же разбираешься в современной моде. А я ничего о нынешних стандартах не знаю.

— Так вы просто хотите выбрать наряд? — туплю.

— Ну, да.

— А я уж подумала… — осекаюсь, не договорив, но Симочка всё и без слов понимает. Виновато отводит яркие, несмотря на возраст, глаза.

— Я ж никогда и не жила одна… Дай, думаю, попробую, как оно? Говорят же, что всё в этой жизни нужно попробовать… Сколько тут мне осталось?..

— Кто говорит? Новый хозяин? Который спит и видит, как бы нас всех отсюда выкурить?! — возмущаюсь я и морщусь, потому что для моей больной головы это слишком. Симочка, игнорируя мой выпад, берёт платье на вешалке:

— Как тебе? Белое, думаю, мне надевать уже поздно. Но это… как будто бы мрачновато.

Мне ясно дают понять, что переезд со мной обсуждать не станут. Я отставляю чашку. Делаю глубокий вдох. Хочется кричать от бессилия, но это неправильно. Они взрослые люди. И могут распоряжаться своей собственностью. Но это так несправедливо по отношению ко мне, что хочется кричать. С другой стороны, просить их остаться — несправедливо по отношению к ним.

— Согласна. Нужно ещё посмотреть варианты.

Мы и смотрим варианты следующие полтора часа.

— Всё не то! — сокрушается Сима. — Может быть, это знак?

О, нет. Только не хватало нам предсвадебной истерики!

— Да какой знак? Мы просто не там ищем. Минутку.

Иду к себе, нахожу в гардеробе цвета слоновой кости костюм из старой коллекции «Шанель». Отношу к Симочке.

— Вот, примерьте. Мой размер вам вполне подойдёт.

— Я не могу! Оно же стоит, наверное, целое состояние.

— Я не заплатила за него ни копейки. Это подарок от бренда. Давайте же, Серафима Аркадьевна! Смелее!

Широкие брюки и приталенный узкий пиджак садятся на Симочку как влитые. Как ей удалось сохранить фигуру — понятия не имею. Может, всё дело в том, что она не рожала.

— То, что нужно, — резюмирую я, затаив дыхание, наблюдая за тем, как Симочка со слезами на глазах тянет руку с узловатыми пальцами к зеркалу, будто хочет коснуться собственного отражения.

— Не знаю, как тебя и благодарить…

Не продавай свою комнату! И Василий Александрович пусть не продаёт. Мы же так классно жили! Вместо этого вслух замечаю совсем другое:

— Ну, если будет праздничный торт, от кусочка я не откажусь.

— Будет-будет! И ужин. Я разве тебе не говорила? Завтра сразу после росписи собираемся на кухне.

— Вот и славно. Давайте помогу здесь прибраться.

— Ну, что ты, Неллечка! Тут на пару минут работы. Иди, отдыхай. И спасибо тебе за всё огромное.

Ну, раз так, то не смею задерживаться. Иду к двери. Берусь за ручку, но, так на неё и не нажав, всё же тихо интересуюсь:

— Вы хоть предупредите, когда надумаете съехать? Или как Дашка…

— Ну что ты, девочка! Конечно, предупредим.

— Спасибо.

— Ты уж на нас не серчай. Мы и так слишком долго цеплялись за прошлое.

То, что для них прошлое, для меня — будущее, которое никогда не наступит. Чтоб ты провалился, Андрюша! Чтоб ты провалился… Одно радует: после чудодейственного Симочкиного чая у меня прошла голова. И теперь можно хорошенько поразмыслить над тем, что мы имеем. Какого чёрта я решила, что Казак отступил? Уж не потому ли, что он и впрямь решил это сделать? А потом передумал… Такой вариант развития событий вполне вероятен. Но тогда сам собой напрашивается другой вопрос: что заставило его в итоге вернуться к первоначальному плану? Уж не месть ли это? Да ну! Быть такого не может. Стал бы он тратить миллионы, чтобы щёлкнуть меня по носу? Бред! Или… я виновата в чём-то ещё? А может, спросить? В конце концов, у меня есть его телефонный номер и почта. Что мешает мне ему позвонить и поинтересоваться, мол, эй, какого чёрта? Зачем тебе оно надо? Я никуда не собираюсь. Выкупи ты хоть весь дом. Но что это даст? Казак в курсе, что у меня жёстко категоричная позиция по квартире. Это вовсе не мешает ему тайком переманивать моих соседей на свою сторону! Ну, повторю я ему свою песню. И что это даст? Нет! Нет… Надо выбрать другую тактику. Например? Например, сравнять счёт!

Я вскакиваю и пулей вылетаю из комнаты. Останавливаюсь у соседней двери и принимаюсь бесцеремонно колотить кулаком. Димка всегда в наушниках, до него иначе не достучаться.

— Эм… Привет. Что-то случилось?

На Димке надеты лишь сползшие на бёдра шорты. А на шее, как я и думала, болтаются наушники. Оттесняя его с прохода, делаю решительный шаг вперёд. М-да… Квартира Димки и близко не сравнится с Симочкиной. Здесь невообразимый бардак и никакой мебели, сохранившейся с тех времён, даже окно заменено на уродливое пластиковое — руки бы за такое отбить. Но у этой конуры имеется один несомненный плюс — общая стена между нашими комнатами. Чтобы увеличить мою квартиру, достаточно лишь прорубить проход и заложить его со стороны коридора.

— Сколько Казак предлагал тебе за эту комнату?

— Кто? — Димка удивлённо застывает посреди комнаты.

— Казак!

— Какой еще казак? Ты чё, мать, перегрелась?

— Новый хозяин, — терпеливо поясняю я. — Тот, что купил комнаты у Дашки и Армена.

— Ну так… о деньгах мы не говорили. Я просто намекнул, что не отказался бы от квартиры поближе к универу. А что?

— Я найду тебе такую квартиру. И ты продашь свою комнату мне. Понятно?

— Ты что, банк ограбила? – ржет Димка.

— Нет. Я возьму ипотеку.

— А толку? — Димка садится верхом на стул. — Он всё равно выкупит всё остальное. Или ты не против сожительствовать с богатым мужиком? — с намёком шевелит бровями сосед. — Это только мы с Арменом тебе не по вкусу?

Ну, да… Было дело. Димка тоже пытался ко мне подъехать. Конечно же, без шансов на взаимность. Впрочем, это не даёт ему никакого права намекать, что я… что я… Перед глазами флешбеком — ночь, которую мы провели с Казаком на яхте. Хотела бы я с ним сожительствовать? Ни за что! Да и он не захочет. Типы вроде Казака не живут в коммуналках. Пусть даже всего на два хозяина. Наверняка он сделает всё, чтобы заставить меня съехать. Мелькает трусливая мыслишка так и поступить. Но я зло её отгоняю. Мы