— Здесь? — Мишель тычет пальчиком в потолок.

— Нет. В коммуналке.

— Так это она живет в комнате принцессы?!

— В точку, — раздосадованно морщусь. Дёрнул же меня чёрт за язык. Теперь фиг с этой темы съедешь. Вон как у Мишки загорелись глаза. — Пойдём… Я только ключ возьму.

От нашей съёмной квартиры до коммуналки на самокате ехать минут тридцать, если дворами. Этого времени мне совершенно недостаточно, чтобы придумать какой-то достойный предлог для нашего визита. Впрочем, какого чёрта? Мне там уже принадлежат две комнаты, я не обязан отчитываться о своих визитах. Могу даже переехать.

Чтоб не тащить самокат наверх, оставляем его в обшарпанной парадной. Запрокидываю голову к потолку, обозревая, так сказать, фронт работ. М-да уж, я точно спятил, когда решил в это всё ввязаться. А, главное, ради чего? Ради того, чтобы попортить нервы какой-то малознакомой бабе… Вся вина которой заключалась лишь в том, что я захотел её слишком сильно.

— Ну, пойдём же! Пойдём… Скорей!

И Мишке на третий этаж пешком подниматься! Чем я только думал? Надо кончать с этой авантюрой, пока не поздно. Из-за двери доносятся голоса, шум, музыка… Проворачиваю ключ в замке. В глубине коридора замечаю женскую фигуру.

— Андрей Владимирович? Вы ли это? Никак пришли на свои владения посмотреть? — подбоченивается тётка, у которой я приобрёл квартиру. То ли Даша, то ли Маша. Интересно, какого чёрта она здесь забыла, если обещала ещё вчера съехать?

— Угу. И, кажется, выбрал не самый удачный момент, — кошусь на дочку, зачарованно оглядывающуюся вокруг. Мишка влюбилась в коммуналку с первого взгляда. Наверное, при желании, я мог бы как раз этой влюблённостью оправдать всё, что делаю, но… такого желания нет. Я привык быть с собою честным. К окончательному решению о покупке квартиры Мишка не имеет никакого отношения. Чего не скажешь об одной весьма настырной журналистке, которая не выходит у меня из головы. Может, проблема в том, что я не успел ей пресытиться?

— Что вы! Напротив. Вы поспели как раз к столу. Проходите! Лена… подайте приборы. Смотрите, кто к нам пришел! — кричит то ли Даша, то ли Маша куда-то в сторону кухни и снова поворачивается ко мне. — Мы как раз свадьбу Симочки и Василия Александровича отмечаем.

— Нет-нет, неудобно, мы без подарка, и вообще…

— Считайте, что подарили им отдельную квартиру! – отмахивается тетка. — Пройдемте, даже слышать ничего не хочу! Ребята, к вам тут новый сосед! Чуть не сказала «к нам», но я-то, слава господи, уже живу отдельно… — заливисто хохочет.

— Пойдем, пап! Я очень хочу невесту увидеть! – дергает меня за руку дочка. Интересно даже, что она скажет, когда узнает, что невесте семьдесят лет. Делать нечего. Прохожу в кухню, где за большим столом, похоже, собрались абсолютно все наши соседи. Взгляд помимо воли останавливается на Нелли, стоящей рядом с молодым бандитского вида парнем. Увидев меня, она бледнеет и вся будто приосанивается.

— Добрый вечер. Извините, что вот так нагрянули… И с праздником! Серафима…

— Аркадьевна, — подсказывает старушка.

— Аркадьевна. Василий Александрович, — пожимаю руку жениху. Его имя я почему-то запомнил. Может, потому что в первый наш визит этот дед зорким коршуном следил за каждым нашим шагом и, кажется, тогда даже мысли не допускал, чтобы продать квартиру, где провёл свои лучшие годы.

— Присаживайтесь. Василий, надо бы гостям стул.

— Да мы ненадолго… — без особой надежды на успех возражаю я.

— Нет-нет, присаживайтесь, мы вас никуда не отпустим. А тебя как зовут, малышка?

— Мишель! Какие у вас красивые цветочки в волосах…

— Правда? Это Нелли придумала. А я всё сомневалась. Что это за глупость в моём возрасте — цветы в волосы…

Для Мишель такие застолья в диковинку. Как, впрочем, и для меня. Но если я не могу избавиться от чувства неловкости, Мишка, напротив, легко вливается в компанию. Между делом благодарит Нелли за присланные фото, интересуется, когда выйдет статья. Нелли рассеянно отвечает. И ведь понятно, что ей наш визит поперёк горла. Но, к моему удивлению, Нелли не позволяет себе ничего, чтобы могло расстроить Мишку. И даже нехотя соглашается, когда та простодушно просит показать ей «комнаты принцессы». Вместе с нами на экскурсию увязываются и другие жители коммуналки.

— Хоромы ты, конечно, отстроила — дай бог. Но я всё ж не пойму, зачем ты собрала всю эту рухлядь, — комментирует Дашка (за столом я всё же выяснил, как её зовут), обводя рукой изумительный антиквариат.

— Ты и не поймёшь, — пожимает плечами Нелли в ответ. Звучит довольно высокомерно, и, видно тоже это считав, Дашка решает нанести ответный удар:

— Наверное, будет жаль это всё продавать.

— Понятия не имею. У меня таких планов нет.

— Ну да, ну да, — ухмыляется Дашка. — Кстати, Дим, ты уже выбрал квартиру? Даже наши молодожёны уже определились, а ты всё никак?

— А с чего ты решила, что Дима что-то продаёт? — Нелли тоже растягивает губы в приторно-сладкой улыбке. Глядя мне прямо в глаза, она касается спины мальчишки и ласково ведёт вверх.

— А вы не продаёте? Мой риелтор сказал, что выслал вам сразу несколько вариантов, — приковываю к себе взглядом несчастного сосунка. — Неужели соврал?

— Э-э-э, нет, то есть… — теряется бедолага.

— Ему поступило предложение получше.

Ладошка Нелли начинает медленное движение вверх, язычок призывно проходится вверх-вниз по губам. Что она затевает, и дураку понятно. Бедный парень вконец поплыл. Как дурак, залип на ее смоченных слюной губах. Сглотнул, прошелся жадным взглядом по изгибам великолепного тела соседки. До предела меня выбесив.

Зажмуриваюсь. Считаю про себя до десяти. Какого черта, спрашивается, у меня такая реакция? Я ведь прекрасно все про нее понимаю, но… Все равно бесит. Бесит так, что в висках начинает ломить. Или это от того, что я настолько сильно сжал челюсти? Хрен его знает! Все здравые мысли в моей голове вытесняет абсурдное желание прямо сейчас, у всех на глазах, показать ей, кто на самом деле здесь что-то решает.

Интересно, как далеко она зашла, чтобы переманить несчастного молокососа на свою сторону?

– Нелли всегда думает лишь о себе, - доносится от двери тихий голос. Я оборачиваюсь. Эта… Лена, кажется, настолько невзрачная, что ее присутствие замечаешь в последнюю очередь. Но приглядевшись повнимательнее, можно понять, что происходящее