоигры.

Но постепенно нам стало скучно заниматься целыми днями одним и тем же в одном и том же тихом квартале. Знаешь, иногда тебе кажется, что ты перерос всё это, стал слишком большим, словно пятикилограммовый лобстер в тесном аквариуме продуктового магазина. И просто взорвёшься, если не выберешься наружу или хотя бы не займёшься чем-то новым.

В общем, мы стали подначивать друг друга.

Спорим, ты струсишь прыгнуть бомбочкой с вышки?

Спорим, не сможешь вставлять «ква» после каждой фразы, отвечая у доски?

Спорим, не скатишься на скейте по лобовому стеклу минивэна мисс Ким?

Спорим, не закажешь тридцать пицц на адрес Брэндона Макдэвиса?

Иногда у нас получалось, иногда – нет. В любом случае потом всегда был повод посмеяться.

Когда в октябре Кейси взяли в настоящую, не школьную футбольную команду, у неё стало меньше времени на тусовки. По четвергам после тренировок она ходила с командой ужинать, выходные отнимали всевозможные турниры. Из-за выездных игр ей иногда даже приходилось пропускать уроки.

Ты, наверное, думаешь, что уж теперь-то мы отдалились друг от друга. Но это не так. Ладно, мы, конечно, виделись теперь не так часто, но, когда бывали вместе, казалось, что никогда и не разлучались.

После Дня благодарения[12] Кейси стала приводить к нам потусоваться подругу по команде – Бриану Хуарес, вратаря. Та была повыше Кейси, с веснушчатыми скулами и кучей веселых морщинок вокруг карих глаз. Сам я против Брианы ничего не имел, хотя в основном она говорила с Кейси о незнакомых и не слишком интересных мне вещах, вроде симуляции Лидии на последнем матче или шансов женской сборной на следующем чемпионате мира.