- Может, ты не пойдешь в сауну? - предложилаНаташа без особой надежды.

- Малыш, если я не пойду в сауну, то пойду наработу. Для тебя это ничего не изменит. Но, между прочим, из сауны я вернусьраньше, чем из клуба.

Что ж, все ясно. Наташа скорчилась отнедовольства, села за стол и долго так сидела, уперев взгляд в столешницу.Ждала, что Макс что-то предпримет, чтобы поутешать ее, а он просто монотонногладил ее по голове, заплетаясь пальцами в волосы и прочесывая их до кончиков.И Наташа против воли успокаивалась. Уже нарочно старалась обижаться, но обидаупорно сменялась доверием и уважением.

- Мне надо с тобой поговорить, - призналась онав конце концов.

- О чем?

- Обо мне.

- Говори. У меня есть время.

Макс силой подвинул от себя ее маленькое легкоетело, чтобы выкроить себе немножко места, и сел рядом с ней. И что-то вдругНаташе стало ужасно неуютно: Макс практически перекрыл все пути к бегству.Впереди - стол, сбоку - Макс, а с другого бока - диван заворачивается надевяносто градусов, и это так далеко, в полуметре.

- Я чуть не переспала с Костиком, - сказала она.

Не это собиралась сказать, но почему-то такполучилось...

- И зачем ты мне об этом сообщаешь? - не понялМакс.

Наташа чуть не потеряла сознание: сердце вдругтак сильно забилось, что воздуха потребовалось больше, чем возможно. А почемуэто он так спокойно реагирует?!

- Ты не ревнуешь? - возмутилась она по-детски.

- Нет. У вас ничего не могло быть.

Что, так уверен в своем друге?

- Могло! - взвилась Наташа.

- Натусь, это исключено, - настаивал онневозмутимо.

- У него была эрекция!

Макс усмехнулся:

- Я не говорю, что он импотент!

- Он сказал, что если я захочу, он согласится!

- Он пощадил твое самолюбие.

Наташа нахмурилась. Так унизительно было этослышать! Да, блин, ты - самый лучший. А я - ничто. Ноль. Ты лучше разбираешьсяв людях; ты знаешь их потаенные мысли... Ты умеешь внушить девушке, что онапрелесть, а потом взять и разубедить в этом... Сначала вселит надежду, а потомвыселит ее!

- Так зачем ты мне это сообщаешь? - напомнилМаксим свой первый вопрос. - Ты второй раз наступаешь на те же грабли...

- Я выбираю честность! - сквозь зубы с упоромпроизнесла Наташа.

- Ты хочешь, чтобы я переживал? Я переживаю. Утебя есть еще какие-то цели?

- Это ты во всем виноват! - заплакала она,спрятав лицо в ладошках. - Ты меня научил! Ты меня научил, и теперь мне хочетсяпопробовать самой... Без тебя...

Макс даже не смотрел на нее. Его взгляд былнаправлен в одну, только ему известную точку в космосе. Так боялся этих слов -и все время ждал их. Это простая психология. Она многому научилась, и надоотпустить ее в свободное плавание... Как школьников. Как учителю нетнеобходимости учить того, кто уже знает столько же, сколько и он сам, так иученику - не нужен учитель, который не может дать больше.

А как же любовь-морковь?

- Это из-за пощечины? - смиренно спросил он.

- Причем здесь пощечина?! - вспылила девушка. -Я уже забыла об этой пощечине! Точнее, нет, не забыла... И никогда не забуду.Это было для меня уроком. Твоя пощечина - это отдельная тема. Закрытая тема!

Каждый смотрел в стол прямо перед собой, и никтоне решался взглянуть другому в глаза. Максу было так некомфортно: все времястарался давать Наташе в отношениях все, что ей надо, а ее также все времятянет куда-то на сторону... Может, она еще молода, и это всего-навсего издержкиюности? Он тоже таким был когда-то... давно. До рождения дочери. До развода. Апотом пришлось повзрослеть.

- Я тебя не держу, - сказал Макс тихо и покорно.

- Жаль, - вздохнула Наташа, искренне и от душиобняв его, но от смущения спрятав носик где-то у него за ухом, чтобы он невидел выражения ее лица. - Жаль. Потому что ты лучший из лучших. И я люблютебя. Неужели, чтобы понять это, мне необходимо вешаться на других мужиков?!

*

Наташа вприпрыжку носилась по квартире, собираячемодан. Ревновала, переживала из-за того, что Макс пошел в сауну, но волнениефинальных сборов перед завтрашним отъездом затмевало все остальные мысли.

А Наташа ведь угадала... Макс и сам не ожидал.Первый час провели совершенно целомудренно: парились в парилке и прыгали послеэтого в ледяной бассейн. Потом немножко выпили в комнате отдыха и закусили.Давно так весело не общались: раскованной мужской компанией, когда не надо следитьза литературностью выражений; когда можно обсуждать 'девчонок' и рассказыватьпро них пошлые анекдоты; когда можно обсуждать новинки техники, сотовыетелефоны, автомобили, не мучаясь при этом угрызениями совести, что дамам в этовремя скучно. Правда, здесь был Саня - он надежно затесался в их компанию. Ноздесь не было Наташи, и Макс в который раз тренировался общаться с молодымохранником 'без обид'.

Но через час пришли девки. Их было две - нашестерых мужиков. Костик решил отметить свой праздник именно так. Дамочки -местные работницы, привязанные именно к этой сауне. Одна из них, похоже, леттридцати, а другая - молоденькая, едва ли старше Наташи. Такие опрятные,ухоженные, в красивом белье, но проститутки. Даже если бы не эта молоденькая,Макс все равно в первую очередь подумал бы о Наташе. Костин сюрприз ему непонравился.

Сначала сидел и смотрел, как девушки по очередиделают его друзьям минет; сам от такой участи отказался. Потом, случайно увидевдвадцатисантиметрового Саниного 'красавца', нервно ушел в соседний зал - кбассейну. А там уже остался наедине с собой и своими мыслями, обессиленоопустился на шезлонг и, покрепче обмотав бедра полотенцем, лег, скрестив рукина груди и уставившись в потолок. Точно, сантиметров двадцать, не меньше!

Женщинам не понять, что это значит для мужчины.И вроде, Макс достаточно умен, чтобы знать, что не в размерах дело. И знаетэто, честное слово, знает! Просто зачем-то думает, думает... Может, именно этихнескольких сантиметров разницы Наташе и не хватает?

Ничего не слышал, что происходило в соседнейкомнате. Не услышал бы, если бы там взорвалась бомба. Только вздыхал тяжко ииногда надолго закрывал глаза. Думал, что если попарится немного и окунется вледяную воду - полегчает, но это не помогло. Было одиноко во всех смыслах этогослова.

Именно Саня и вышел оттуда первым. Спешнообмылся под душем, потом исчез в парилке, а потом, выйдя голым, кинулся вбассейн.

- Ты можешь меня не разглядывать? Я стесняюсь, -сказал Саня, по-спортивному грациозно вылезая из воды по узкой металлическойлестнице, и его голос эхом пронесся вдоль бирюзовых стен просторного, гулкогопомещения.