– Совершенно верно.

Холодок пробежал у Кэсси по спине.

– Он говорил, что конкретно собирается сделать?

– Вообще-то нет. Но когда копы нашли керосин, я все поняла. Он собирался сжечь наш дом. Вероятно, с собой и мамой. А меня предупредил, потому что не хотел, чтобы я была внутри, когда он это сделает.

– Керосин? – переспросила Кэсси. – О нем в полицейском отчете не упоминалось.

– Ну конечно, они о нем не написали. Они думают, мой отец сошел с ума. Наверное, в самом конце так оно и было. Но он говорил разные вещи, очень страшные. Я ведь изучала Инферно. Я знаю, что тогда произошло. Знаю, кто были Факелы и что они натворили. И отец… он упоминал о новых друзьях. Если он был Факелом, то не единственным.

– Кто подчистил твои соцсети? – спросила Кэсси.

– Надо думать, они.

– Кто «они»?

– Правительство? ПТП? Как только тетка отказалась взять опеку надо мной, адвокат сказал, что все юридические права на мои соцсети и на мой каст переходят к государству – пока мне не исполнится восемнадцать лет. Полиция заявила, что мой отец был сумасшедшим и действовал в одиночку. Еще меня предупредили, что распространение дезинформации в Терре+ и Терре– может спровоцировать панику, а потому будет считаться преступлением. Они все уничтожили. Даже фотографии, которые я делала своим ТПД. Так что теперь даже моя жизнь и моя память мне не принадлежат.

– Непохоже, чтобы это делалось в твоих интересах…

– Я вообще не помню, чтобы что-нибудь когда-нибудь делалось в моих интересах!

Кэсси почувствовала, как у нее в душе как будто оборвалась струна.

– Твой отец говорил, когда это случится?

– Он назвал число – три-шесть-пять-два, – ответила Эли. – Сначала я подумала, это какая-то чушь. Но потом поняла – девятнадцатого июля две тысячи сорок седьмого исполняется ровно три тысячи шестьсот пятьдесят два дня с первого Инферно.

– Если он говорил правду, времени у нас немного. Он упоминал кого-то конкретного из своих новых друзей? Называл имена?

– Не было у него никаких друзей. По крайней мере, в реальной жизни. Если он с кем и познакомился, то только в Терре+. Все вокруг твердят, что Терра+ открыла для нас восхитительные новые миры. Мы можем делать что захотим, бывать где захотим. Осуществить все свои мечты!

– Мне говорили, что Терра+ изменит наш образ жизни. И нашу работу, и наш отдых, – сказала Кэсси. – Но никто не говорил, что у этого нового мира будут темные закоулки. Нам не рассказывают о том, что может нам не понравиться. Не хотят, чтобы мы знали, что творится у нас за спиной.

– Все говорят, мой отец сумасшедший, – подхватила Эли. – Полиция. Проктер. Даже тупой алгоритм психотерапевта, с которым меня заставляют беседовать. Я уже и сама не знаю. Может, он и правда выжил из ума.

– Может, и так, – не стала спорить Кэсси. – Но это не означает, что он лгал.

– Пару лет назад отец изменил маме, – сказала Эли. – Проехал на своем велике тридцать километров, чтобы встретиться со старой подругой, с которой познакомился на тренинге в Терре+. Сначала он это отрицал. Но я знала, что он врет. Когда он врал, у него всегда задиралась верхняя губа. Но когда он говорил, что он – Факел, губа не задиралась. Он не врал мне в тот день, когда умер. Он сказал, что в полночь 19 июля все изменится.

Кэсси поежилась.

– Все это подтверждает: то, что я считала невозможным, скоро случится.

– Думаете, будет второе Инферно? Мне тоже так кажется.

Кэсси кивнула.

– Да. Думаю, эти «друзья», с которыми познакомился твой отец, – другие Факелы. И думаю, второе Инферно начнется в полночь девятнадцатого июля. На десятую годовщину первого.

– Кто-то промыл моему отцу мозги. Там, – она кивнула на зарядную станцию с визором Терры+. – Я хочу знать, кто это сделал.

– Они говорят, в Терре+ была церковь, где мой муж зомбировал Факелов, – сказала Кэсси.

– Но ваш муж умер десять лет назад, – возразила Эли.

– Это так.

– Папа говорил, что Харрис Уэст может быть мертв, но Верховный Светоч жив. Если моего отца кто-то и зомбировал, это не был ваш муж.

– Нет. Не был.

Секунду Эли посидела в задумчивости, потом произнесла:

– Знаете, я надеялась, что вы окажетесь сумасшедшей. Какой-нибудь старой лунатичкой, грызущей жестяные банки и все в этом роде, с космами как у безумного ученого. Нашептываете себе под нос какую-нибудь чушь и размазываете по стенам какашки.

– Я на полпути к этому, – усмехнулась Кэсси.

– И мне бы хотелось, чтобы мой отец тоже был сумасшедшим. Как они все говорят. По крайней мере, тогда никто бы больше не пострадал. Но если все так, как мы с вами думаем… – ее голос затих.

– Тогда может пострадать множество людей, – закончила Кэсси. – Больше, чем десять лет назад. Гораздо больше. Десять лет назад люди только привыкали к Терре+. А теперь она распространилась на весь мир, и аудитория у Факелов увеличилась в разы. Это будет глобальная катастрофа.

– Если произойдет новое Инферно, – сказала Эли, – это будет означать, что кто-то опять подговорил людей совершить самоубийство. Оставшись при этом безнаказанным.

– Люди у власти всегда перекладывают ответственность на других, – ответила Кэсси.

– Так что же мы будем делать? – спросила Эли. – Мой отец был единственной ниточкой, но он мертв.

– «Мы» ничего делать не будем, – отрезала Кэсси. – Если на девятнадцатое планируется новое Инферно, я должна придумать, как ему помешать.

Эли вскочила и подошла к стеклу.

– Не пойдет. Мои родители мертвы. Я хочу ответов не меньше, чем вы. Хочу знать, кто сделал это с моим отцом.

– Я понимаю, – сказала Кэсси. – На твоем месте я тоже хотела бы ответов. Но ты останешься здесь.

– Черта с два! – воскликнула Эли. В тот же момент над ее комнатой зажглась красная лампочка. Вторая загорелась на рабочем столе.

– В чем дело? – спросила Кэсси.

– Мы получаем предупреждение, если голос превышает максимально допустимый уровень децибелов, – объяснила Эли. – Три предупреждения за неделю, и ты лишаешься прогулок. Кэсси. Вы должны вытащить меня отсюда.

– Мне очень жаль. Честное слово. Но это не моя проблема.

– Когда мне выделили бесплатного защитника и его время истекло, – прищурилась Эли, – я ему сказала, что так и не поняла, куда меня отправят. Знаете, что он ответил? «Прости, это не моя проблема».

– Я… – начала Кэсси и вдруг остановилась. Ей было нечего сказать.

– Так куда вы пойдете? В полицию? К журналистам? Они все вас ненавидят.

– Я не знаю.

Эли была права. Никто не станет ее слушать. Уголком глаза она увидела, как экран телевизора в комнате Эли стал красным и на нем появился силуэт жертвы. Логотип «Паст-Крайма». Под ним замигал слоган: «Готовьтесь к новому Инферно».

Кэсси застонала. Пока что ей удавалось избегать тизера «Паст-Крайма», хоть его и показывали чаще, чем рекламу «Старбакса». На этот раз она не смогла отвести взгляд. Там показывали сцены из будущей симуляции. Странную церковь. Пол в пятнах крови в