– слияние идентичностей-антагонистов воедино до состояния «золотой середины»;

– слияние всех участвовавших в проблеме идентичностей воедино с образованием фигуры «великолепного Я», или подлинно Взрослого.

Пример. Работали с молодой девушкой. Проблема – саботаж: «Строю грандиозные планы, но вместо реальных действий сижу дома под одеялом с пиццей». Работая с личной историей героини, вырастили ее проблемную идентичность заново, с новыми вводными. В результате чего перед нами оказалась в высшей степени удивительная фигура. В процессе взросления она – в тех проблемных эпизодах биографии героини, где та проигрывала, – поступала совершенно иначе: ставила свои интересы на первое место, но при этом никак не ущемляла интересы других людей. Большое внутренне достоинство соседствовало в ней с умением быть с окружающими на равных, без необходимости принижаться или превозноситься. Дойдя до реального возраста клиентки, эта фигура оказалась такой же светлой и сияющей, как любая благополучная взрослая идентичность. Но сверх того – она была гораздо сильнее и мудрее как героини сессии, так и меня. От нее исходило нечто сверхчеловеческое, какое-то надмирное знание не только того, как реализовать цели героини, но и того, как в принципе жить эту жизнь. Причем фигура была абсолютно реалистичной, земной и стратегически смотрела на текущие задачи клиентки. Когда же героиня спросила, может ли эта фигура соединиться с ней, та ответила: «Это тебе нужно дорасти до меня», что было истинной правдой и снова отсылало нас к правоте Юнга, утверждавшего, что самость (бессознательное) обладает мудростью, превышающей понимание отдельным человеком себя, поскольку связана с самостями всех остальных человеческих существ.

Сияющий Взрослый

Созданная и, образно выражаясь, загруженная в тело человека, как на жесткий диск компьютера, фигура подлинно Взрослого, «великолепного Я», становится той ведущей «программой», что начинает создавать в реальной жизни клиента благополучное мышление, состояние и поведение в тех контекстах, где раньше воспроизводилась проблема. С точки зрения традиционного психоанализа и психотерапии постмодерна, мы сделали нечто несусветное: слили воедино «внутренних детей» и «внутренних родителей» и в результате этого превращения получили рабочую модель Взрослого.

Причем результаты такой трансформации в жизни клиента порой выглядят ошеломляюще: человек констатирует, что его реакции, восприятие и самочувствие в ранее проблемных контекстах изменились до неузнаваемости к лучшему. А главное – новая, благополучная «программа» Взрослого работает так же в полностью автоматическом режиме, как ранее работали программы проблемные, а значит – не требует от индивида волевых усилий для поддержания благополучия. Это становится возможным благодаря тому, что мы устранили сам базис проблемы – неудачные убеждения в бессознательном – и трансформировали или удалили максимум «вредоносных программ».

Повторяя этот путь с каждой проблемой и замещая все большее число детско-родительских фигур взрослыми идентичностями, мы создаем в бессознательном человека «парламентское большинство» Взрослого. Кроме того, мы создаем все большую целостность вместо расколотости. Знаменитая фраза Толстого – «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» — полностью правомерна по отношению к идентичностям: все проблемные фигуры в бессознательном хоть чем-то да отличаются друг от друга, все благополучные фигуры похожи как две капли воды. Становясь неотличимыми, они объединяются, порой даже прежде, чем я предлагаю им слияние, – так бессознательное само показывает наиболее выгодный ход в работе.

Сливая постепенно все взрослые фигуры воедино и загружая их обратно в тело, как на жесткий диск компьютера, в реальной жизни мы получаем человека, который все больше умеет властвовать собою, которого уже не мотает, как флюгер, из стороны в сторону, не качает на эмоциональных «качелях», который может оставаться верен себе в любых ситуациях и везде будет хозяином положения.

В практической работе с бессознательным отлично видно, что подобный Взрослый, смоделированный самим бессознательным, совершенно не похож на механистического человека-компьютера Берна. Да, ему, без сомнения, доступны все компетенции берновского Взрослого: он так же рационально мыслит, руководствуется долгосрочной выгодой и логикой, он столь же ассертивен в коммуникациях, то есть способен с любым человеком общаться на равных, дисциплинирован и высокоорганизован, он знает, чего хочет, и знает, как прийти к цели. Но это совсем не человек-машина. Нельзя сказать, что у него нет чувств. Скорее у него отсутствуют лишние эмоции. А вместо них – более глубинные и стабильные состояния. Ибо, как писал Ницше: «Не в силе, а в длительности высших ощущений заключается величие человека».

Сущностные состояния подлинно Взрослого – это:

– покой – спокойная уверенность, мудрость, полное доверие себе, миру, людям, жизни, способность в любой ситуации сохранять невозмутимость, отсутствие страхов и тревог;

– любовь – та безусловная любовь, которая еще не получила специализации, которая служит энергией для чего угодно и направляется в первую очередь на самого себя, свою жизнь, свое дело, людей, мир. Взрослый использует любовь как инвестицию: достаточно сфокусироваться на выбранной сфере или аспекте жизни – и там будет преуспевание, в полном соответствии с расхожим «где наше внимание – там рост»; неограниченный источник любви у Взрослого – в самом себе, он не нуждается в поддержке или одобрении извне;

Все проблемные фигуры в бессознательном хоть чем-то да отличаются друг от друга, все благополучные фигуры похожи как две капли воды.

– «окейность», позитивное мышление – удачная система убеждений в бессознательном, которая позволяет Взрослому, грубо говоря, хорошо думать обо всех и обо всем и не размышлять ни о чем лишнем. Взрослый решает любые задачи в моменте, без необходимости думать о них загодя, ему не нужно готовиться к черному дню и создавать катастрофические ожидания, он понимает: «Что бы ни случилось, я с этим справлюсь»;

– бытийственность – сочетание трех факторов выше позволяет Взрослому жить в состоянии блаженства бытия, той жизнью, где абсолютно все, на что падает его взгляд, приносит ему радость, где счастье – это не линия горизонта, бег за которой тщетен, а развитый навык и признак того, что Взрослый на своем пути и верен себе;

– чувство связи с чем-то высшим – подлинный Взрослый неотделим от высших смыслов, роста и развития. Стремление ввысь для него естественно.

Такой Взрослый в повседневной жизни человека способен реализовывать любое поведение – и родительскую заботу, и детскую креативность – там, где это требуется и уместно. Для этого ему не нужно ни «впадать в детство», ни «состариваться». Подлинно Взрослый – по-настоящему целостный и именно поэтому может быть многогранным. Как бриллиант, который, сверкая разными гранями, остается самым прочным минералом на планете. В отличие от Взрослого, россыпь незрелых «внутренних детей» и «внутренних родителей» можно сравнить с битым бутылочным стеклом – разноцветным, но бестолковым, которому