Около четырех часов пополудни с трассы «Кавказ» на повороте возле новой развязки свернул в сторону пригородов автобус «Неоплан» с символикой Республики Дагестан. Всего в салоне, кроме двух водителей, находились тридцать человек: двадцать парней и молодых мужчин и десять девушек. Людей в лагерь «Минводы 2010», предшествующий федеральному лагерю в Пятигорске, из Дагестана отправлено ровно столько, сколько было оговорено и утверждено в ходе переписки и телефонных переговоров между федеральным министерством по делам туризма, спорта и молодежи, а также Агентством по делам молодежи и профильными республиканскими структурами. В документах нигде не было написано, что делегация должна на треть состоять из представительниц прекрасного пола. Но такое пожелание было высказано устно. И оно было выполнено махачкалинскими чиновниками в точности. Даже несмотря на то, что традиции, национальные особенности и местный колорит не слишком способствуют тому, чтобы девушки, пусть даже студентки или служащие, вот так, свободно, без сопровождения из числа близких, уезжали из родных мест, да еще и принимали участие в «молодежных мероприятиях»…

Делегация, для которой республиканское правительство выделило приобретенный не так давно у германской фирмы представительский автобус, выехала из Махачкалы на рассвете. Все эти люди прошли специальный отбор – с учетом, конечно, местной специфики. Более того, именно эти тридцать молодых людей были выделены из более широкого списка, насчитывавшего около ста двадцати молодых уроженцев многонациональной Республики Дагестан. Именно их было решено отправить в Минеральные Воды, где за двое суток до открытия Первого Всекавказского образовательного молодежного лагеря «Пятигорск» начинал свою работу «подготовительный лагерь» – идея провести «превью» к общефедеральному мероприятию родилась в чиновничьей среде всего несколько суток назад…

На въезде в поселок, на развилке, стояла машина дорожно-патрульной службы (ДПС). Возле нее, мучаясь на солнцепеке, прохаживались двое сотрудников в форменных тужурках, с заброшенными за спину АКСУ, с включенными рациями в нагрудных карманах. Водитель, подчиняясь команде, стал притормаживать… Остановились.

Один из сотрудников вошел в салон автобуса. Водитель передал ему папочку с командировочными документами. К ним присоединился и старший делегации, чернявый мужчина в белой рубашке с галстуком. Он единственный из «команды», кому за тридцать – это глава республиканского комитета по делам молодежи…

– Из Махачкалы? – вяло поинтересовался сотрудник милиции. – Сколько народа в автобусе?

– Тридцать два человека, – сказал старший. – Включая двух водителей.

Сотрудник ДПС, глянув на бумаги, передал папку водителю, а тот – старшему делегации. Милиционер прошелся по проходу; но, судя по скучающему выражению его лица, это простая формальность.

Парни были в майках с цветовой гаммой под республиканский флаг – зеленый, синий и красный – с надписью на груди «ДАГЕСТАН». На некоторых бейсболки. Девушки все до одной в косынках, хотя у каждой она повязана на свой лад.

Сержант направился к выходу.

– Следующий поворот направо, – сказал он водителю. – В конце переулка увидишь четырехэтажное главное здание санатория…

– Нэ заблужусь, – сказал водитель. – Спасибо, камандир.

– Минутку…

Сотрудник ДПС, выбравшись из «Неоплана», поднес к губам портативный «Кенвуд».

– Лагерь, вас вызывает Третий пост.

– На связи! – донесся голос из динамика.

– Автобус из Махачкалы. Тридцать пассажиров и два водителя.

– Ровно тридцать в салоне, значит?

– Да, я пересчитал по головам. Дать добро на проезд?

– Да, пусть проезжают.

Сотрудник сунул рацию в кармашек тужурки, после чего жестом показал, что водитель может трогаться.

Это был уже седьмой по счету автобус с региональной делегацией. Не считая примерно двух десятков разнокалиберных автомашин, на которых приехали сюда некоторые участники и гости мероприятия, а также те, кто занимается организационными вопросами и охраной…

«Неоплан», притормаживая, объехал, совершив маневр-змейку, выставленные на подъезде к комплексу санатория в целях безопасности бетонные блоки, привезенные сюда лишь нынешним утром. Автобус остановился на площадке возле главного корпуса санатория ЦВС, выкрашенного в кремовый цвет. Главный проезд – под арку здания – на территорию объекта был перекрыт шлагбаумом. Здесь же стоял милицейский «Форд»; возле временного КПП дежурил сотрудник ВОХРа.

Автобус и тех, кто в нем приехал из соседнего региона, встречали две женщины: одна из заместителей руководителя лагеря «Минводы 2010», она же завотдела туризма и спорта городской мэрии, а также девушка-администратор, одна из тех сотрудников, кто отвечает за размещение прибывающих в лагерь гостей.

Навстречу им из открывшихся дверок «Неоплана» вышел старший делегации.

– Здравствуйте! – сказала чиновница, обращаясь к нему. – С приездом! Рады приветствовать делегацию из Дагестана! Извините, что встречаем без хлеба и соли… Все будет, но позже – вечером! Моя фамилия Коваль, я заместитель начальника лагеря.

– Мамедов Алекпер, – сказал старший. – Скажите… – Он посмотрел сначала на женщин, а потом на опущенную стрелу шлагбаума. – Скажите, а почему нас не пропускают? Милиционеры на въезде уже смотрели наши документы…

– Таковы меры безопасности, – пояснил подошедший к ним от «Форда» мужчина в милицейской форме. – Алгоритм, значит, уважаемый, у нас будет такой… Распорядитесь, чтобы молодые люди выходили из автобуса. Водитель пусть откроет багажное отделение. Далее по списку, по алфавиту с вещами на выход. Проход исключительно через металлодетектор.

– Понятно… Сейчас распоряжусь.

– Еще пара слов. У вас есть список делегации при себе?

– Да, конечно. – Старший открыл кейс и вытащил оттуда прозрачную пластиковую папку. – Мы посылали копию на ваш адрес…

– Спасибо, мы получили от вас список, – вновь подключилась к разговору Коваль. – Наташа, – она посмотрела на местную администраторшу. – Передай бэйджи господину Мамедову! А вы, Алекпер, сами раздайте их своим подопечным.

Девушка в сине-белом брючном костюме протянула старшему папку с запаянными в целлофан карточками-пропусками, к которым в комплекте полагались еще «прищепка» и шелковый шнур, чтобы можно было либо закрепить бэйдж на нагрудном кармане, либо носить, продев шнур, на груди.

– На пропусках нет фотографий, – сказала администратор. – Указаны только имена, фамилии и регион прибытия.

– Да, я вижу. Мы отсылали организаторам отсканированные фото по электронной почте.

– На слете «Пятигорск» вам будут выдавать бэйджи с фотографиями, – подала реплику чиновница. – Но вы ведь, господин Мамедов, знаете всех своих, не так ли?

– Конечно, – сказал тот. – Хорошо, я сам раздам нашим людям эти… эти вот карточки.