по 16 часов в день, включая субботу. Традиционные праздничные дни, когда деревенские работники отдыхали, оказались под угрозой, потому что на новых фабриках стали штрафовать за самовольную неявку. Наконец, с заводскими профессиями для многих рабочих были связаны новые опасные физические риски, например пыль от текстильных волокон, несчастные случаи на угольных шахтах и множество увечий из-за быстро двигающихся частей машин, у которых, как правило, не было ограждающих защитных устройств [Stearns 2013: 35].

Не должно быть никаких ограничений в непрерывном расширении производственного процесса, поскольку внешним выражением непрекращающихся изменений является организация фабрик и других отраслей производства, из-за которых население британских городов, рабочий класс и небольшой, но увеличивающийся класс капиталистов постоянно растут. Такой неконтролируемый рост встроен в промышленный капитализм. Эта общественная система должна расти или умереть, поскольку двигателем всего процесса являются непрерывные инновации. Одержимость все большей эффективностью и все большей производительностью в рыночном контексте навязывает стремление к вечному изменению. Система постоянно сметает любые препятствия, которые сдерживают экспансию капитала. Хотя возникавшие повсюду промышленные революции и отошли от английской модели, они обладали некоторыми общими свойствами.

Они разворачивались в ответ на экстенсивные технические и организационные трансформации, которые коренным образом изменили классовые отношения, характер работы, повлияли на рост городов, на роль сельского хозяйства и основные черты капиталистического рынка, нацеленного на производство прибавочной стоимости. Очевидно, что в целом индустриализация носила на первый взгляд жизнеутверждающий характер. Благодаря возникновению промышленного капитализма появились определенные достижения. Двигаясь вперед, капитализм преодолел некоторые устойчивые формы человеческих страданий. В том числе наука и медицина сделали серьезные успехи в лечении различных заболеваний. Сокращение детской смертности стало возможным благодаря росту производительности, который увеличил доступность пищевых ресурсов и их надежность. Население росло и урбанизировалось, цивилизация, казалось, движется вперед. Успехи были реальными, и они являлись частью поступательного движения капитализма.

Благодаря чему такое улучшение качества жизни стало возможным? Общественная деятельность связана с условиями, сделавшими воспроизводство капитала более эффективным. Улучшение качества жизни оказалось возможным, потому что цивилизованная жизнь также обрела рыночную стоимость. Стоимость цивилизованного существования в капиталистическом обществе измеряется стоимостью, вложенной в рыночные отношения. Иначе говоря, вся жизнедеятельность становится ходовым товаром, который должен быть способен производить прибавочную стоимость. Моральные соображения в процессе достижения этой цели отсутствуют – нужна лишь деятельность, создающая условия для накопления капитала. Этот процесс можно описать как фиксацию на немедленном краткосрочном процессе накопления. Может показаться, что он продвигает жизнеутверждающую деятельность, противоречащую процессу накопления капитала, но на самом деле приводит к политике, наносящей вред окружающей среде. Сошлемся на Эрнеста Беккера, который в «Отрицании смерти» пишет о том, что капитализм функционирует как социальная система в отсутствие страха смерти. Капитализм в погоне за прибавочной стоимостью использует политику, которая угрожает подрыву жизненного цикла физической среды. Накопление капитала без учета последствий для окружающей среды равносильно отрицанию тонкого и гармоничного равновесия жизни. Капитализм сократил репродуктивный жизненный цикл среды и породил умирающую планету.

Маркс описывает этот процесс в статье об английской хлопчатобумажной промышленности, которая была опубликована в New York Daily Tribune в сентябре 1861 года. Он пишет, что английская революция стала возможной благодаря использованию хлопка вместе с трудом рабов, ввезенных в Америку из Африки. Маркс говорит о том, как эксплуатация труда перестраивает окружающую среду. Сочетание эксплуатации труда и радикальной перестройки окружающей среды высвобождает разрушительные возможности капитализма. Это сочетание является частью противоречий капитализма, выражающихся в созидании жизнеутверждающей деятельности, которая по мере накопления капитала ведет к деятельности, подрывающей жизнь.

Экспансия капитала с целью его накопления приводит к этому деструктивному процессу и придает ему импульс непрерывности. Можно посмотреть на капитализм с точки зрения этого противоречия: навязчивое влечение к экспансии кажется благоприятным для цивилизованной жизни, но одновременно эта же экспансия полномасштабно разоряет планету. С момента распространения промышленной революции происходит разрушение природы в увеличенных масштабах, потому что ради накопления капитала нужно взять верх над природой. Происходит завоевание пространства в планетарном масштабе. Поскольку для накопления капитала требуется все больше места, намеренно разрушается хрупкое равновесие природной гармонии.

Временной фактор играет определяющую роль, так как от скорости оборота капитала зависит рост его стоимости. Это означает, что, если капитал сталкивается со специфическими ограничениями пространства и времени, абсолютно необходимо ускорить его оборот. В соответствии с неизменным законом накопления капитала, для накопления нужно использовать любые средства, чтобы преодолеть пространственные барьеры. Поскольку капитал стремится взять верх над природой, захват незанятого пространства не учитывает возникающие при этом последствия для окружающей среды. Капитал стремится сконструировать особую форму пространства. Для того чтобы изменить пространство и заставить его функционировать ради цели накопления капитала, оно должно быть преобразовано так, чтобы не помешать накоплению. В захвате абсолютного пространства, согласно Анри Лефевру, происходит смещение задач в сторону конкретного специфического пространства. Специфичность пространства в противовес абсолютному пространству должна быть искажена для того, чтобы следовать нуждам капитала. Лефевр в своей работе «Ритманализ» описывает, как нарушается гармоничный, сбалансированный природный ритм при изменении природы в процессе добычи ископаемого топлива. В угоду накоплению этот естественный жизненный цикл заменяется искусственной жизнью капитала. «Капитал раздувается… Он убивает все вокруг в планетарном масштабе. Капитал ничего не строит. Он производит. Он ничего не воздвигает, но воспроизводит сам себя» [Lefebvre 2019: 63]. Лефевр описывает ритм капитала как генерирующий искусственные формы жизни, которые, по мере разрастания, приведут к планетарным разрушениям. Воспроизводство капитала в целом и в виде последовательных ритмов в пространстве и во времени воссоздает этот деструктивный процесс. Глобальное движение капитала способствует наступлению на окружающую среду и оказывает на нее негативное воздействие. Капитал идет дальше и в поиске нового глобального пространства переходит с одного места на другое. Это глобальное движение очевидно со времен Первой промышленной революции.

Логика капитализма игнорирует утверждение Фрэнсиса Бэкона о том, что природу можно победить, лишь подчиняясь ей. Вместо этого капитал переосмысливает природу, считая, что она должна подчиняться только диктату капитала. Природный мир, в отличие от капитала, создающего меновую стоимость, стремится производить только потребительскую стоимость. Капитализм искажает отношения человека и природы, какими они были до развития промышленного капитализма. Кооперация и взаимодействие сменяются принципом доминирования. Ключевой целью максимизации прибыли является изменение окружающей среды,

поскольку капитал создает нехватку необходимых ресурсов, обедняет качество тех ресурсов, которые он еще не поглотил, порождает новые болезни, развивает ядерную технологию, угрожая будущему всего человечества, загрязняет всю окружающую среду, которой мы должны пользоваться для воспроизводства и в процессе ежедневного труда, и угрожает самому существованию тех, кто производит жизненно важное общественное богатство [Smith 1990: 84].

В глобальном движении капитала