еще повоюем. И посмотрим, кто кого! У меня, кстати, шансов намного больше. В отличие от обласканного жизнью Казака, я привыкла к жизни в коммуналке. На моей стороне все преимущества. В этом смысле меня гораздо больше беспокоит сам факт его нахождения рядом. Я даже не представляю, как это — жить с ним бок о бок. Встречаться в коридоре, на кухне, сталкиваться у ванной… Я зажмуриваюсь, и тут же перед глазами возникает образ полуголого Казака. Как зачарованная, трясу головой…

— Эй, Неллька, ты в порядке?

Всё это время, оказывается, я пялюсь на полуголого Димку. Фигура у того вполне себе ничего, какой она может быть у молодого спортивного парня. Развитые мышцы, полный набор кубиков на прессе… Но почему-то ни единого шанса мне понравиться. У меня перед глазами другой, да…

— Всё нормально.

— Ты что, обиделась? Да я ж пошутил… Ну, про себя и Армена.

— Да поняла я. Чувство юмора у тебя так себе.

— Ну, прости, — разводит руками. — Может, пива хочешь?

— Нет. Я хочу, чтобы ты продал квартиру мне. Обещай, что не станешь продавать её Казаку!

— Ну, не знаю. Он предлагал хорошие варианты.

— Я предложу не хуже! Только дай мне немного времени. Я прямо завтра позвоню в банк. Думаю, ипотеку одобрят быстро. За этим не заржавеет. — Быстро потеряв интерес к разговору, Димка утыкается в смартфон. Я строго подбочениваюсь: — Дима!

— Да погоди ты! Тут… важное.

— А квартира — это тебе что? Так, пустяки?!

— Так тут мне как раз варианты скинули… — мямлит Димка. Я сощуриваюсь:

— Что ещё за варианты?

— Квартир. Целых три штуки на выбор. Эй! Что ты делаешь?

Ясно — что! Забираю из его рук телефон. Проматываю ленту. Кровь шумит в ушах…

— Я свяжусь с риелтором и предложу тебе квартиры не хуже! Дай мне пару дней!

— Но…

— Пару дней! Всего пару дней.

Глава 13

Андрей

Письмо с пометкой «Фото» приходит на следующий день. А я уже весь в делах, в каких-то своих бумажках, ходатайствах… Даже не сразу понимаю, о каких фото идёт речь и кто вообще мне пишет. Кажется, что тут такого? Возьми и посмотри. Но звонит телефон, я переключаюсь на разговор с очень важным клиентом и забываю о письме ещё на пару часов.

Где-то после обеда дверь в кабинет открывается. Мишель хоть и вьёт из меня верёвки, прекрасно знает, что когда я работаю, отвлекать меня не стоит, и обычно следует этому правилу. Кошусь на часы. Присвистываю. Неудивительно, что терпение моей малышки закончилось. Дело близится к вечеру, а ведь сегодня выходной, который я обещал провести вместе с ней.

— Ты что-то хотела? — интересуюсь я будто бы между делом, уже примерно понимая, что Мишель мне скажет.

— Нет. Просто соскучилась. Посижу здесь с тобой, раз наша прогулка отменяется.

Ну да, соскучилась… Вот лиса. Так беззастенчиво мною манипулировать может только она. Улыбаюсь, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Мишель садится напротив и выжидательно наклоняется вперёд, с трудом скрывая собственное нетерпение. Моя улыбка становится шире.

— Да нет, ничего не отменяется, — сдаюсь. — Сейчас отправлю одно письмо — и всё, свобода. Ты голодная?

— Слона бы съела! Ты ж не забыл, что мы хотели заказать пиццу? Я не хочу суп!

— Такое забудешь! Дай мне пару минут…

Перепроверяю, ничего ли не забыл сделать, и уже тянусь к крышке «Мака», чтобы его закрыть, когда вспоминаю о том самом письме. Открываю.

— Ух ты…

— Что?

Я бросаю на Мишель неуверенный взгляд. Не знаю, стоит ли ей показывать фотографии. Но в последний момент сдаюсь:

— Твои фото. Помнишь, та журналистка обещала прислать?

Мишка вскакивает, чуть косолапя, обходит стол и забирается ко мне на колени. День сразу становится лучше. Устраиваю дочку поудобнее и прижимаюсь колючим подбородком к её макушке…

На самом деле Мишкиных фото не так уж и много. И ни на одной из них она не выглядит как-то... ну не знаю, не такой, как все. Обычный жизнерадостный ребёнок, который если чем от других и отличается, то это отличие точно никто не пытается выставить на первый план. Больше других фотографий мне нравится портрет. Мишка на нём хохочет. Очки съехали на нос, ладошка с какой-то глупой наклейкой на тыльной стороне прикрывает смеющийся рот, хвост набок, а выбившиеся из него пряди завились у румяного лица от жары в тугие локоны…

— Супер. Правда, я тут… хорошенькая?

— Правда.

— Как думаешь, если бы ты разрешил, меня бы взяли на обложку?

Эта чёртова обложка для Мишки ну просто какая-то идея фикс.

— Не думаю. Это журнал для взрослых.

— Жаль. Маме бы, наверное, понравилось.

Ах вот что ею движет! Ч-чёрт! Я мог бы и догадаться.

— Мы можем отослать твоей маме фото.

— Нет. Это совсем другое. — Мишка сползает с моих коленей. В её голосе звучит неприкрытая досада. Будто я, глупый, не понимаю каких-то очевидных вещей.

— Почему?

— Потому что так меня никто не увидит. Мама не сможет похвастаться перед подружками, и всё такое…

Чёрт возьми. Ей же всего семь! Как так вышло, что она настолько хорошо понимает извращённую психологию собственной матери? Но, главное, как ей с этим пониманием живётся?

— А я, пожалуй, распечатаю эту фотографию и повешу в рамку. Пойдём…

— Поедем! — поправляет меня Мишель. — Мы же хотели покататься на самокатах!

С Мишкиной координацией катание даже на детском четырёхколесном самокате — то ещё испытание. Особенно для моей психики. Но я дал себе слово ни в чём не ограничивать дочь. И стараюсь следовать этому обещанию. Поэтому, когда она катится, я бегу вслед за ней в надежде, что если что-то случится, я успею её подхватить. Собственно, ничего нового в этом нет. Так обычно и развиваются отношения в вертикали родители-дети.

— Погоди! А ты сказал спасибо?

— Кому?

— Нелли! Это же она прислала фотографии?

Чешу в затылке.

— Ну, да. А знаешь что? Мы можем поблагодарить её лично, — слова вылетают прежде, чем я успеваю их как следует обдумать.

— То есть как это? — загорается предложением Мишка, лишая меня всякой возможности пойти на попятный.

— А, ты же ещё не знаешь…

— Не знаю чего?

— Того, что эта самая Нелли