— Мешаю, что ли, тебе? — удивился водитель.

— Слишком много болтаешь.

— Во какая… — протянул мужик, — конкретная…

— Угу, — кивнула я и стала смотреть в окно.

В голову полезли разные мысли. Кто такойобладатель баритона Андрей Львович? Судя по быстроте, с которой он появился,дядька либо находился в доме, либо маячил поблизости. И незнакомец совершенноправильно не разрешил Анне закрыть окно. Что они еще говорили? Что-то вроде:«Михаила Петровича отравили…»

Ой, мама! Значит, Антонов действительно умер?Это случилось на самом деле?

— Кто скончался? — вдруг спросил водитель.

Я вздрогнула.

— Где?

— Ты только что сказала: «Умер. Это правда».

— Не обращай внимания, — постараласьулыбнуться я, — снимаюсь в сериале, сейчас роль повторяю. Сделай одолжение, нелезь с расспросами.

Шофер заерзал на сиденье, но замолчал. Я сновапопыталась собрать расползавшиеся, словно новорожденные котята, мысли в однукучу. Пока что все складывается более чем плохо. Я удрала, бросив в доме своюсумку с вещами. Но ведь не могла же я остаться! Каким образом объяснила бымилиционерам наличие в бауле громадной суммы? Правда настолько невероятна, чтоона любому показалась бы стопроцентной ложью.

Так, спокойно, Лампа! Возьми себя в руки ипопытайся сохранить способность соображать. Что произошло ужасного?

А ничего! В доме Антоновых валяются безликиевещи — ни на джинсах, ни на пуловерах нет меток с моим именем, фамилией иадресом. Никаких документов в сумке нет, вычислить ее владелицу — безнадежноедело. Можно перевести дух и расслабиться.

— Вроде бы ты про этот дом говорила, — спросил,вдруг прервав мои размышления, шофер. — Я тут как раз сворачивать должен.

— Спасибо, — кивнула я, — мне тут рядом,пробегусь дворами, держи деньги.

Водитель выдернул из моих пальцев честнозаработанные купюры, и «Газель» растворилась в московских сумерках.

Трясясь от холода, я донеслась до нашейквартиры и ощутила огромное облегчение, когда поняла, что дома никого, кромесобак, нет.

— Потом, девочки, потом… — забормотала я,отпихивая мопсов, пытающихся облизать хозяйку. — Гулять с вами не пойду,замерзла, устала и страшно хочу есть. Но сначала позвоню Лауре, объяснюситуацию и откажусь от дела. Конечно, участок мне не достанется, и пятьсотбаксов придется вернуть, но это не страшно.

Продолжая трястись в ознобе, я порылась впамяти своего мобильного телефона и нажала нужные кнопки.

— Алло, — мгновенно отозвался женский голос.

— Лаура?

— Вы ошиблись.

— Извините, пожалуйста.

— Ничего, бывает, — мило ответила незнакомка.

Я вздохнула и повторила попытку.

— Слушаю.

— Лампа Романова беспокоит…

— Девушка, вы снова ко мне попали, — слегканервно перебило знакомое уже мне сопрано.

— Простите, совершенно не понимаю, как такоеполучилось.

— Не беда, будьте внимательней.

— Ладно, не сердитесь.

— И не думала злиться.

В третий раз я крайне внимательно набиралацифры, но вновь услышала все то же мелодичное:

— Алло.

— Опять вы! — вырвалось у меня.

— Ясное дело! — воскликнула собеседница.

— Но почему я постоянно к вам попадаю?

— Замечательный вопрос! — ехидно отозваласьженщина.

— Простите, — опомнилась я.

— Да ладно, — по непонятной причинеразвеселилась собеседница и вдруг представилась: — Меня Варей зовут. Вы чейномер набираете?

— Лауры Ивановой.

— Вроде имя знакомое… — протянула Варя. — Ацифры назовите?

Услышав номер, Варя хмыкнула:

— Правильно, но только здесь я живу, и это мойтелефон.

— Вы уверены?

— В чем? — хихикнула Варя. — В том, что обитаюв собственной квартире?

Мне оставалось лишь тяжело вздыхать.

— Наверное, неправильно записала номер.

— Лаура Иванова… — протянула Варя. — Нет, я стакой не знакома. Хотя… Стойте! Сейчас!

В трубке повисла тишина, изредка прерываемаятреском.

— Нет, не она, — произнесла, запыхавшись,Варя. — Квартиру я купила два года назад и сейчас ходила посмотреть, как бывшуюхозяйку звали. Она Луиза Каменская.

— Луиза — Лаура… слегка похоже.

— Но не то, — констатировала Варя. — Ну,покедова, недоразумение выяснилось.

— Больше не побеспокою, — тихо сказала я.

— Звоните на здоровье, — радушно предложилаВаря и отсоединилась.

В полном изнеможении я опустилась на пуфик иначала гладить мопсов. Что же делать? И ведь наверняка я сама виновата, чтопопала в такую ситуацию. Опять в цифрах запуталась. Знаю, знаю за собой такойгрешок… Вот в телефонной книжке стоит «134», но вполне вероятно, что Лаураназвала 184 или 237… Я действительно способна капитально перепутать все цифры.

Посидев пару минут без движения, я стряхнула ссебя оцепенение и набрала номер Семена Крутикова.

— Слушаю, — прогудел в трубку незнакомый бас.

Я покосилась на экран сотового. Нет, сейчас неошиблась, правильно набрала.

— Можно Сеню? — спросила я.

— Слушаю, — повторил голос.

— Что с тобой?

— Простыл, — прокашлял телефон. — Это кто?

— Лампа Романова, — вздохнула я.

— Здорово, — повеселел Семен. — Чего надо?

— Уже ничего.

— Как так?

— Хотела попросить тебя об одной любезности,но если сидишь дома…

— Кто дома, я? — изумился Крутиков. — Наработе парюсь.

— В соплях и с кашлем?

— Что мне снег, что мне зной, что мне дождикпроливной, когда мой начальник такой злой, — просипел корявыми стихами Сеня ипринялся издавать лающие звуки.

— Помоги, пожалуйста, — попросила я, когда онсумел справиться с кашлем.

— Поллитра! — оживился Крутиков.

— Конечно.

— Коньяка!

— Ладно, без проблем, — пообещала я.

— Шучу, — захрипел Сеня. — Ну, излагай.