Особняком от забегаловок с уличной снедью к ближним постройкам тулился ресторан «Калабуни и сыновья». Известный в арабской среде не только изысканной кухней. В недрах заведения зарождались глобальные проекты — политические интриги, миллионные сделки и планы террористических актов. Сюда ни при каких обстоятельствах не мог попасть случайный человек.

Припарковав машину возле заведения, Акель Халаби хмуро разглядывал линялый, на трёх языках, плакат: «Частное мероприятие. Мест нет». Резко проступали на его щеках отметины, полученные в детстве после взрыва самодельной петарды. Тёртому армейскому прапорщику было не по себе. Проснулось совестливое предчувствие. Не хотелось иметь дело с сомнительной организацией. Чувствовалось, что лощёный арабчик Абу Кишек чего-то недоговаривал. Не исключено, самого главного. Но убедительных аргументов, чтобы уличить его в нечистоплотности, не находилось. Напротив, Бог ведает, последние события подтолкнули друзей искать любую, пусть даже с душком, поддержку. Но найти и тут же лишиться, не узнав, во что выльется помощь, было если не скудоумием, то кощунством. Неопределённость раздражала. Шанс выбраться из трясины, тянувшей на дно, придавал решимости, но притуплял здравый смысл.

На стене у входа в ресторан красовались искусно прорисованное окно с траурными витражами, ненужное крыльцо под триумфальной аркой, помятая бочка и никем не занятый трон. Намёком на продолжение картины смотрелся охранник. Он восседал на стуле рядом с запертой дверью и равнодушно зевал, не проявив к визитёрам ни интереса, ни враждебности. Странным казалось совпадение. Лицо араба, как и у Халаби, пересекали шрамы. Подошёл Анвар и остановился напротив стража.

— Мы по приглашению шейха Музаффара, — объявил он.

— Поменьше варнякай, друз. Широко шагаешь, штаны порвёшь, — проворчал тот, предостерегающе подняв руку. Бледная физиономия и наколки на растопыренных пальцах подсказывали о его отношениях с криминальным миром. С презрительным видом араб принялся проверять гостей по фотографиям в мобильном телефоне. Не скрывая неприязни, он словно разбирал их на атомы. Друзья переглянулись. Восприятие причастности к тайной силе, управляющей миром, хирело, как медуза, выброшенная волной на раскалённый песок. Неуверенность часто придаёт храбрости, и Буз, вспомнив о своей ответственности за происходящее, вынырнул из-за спины Анвара.

— Братишка, послушай совет. Брось пялиться на фото и спрячь клыки. Мы приехали не к тебе и не за подаянием. Абу Кишек сказал, что нас здесь очень ждут. Хочешь неприятности — ты их получишь… Я побеспокоюсь.

Он исподлобья терзал взглядом охранника. Казалось, ещё мгновение, и начнётся драка. Хнифас знал, что у Асада эмоции опережают мысль, поэтому попридержал приятеля за плечи.

— Ладно, топайте в зал… По одному, — снизошёл араб и понимающе ухмыльнулся. Демарш мелкого человечка произвёл на него впечатление. Немного развеселил.

Протиснувшись в приоткрытую дверь, друзы оказались в зале. За скромным фасадом скрывалась помпезность. Мастера не пожалели ни времени, ни сил, ни красок на фрески, лепнину и витражи. Поражала люстра с множеством ламп, имитирующих свечи. Они щедро расцвечивали роспись потолка, кованные канделябры, картины и фрески. Скульптуры, как живые, привлекали изяществом линий.

Безумствуя, праздновала удачу англоязычная компания. Поздравляли хозяина туристического агентства с рождением «снова дочери», прибыльным завершением контракта и подписанием нового. Шершавый гул ощущался, как привокзальная сумятица. Эхом отзывалась музыка. Было неуютно.

Оторопь друзов сгладил официант. Он встретил их, доверительно сетуя:

— Они друзья шейха. Колоссальный заказ. Но для вас, уважаемые, приготовлено укромное местечко. Очень хочу, чтобы понравилось, — вытянутые вперёд губы, мышиные глазки и крашеный под «блонд» хохолок делали его похожим на удода.

Анвар кивнул, и халдей повёл их за подиум. Отпер дверь в комнатку с накрытым столом.

— Располагайтесь, господа! Шейх просил начать без него… зато к десерту обещал успеть.

— Не станем капризничать, — согласился Монир, отодвигая стул и ошеломлённо разглядывая богатую сервировку. Он был невысок, и, когда случалась возможность, предпочитал сидеть за столом. Тогда крупная голова и широкие плечи скрадывали недостаток роста.

Официант вышел.

— Думаете, нам что-то здесь нужно? — брюзжал Акель.

— Лишь бы не пришлось платить за обед. Я на мели, — буркнул Буз, прикинув ущерб.

— Уймись Асад, нас позвали официально, расходы несёт приглашающая сторона, — возразил Анвар, — верно, Халаби? Как в армии, когда генерала с инспекцией кормят в ресторане за счёт части.

— Верно то, верно… Добавлю, в лучшем ресторане. Но, если генерал, отобедав, потянется за кредиткой, быть беде, — парировал Акель.

— Я тебя понял, приятель, сразу дай знать если почувствуешь что-то ещё, что пошло не так, — ответил Анвар.

Вернулся официант. На столе появилась снедь. Повар поразил непритязательных друзов изысканной брускеттой с тартаром из ростбифа, креветками на пару под американским соусом и профитролями с вяленым томатом. Он, словно фокусник менял на столе закуски.

— Вина? — предложил он, подмигнув, — шейх не приветствует, но у вас хватит времени осушить бутылочку на четверых.

— Тащи, — азартно согласился Буз, пытаясь вскрыть гигантскую мидию.

— Забудь, — Хнифас на ходу перехватил официанта, — шейх не приветствует, и мы не станем, — и добавил, когда тот скрылся за дверью, — принимать решение следует на трезвую голову, верно, муахиддун?

Двигая челюстями, никто не решился спорить.

Вторым блюдом были поданы тигровые креветки, обжаренные в итальянском пармезане.

— Бонус программы… салат из копчёной говядины и печёных овощей… мясо коптили здесь, в ресторане, — сообщил официант и на секунду умолк, чтобы насладиться умилением друзов, — овощи… они с дымком дровяной печи.

Мясо оказалось нежным, каким и полагалось быть мраморной говядине. И очень сытным. Поэтому попробовать канадского лобстера или королевского лангуста — они плавали в рабочем аквариуме — гости отказались.

Официант принёс чаши для омовения и бумажные полотенца. Терпеливо дождавшись, подал знак идти вслед.

Миновав святая святых — кухню, они закружили по коридорчикам, пока не вошли в просторный бокс, морозильную камеру, заодно оказавшуюся лифтом.

Спуск завершился в тупике разветвлённого лабиринта.

— Ещё одна развилка и самостоятельно мы отсюда не выберемся, — шепнул Монир Анвару.

— Дай Бог здоровья нашему проводнику. Благодаря прожорливости Буза, долго нас не задержат, на одних мидиях разорятся, — ответил Анвар чуть громче, чем следовало, и его голос заметался между стен.

Все рассмеялись. За столом Буз так и не справился с моллюском, отдав предпочтение угощениям попроще.

— У меня от них изжога, — принялся объяснять Асад, но тут же заржал, вспомнив, как пытался вскрыть раковину.