это. Второй тип — это люди практические. Это могут быть преподаватели, консультанты, это писатели, журналисты и так далее. Они не должны ходить пафосно и думать: вот я такой умный и никому не нужен, у них должна быть некая организационно-правовая форма предложения своей услуги. Если люди не будут предлагать свою услугу, например образовательную, то почему они считают, что они должны получать деньги. Но если они просто хотят, но не могут организовать вуз по правильной системе. Мечты какие-то есть, а реальных дел нет. Я недавно получил письмо от человека, который говорит, что пора по кончить с тем, что наши дети выезжают в частные колледжи за рубеж и платят в Швейцарии 25 тысяч долларов в год. Сейчас альтернативно, пишет этот профессор, детей отправляют на Мальту, где уже за 12 тысяч долларов дети получают хорошее образование. Он предлагает за 5–6 тысяч долларов организовать то же самое у нас, на Черноморском побережье. Какая замечательная идея, не надо уезжать, мы там всех детей организуем…

Ведущий: И деньги останутся на родине.

Ремчуков: И деньги останутся на родине. Но посмотрите, какие практические предложения. В конце такое маленькое примечание: Константин Вадимович, просьба подумать, не можете ли вы найти спонсоров для этого дела, потому что, мне кажется, что организационно это должно напоминать структуру действующих санаториев или пансионатов с хозблоком, с местами для жительства и так далее. То есть он предлагает найти спонсоров, которые купят ему санаторий, он туда приведет пару учителей, выпишет одного иностранца, который будет…

Ведущий: …язык преподавать.

Ремчуков: Нет, там написано: «Иностранец для организации дисциплины и навыков традиций». Он будет с палочкой ходить и всех строить. Конечно, этот человек хочет чего-то, но не знает как. Он даже не знает, как подать это в виде бизнес-плана, который нужен для инвесторов, для собственников этого дела и для самого коллектива. Инвестор должен посмотреть в бизнес-план и все увидеть: при таких- то затратах, при такой-то плате за обучение принимается такое-то количество учащихся, которых собираются принимать сначала с пятого-шестого класса, а потом, может быть, с первого. На рынке существует потребность в такой услуге, потому что там климат хороший, черноморский, они одновременно будут лечиться от всяких легочных болезней и отдача будет. Если не будет коммерческой отдачи, это будет сложно: выйдет ли оно на самоокупаемость за счет платы за учебу, есть ли возможность привлечь кого-то еще. То есть должна быть ясная картина. Просто исходить из того, что кто-то придет, даже если он хочет дать, он все равно не знает сколько, потому что при таком подходе через какое-то время выяснится, что мало, надо еще больше дать. Поэтому, мне кажется, такого рода задача — это задача государства, потому что это стоит денег. Есть люди, которые в состоянии за два-три года, за неделю научиться чему-то; для них в крупных городах, может быть, в столицах федеральных округов должны быть созданы такие центры, в которых может реализовываться функция государства — давать знания. Потом эта функция должна подкрепляться, содействовать становлению этих мелких форм бизнеса: выдаче кредита, подача заявки в соответствии с тем, как тебя научили, контроль за использованием этого кредита. Поэтому государство должно понимать, что многие деньги могут прогореть. Но в то же время это тектонический сдвиг в структуре занятости и способах самоорганизации общества. Конечно, должны быть издержки.

Но плюс, который это может дать, огромен, потому что люди начинают заниматься созидательной работой. У них появляется смысл жизни. Они выходят из депрессии, но у них, безусловно, появляются новые заморочки, но эта депрессия невостребован- ности — одна из самых тяжелых в социальном плане. Она передает, как метастазы, настроение на все общество.

Ведущий: Возвращаясь в известном смысле к спорному тезису, который мы пытаемся развить: чем больше бедных, тем больше левый электорат и тем больше коммунизма в наших головах. Наверное, все не так просто, потому что мы прекрасно знаем, что было на Западе: студенческие волнения 1968 года во Франции, во всей Европе; хиппи, которые бежали от состоятельных родителей. Получается наоборот, вроде бы состоятельные и благополучные люди и вдруг бросаются в чегеваровщину.

Ремчуков: Кон Бендит.

Ведущий: Кон Бендит, да. Как бороться с ростом левого электората?

Ремчуков: Во-первых, я не думаю, что с ростом левого электората надо бороться. Зачем с этим бороться? Вы боритесь за свой электорат. Вот я представляю правый электорат и буду бороться за людей, которым симпатичны мои взгляды, моя философия, мое мировоззрение. Если меня поддержат, я буду дальше продвигать эти идеи и воплощать их в какие-то институциональные изменения в стране. С левым электоратом в нашей стране, мне кажется, дело сложнее. Примитивно агрессивные левые, которые воплощаются чаще всего в образе Анпилова и его сторонников, отходят, они все менее и менее популярны. Люди старшего поколения, которые привержены этой левой идее, были всегда. Они жили с этой идеей, за нее и с ней умирали их товарищи. Я беседую с родителями или с их сверстниками — из их класса осталось два человека, один. Это их идеи. Но как можно от них требовать, чтобы они отказались от нее. Нет, они имеют право, потому что это было целое мировоззрение, целая жизнь и судьба, и кровь, и тяжелейший труд по выходным, как в фильме «Зеркало для героя». День дополнительной добычи. «У нас же воскресенье». «Какое воскресенье? — говорит. — День дополнительной добычи. В шахту пойдем». А если не в шахту, то пойдем на воскресник. Не случайно слово «воскресник». Субботник появился потом, когда пятидневку ввели. А воскресник был, когда было шесть рабочих дней, а седьмой еще на воскреснике поработаем. И вот это их право, это их идеология. Бороться с этим бессмысленно. Более того, мне кажется, что с годами, еще пять-семь лет, у нас появятся люди — приверженцы большего участия государства в перераспределении доходов рыночной экономики. Мне кажется, что вопрос перераспределения — это, помимо всего прочего, вопрос этики, морали, совести и так далее. Потому что когда в конце 80-х появились публикации наших знаменитых публицистов, которые в то время гремели на всю страну…

Ведущий: «Авансы и долги», например, статья Шмелева.

Ремчуков: Да. Все читали