Уже понимая логику и мораль бессознательного, я читала Ницше с тем же восторгом узнавания, с которым Владимир Ильич Ленин читал «Город Солнца» Кампанеллы, узнавая в нем свою мечту об СССР, после чего панельные дома Страны Советов расцветали циклопическими мозаичными панно, воспевающими советских богов и героев. Ницше предъявляет к человеку ровно те же требования, что и бессознательное – когда выдвигает условия, на которых согласится сотрудничать ради исполнения его желаний и воплощения идеальной жизни. Эти требования безумно высоки для Ребенка и одновременно естественны и даже желанны для Взрослого – стоика по умолчанию.

Ницше утверждает, что, несмотря на наполненность жизни страданиями, каждый имеет возможность превратить ее в художественное произведение, став равным героям древнегреческих трагедий. И о том же «говорит» бессознательное, когда пишет жизнь индивида по сюжетам древних мифологий, созвучных у всех народов земли, вне зависимости от того, знаком ли с ними индивид.

Ницше проповедует создание себя, преодоление себя, но не через подавление низменных импульсов, которое философ считал пустой тратой энергии, а через сознательное отречение от них и выбор самовозвышающих мотивов. Человек лишь сам ответственен за то, чтобы обуздать низменные порывы и потребности, которые так часто оказываются прямо противоположными друг другу, организовать их и использовать для достижения своих высоких целей. Бессознательное показывает нам ровно то же: бесполезно пытаться подавить свою Тень и отторгнуть вытесненные социально неодобряемые и табуированные качества. Тень будет неизбежно расти вместе с Персоной – одобряемой стороной личности, выводимой на публику, в свет. Устранить этот раскол можно, только истинно отрекшись от его первопричины – негативной экзистенциальной позиции «я не в порядке». В информационном мире бессознательного эта перволожь сопоставима с «первородным грехом», а состояние, в которое она повергает человека, можно описать как персональный ад внутри, как полное отсутствие любви: «я не есть любовь», «я не достоин любви», «я оторван от Бога».

Да, самосовершенствование по требованиям бессознательного у Ницше – это труд, а значит – узкие врата для «много званых, но мало избранных». Однако любое движение по пути создания себя необычайно щедро вознаграждается бессознательным: из жизни моих клиентов, начавших идти этим путем, полностью исчезают боль и пустые страдания, они обретают состояние, которое вполне можно назвать преддверием блаженства бытия. Все, чего они хотели, достигается легче, без борьбы с собой, людьми, жизнью и миром.

Мечта о себе-сверхчеловеке гипотетически могла бы сподвигнуть нашего Недоросля на изменения, если бы не ассоциации сверхчеловеческого со сверхусилиями, сверхтрудом и заратустровским «духом тяжести», которого психологически-ребенок так боится. И – если бы не идея о недостижимости сверхчеловеческого. Где-то в глубине души наш Недоросль тоскует по сверхчеловеческому, это красноречиво иллюстрирует нам популярность субкультуры комиксов и киновселенной «Марвел». Но марвеловские супергерои так же инфантильны, как их зритель, и не могут служить эталонами для взросления.

Словно предвидя и это, Ницше дает нам другую интегральную метафору, куда менее утопичную и способную вдохновить на подлинную взрослость, – фигуру Господина в противопоставлении его с фигурой Раба. Столкновение этих фигур великолепно показывает нам, почему самой своей историей мы прокляты оставаться психологически-детьми, равно как и то, почему нам жизненно важно наконец-то психологически повзрослеть.

Глава пятая

Вселенная рабов

Детство человечества и рождение морали

Исторические причины сегодняшней психологической незрелости уходят корнями в ту седую старину, где зародились два типа морали, определивших историю человеческой цивилизации.

Если этика пытается обнаружить некий единый вселенский закон о том, как должно поступать человеку, чтобы быть уверенным, что поступает правильно, то мораль говорит нам: вот традиция поступать так или иначе в определенных ситуациях, а значит, человек, солидарный с этой традицией, ведущий себя в соответствии с ней, может быть избавлен от упреков совести и душевных терзаний. Случаи, по которым мораль сделала выводы, как именно человеку следует поступать в тех или иных ситуациях, давно забыты. Однако сами моральные ответы мы сохраняем и передаем.

Моральных традиций, по Ницше, в мире существует всего две: мораль господ и мораль рабов. Свое начало они ведут из тех давних времен, когда люди только-только начали переходить к оседлости и кочевые племена завоевывали земли оседлых народов. Перед завоевателями, мобильные группы которых всегда были малочисленны по сравнению с населением завоеванных земель, вставал главный вопрос: как обезопасить себя от мятежа? Решений было всего два. Первое – уничтожение завоеванного населения. Но кто тогда будет обслуживать земли? Второе – порабощение.

Благодаря марксизму слово «раб» стало негативно окрашенным, однако исторически рабство явилось важной гуманитарной инновацией: с его помощью люди смогли отказаться от геноцида и обязательного уничтожения завоеванного населения. Для того чтобы правление меньшинства над большинством стало возможным, завоеватели должны были стать не просто военной, но и моральной силой – то есть демонстрировать определенный жизненный образец, который вызывал бы уважение, восхищение и желание подражать ему.

Моральное превосходство было гораздо важнее и выгоднее по сравнению с только военным преимуществом. Оно не требовало боевого столкновения, постоянных подтверждений силы, карательных акций и больших расходов. Если ты господин и к тебе хотят примкнуть, в твой мир жаждут войти, то речи о мятеже не идет. Господа всегда опережают рабов в развитии, рабы всегда отстают, так как им необходимо выполнять дополнительные работы по обслуживанию господских земель.

Так формировались два существующих поныне типа человеческой морали – мораль господ и мораль рабов, – которые Ницше разводит по разным углам ринга. Сейчас мы их бегло сравним, чтобы понять исторические причины того, почему сегодня мы психологически не взрослеем.

Рабы против господ

На раба давят две силы: то, чего он хочет, и то, что должен делать (директивы, которые спускает ему свыше господин). Раб всегда желает иного, нежели то, что должен, и этот конфликт создает его глобальную расколотость. Господа не расколоты – то, чего они хотят, и то, что они делают, совпадает, поэтому господа гораздо более целостны.

У раба – моральная пропасть: на том берегу «хочу», на этом «делаю» (то, что велено свыше). Раб пытается завалить пропасть между «хочу» и «должен», отсюда все существующее в мире потребление – вещи, еда, алкоголь, табак, наркотики, порнография – все, что потребляет человек, когда хочет заполнить внутреннюю пустоту и пропасть между тем, что он вынужден делать, и желаемым бездействием. Следуя этой логике потребления, наш современник покупает дорогие часы, чтобы приобрести статус, но осознает, что не стал Джеймсом Бондом или человеком с обложки Forbes, а значит, в действительности он