Помедлив пару мгновений, она оценила старый замок и еще раз огляделась вокруг. Удостоверившись, что вокруг ни души, Джессика вновь включила фонарик и вставила выбранную отмычку в замочную скважину. Через пару мгновений послышался щелчок.

Простота, с которой получилось проникнуть в комнату, показалась Джессике одновременно в высшей степени удовлетворительной и несколько пугающей. Это означало, что в ее собственную комнату проникнуть было так же легко, особенно при наличии у взломщика определенных навыков. Очевидно, стоило начать накидывать дверную цепочку хотя бы на ночь.

Вокруг по-прежнему стояла полная тишина. Джессика пересекла порог, быстро и бесшумно закрыла дверь и принялась оглядывать то, что освещали фонарик и лившийся из окна молочный лунный свет. Все комнаты были очень похожи: двуспальная кровать, тумбочка, стол со старомодным телевизором и неудобный стул. На верхней полке открытого шкафа стояла кофеварка; в нижнем отделе висели четыре проволочные вешалки, на каждой из которых были хорошо выглаженные брюки и подходящая рубашка. У самой Джессики брюки, футболки и белье все еще беспорядочно валялись в чемодане.

Были в комнате и более современные предметы — тонкий блестящий ноутбук, цифровая камера и крошечные белые наушники, лежавшие рядом со стопкой явно деловых бумаг. Гораздо больше о Холлидее говорили вещи, разместившиеся на тумбочке. Как оказалось, он использовал дорогую французскую туалетную воду, читал американские триллеры и отдавал предпочтение бурбону из Кентукки. Еще принимал мультивитамины и перекусывал небольшими крендельками. Обувь он снимал, не развязывая шнурков, для чтения в постели использовал очки, а водил, судя по ключам, «Форд». А еще, что самое главное, у него были нужные Джессике документы.

Она очертила фонариком широкий круг. Сумка лежала под столом. Поскольку она оказалась расстегнутой, Джессика просто раскрыла ее и вытащила единственную находившуюся внутри папку. Смахнув остальные бумаги на край стола, она принялась быстро просматривать содержимое папки. В ней оказались не оригиналы, а цветные копии, однако это было именно то, что она искала: выдержки из дела об убийстве и заявление о пропаже.

Перелистнув очередную страницу, Джессика замерла на месте. Ей показалось, что она услышала какой-то шум за дверью, как будто кто-то уронил на асфальт пустую банку из-под газировки. Задержав дыхание, Джессика принялась считать: пять, десять, тридцать секунд. Наступила тишина. Она медленно выдохнула.

Зажав фонарик в зубах, девушка вытащила мобильный телефон и принялась фотографировать каждую страницу.

Внезапно включился верхний свет.

Джессика уронила телефон и фонарик. Оба предмета с громким стуком упали на деревянный пол. За ними последовали и копии дела Лавелль.

— Боже мой! — завопила Джессика.

Она быстро нашарила в сумке пистолет и обернулась к входной двери. Там с максимально ровным выражением лица стоял Холлидей. Джессика прижала левую ладонь к груди, чувствуя, что ее сердце вот-вот выскочит наружу.

— Вы, кажется, ошиблись комнатой, мисс Шо, — Холлидей указал по направлению к ее собственной комнате, — насколько я знаю, вы проживаете в пятом номере. Это не пятый номер.

— Господь всемогущий, Холлидей, у меня чуть инфаркт не случился. Поверьте, такими словами я не разбрасываюсь, — заверила Джессика и бросила пистолет обратно в сумку. — Повезло вам, что я не выстрелила.

Холлидей испустил скептический смешок и покачал головой:

— А вы та еще штучка.

— Да, мне об этом часто говорят.

— Врываетесь ко мне в комнату, а потом еще заявляете, что злодей тут я! А не вызвать ли мне полицию?

— И что вы им скажете? Что я рылась в ваших вещах в поисках документов, хранить которые вы не имели никакого права? Ну что, давайте, звоните. Только я не думаю, что вам или тому вашему товарищу из архива это просто так сойдет с рук.

Джессика подняла телефон и фонарик. Они, к счастью, еще работали. По полу, словно гротескные конфетти, были разбросаны снимки с места убийства. Она взяла один из них. На нем была изображена Элеанора Лавелль, лежащая на пышном плюшевом ковре; голова повернута набок, одна рука под бедром, другая протягивается к пустому винному бокалу. Если бы не пятидюймовый разрез, тянувшийся у нее по горлу, и рассыпанные по всему лицу синяки и кровоподтеки, можно было бы сказать, что эта красивая молодая девушка просто уснула после бурной вечеринки. Ковер под ней был залит какой-то темной жидкостью. Джессика не могла понять, вино это или кровь.

Холлидей присел рядом с ней и начал собирать листки бумаги. Поднявшись, он засунул их в папку, а затем смел остальные бумаги в верхний ящик стола. Джессика успела заметить еще одно фото, на котором было изображено что-то черное и блестящее, но Холлидей захлопнул ящик прежде, чем она успела как следует присмотреться.

Они замерли друг напротив друга. Джессика вручила Холлидею фото Элеаноры Лавелль.

— А теперь что? — спросила она.

— Зависит от вас, — ответил журналист, — несмотря на то что вы ворвались ко мне в комнату и разговариваете со мной как с идиотом, мое предложение по-прежнему в силе. Скажите мне, кто вас нанял, и я покажу вам все бумаги. Если мы друг другу поможем, то оба сможем выяснить то, что нас интересует.

— Ладно, — после секундной паузы заявила Джессика, — но при одном условии.

— Говорите.

— Я называю вам имя своего клиента, но на этом все. Вы не будете задавать мне никаких вопросов, не станете выяснять, где, как или почему.

— Хорошо.

Холлидей заглянул в ванную и вынес оттуда два небольших стакана, в которые обычно ставили зубные щетки. Подойдя к тумбочке, он поднял бутылку виски:

— Выпьем?

— Почему бы и нет?

Следующие два часа они провели, потягивая бурбон и просматривая копии дела. К нему были подшиты фото с места преступления, отчеты о вскрытии тела, документы от криминалистов, показания свидетелей и многочисленные заметки самих детективов. Когда Джессика перелистнула последнюю страницу, комната уже плыла у нее перед глазами. Тем не менее у нее наконец сформировалось более четкое представление о том, что произошло в ночь убийства Элеаноры Лавелль.

Алисию, судя по объявлению на сайте о пропавших без вести, в последний раз видели в городе в пятницу, около полудня. Это произошло на почте, куда Элеанора зашла вместе с дочерью, чтобы оплатить коммунальные услуги. Сохранились сведения и о том, что женщина немного поговорила с одним из работников, мужчиной по имени Чак Лоуренс. Позже Джессика прочла, что Лоуренс и нашел тело: на следующий день он пытался доставить в дом Лавелль посылку.

Дарла Стивенсон (именно такое имя она тогда носила) в своих показаниях подтвердила, что в тот вечер перед смертью Элеаноры Лавелль провела с подругой около полутора часов. Находясь в доме Элеаноры, они распили бутылку вина и поговорили о каких-то будничных вещах, часть из которых Дарла не помнила. Алисию она не видела и предположила, что девочка уже легла спать. Покинув дом Элеаноры в районе восьми часов вечера, она встретилась со своим мужем, Хэнком Стивенсоном, в баре у Эйса. У них было запланировано свидание. Документ кончался тем, что Дарла подтверждала: на момент ее расставания с Элеанорой Лавелль последняя была жива и здорова.