Он подождал — ничего не произошло.

Входить не стоило, но он вошел.

В помещении слабо теплился очаг, а рядом с ним лежала скрюченная фигура человека, будто спящего. Во всяком случае мирное посапывание говорило о том, что сон не вечный. Спит? Не потрудившись запереться?

Олли изо всех сил шарахнул дверью. Человек у очага подскочил, растерянно потирая глаза.

— Что случилось? Иден, это ты? Совсем сдурел?

Этому чуду было лет восемнадцать, не больше. А может и меньше.

— Ты не Иден, — удивленно сказал юнец.

— Нет.

— А где он?

— Видимо, во дворе.

— А.

Убивать такое наивное создание грех. Олли тяжело вздохнул.

— Где женщина?

— Наверху.

— Одна?

— Берт ее стережет.

— Хорошо, пойду, посмотрю.

— А это…

— Дверь запри, — бросил Олли через плечо, поднимаясь по скрипучей лестнице.

Перила были плохо отшлифованы, и он сильно опасался посадить занозу. Еще он сильно опасался, что придется сейчас биться с охранником, а позиция его явно не выигрышная. Но в коридоре никого не оказалось. Хорошо стережет, раз не снаружи, а внутри.

Эта дверь тоже была не заперта. Изумительная беспечность посреди темного леса, в котором бродят вараки.

Первое, что он увидел, войдя в комнату, мускулистая мужская спина, на которую бросал блики масляный светильник, и белые женские ноги, воздетые к потолку. Звуки не оставляли сомнения, что сестра довольна своей охраной. Бедняга Габриэль будет воспитывать еще одного ублюдка.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.

Мужчина тут же скатился с кровати, схватил меч. Элейн взвизгнула, сделала слабую попытку прикрыться одеялом. Потом опознала вошедшего.

— Олли? Какого черта?!

И швырнула в брата подушкой. Олли поймал ее.

— Вообще-то, пришел спасать тебя.

— Кто тебя просил лезть?

— Муж твой.

— Габриэль? Где он?

— Кто это? — мрачно спросил охранник, так и стоя с мечем наготове, совершенно обнаженный.

— Я ее брат.

— Младший! — возмущенно крикнула Элейн.

— Младший, — согласился Олли и передал мужчине подушку. Тот машинально взял ее.

— Как ты сюда вошел?

— Где Габриэль?

— Одевайтесь, — вздохнул Олли, — внизу ждет много неприятностей. Пейна здесь нет. Я оставил его возле церкви дожидаться моего возвращения.

— Неприятности? Что с Франсуа?

— Франсуа это тот ребенок? Тогда с ним все хорошо. Элейн, тебе помочь одеться?

— Элейн, хочешь, я убью его?

— Нет, Берт. Было бы неплохо, но он действительно мой брат.

Берт угрюмо вздохнул, положил меч и подушку на кровать и взял штаны.

— Что там внизу? — спросил он.

— Увидишь, когда спустишься.

— Но Франсуа ты не трогал?

— Да я вообще никого не трогал. Их еще до меня тронули.

— Как ты не вовремя! — посетовала Элейн и потянулась за нижней рубахой.

***

Юный Франсуа так и сидел у затухающего очага. Дверь запереть он не потрудился. Совершенно бесполезное создание.

Берт вышел во двор, залитый лунным светом, и склонился над телом.

— Иден?

Олли остался на пороге. Смотреть второй раз на выпотрошенное тело желания не было. В обманном ночном свете казалось, будто у мертвеца свело судорогой пальцы.

— Возвращайся, — позвал он, и голос прозвучал более напряженно, чем хотелось бы.

— Это ты его? — Берт повернул голову.

— По-твоему, у меня такие зубы?

— Пожалуй, нет. А где Жан?

— Там, в лесу, еще один такой же.

— Пойду, посмотрю.

— Утром посмотришь. Возвращайся.

Неожиданно тот послушался. Собственноручно задвинул засов на двери.

— Полагаешь, это кто?

— Здесь где-то рядом гнездо вараков.

— Фу, дьявол! Только этих тварей и не хватало. Франсуа, хватит спать! Подбрось дров в огонь. У нас есть запас? До утра хватит?

— Может и хватит, — не слишком радостно отозвался юноша, — а может и нет. Лучше в сарай сходить, еще принести.

— Никто никуда не пойдет. Растянем то, что есть. В крайнем случае скамью спалим.

— Берт? Олли? Что происходит?

Это царственно спустилась вниз сестрица.

— Ничего, — ответил Олли.

— Скоро узнаем, — ответил Берт.

— И сколько нам нужно продержаться?

— До утра, для начала.

— Олли, проверь, заперты ли ставни, — скомандовала Элейн, — Берт, у нас есть вода?

— Есть немного.

И сразу стало понятно, кто будет править в лесном домике до рассвета. Олли от души пожалел своего зятя и порадовался, что вовремя спихнул на чужие руки эдакое счастье.

— Ты уверен, что это вараки? — спросил Берт.

— А кто? Кабан, медведь?

Что-то стукнуло в стену дома. Легко, будто ветка дерева под порывом ветра. Только возле дома не было деревьев.

— Может, белка? — предположил Франсуа.

— Белки ночью спят.

— Бешеная белка.

— Тогда ее тоже стоит опасаться.

Шелест вдоль стены. Берт метнулся к двери, проверил засов. В это момент дверь содрогнулась от удара.

— Кто там такой резвый? — крикнул Берт, хватаясь за меч.

— Иден. Пусти.

Голос несомненно принадлежал человеку. Когда-то.

Элейн прикрыла рот ладонью, но не издала ни звука.

— Твое дежурство еще не закончилось.

— Пусти.

— Жан где?

— Пусти!

— Иди к черту, Иден!

— Пусти!!!

Дверь опять задрожала под ударами.

— Дверь крепкая, выдержит. Засов тоже. Но вот петли…

— Думаешь, может снести? — спросил Олли, просто чтобы спросить. Стоять молча, когда в десятке шагов от тебя беснуется мертвец, было свыше всяких сил.

— Не дай бог, сейчас еще Жан появится. Вдвоем точно снесут.

— И что тогда делать? — подозрительно дрожащим голосом спросил Франсуа.

— Будем отступать наверх.

— Их можно убить?

— Можно. Если отрубить голову.

— И что? Иден тогда умрет?

— Он уже мертв.

— Он же вон за дверью! Живой!

— Это ты пока живой. Так что сиди и не дергайся.

— Может, мальчику дать вина? — предложила Элейн.

— У нас есть вино?

— А разве нет?

В дверь перестали биться, зато что-то происходило у окна. Будто кто-то пытался всунуть ветку между ставнями, чтобы поднять засов.

— Я думала, мертвецы совсем глупые, — заметила Элейн.

— Жан никогда глупым не был.

— Почему Жан?

— Потому что Иден до сих пор стоит под дверью. Сквозь щели видно.

Относительно Идена Олли интересовало только одно — он свои кишки подобрал, или они за ним так и волочатся?

— Их же всего двое. Можно пойти, порубить, да и дело с концом, — предложил Берт.

— Идена порубить? — всхлипнул Франсуа.

Элейн все-таки налила ему полный стакан вина, и он успел благополучно выпить половину.

— А если не двое? Если там еще кто-то есть? — возразил Олли.

— Кто, например? Древние захоронения поднялись? Или что? Сейчас даже не полнолуние.

— Вараки.

— Да откуда бы им тут взяться? Кто их видел вообще? Говорят, тут одичавшие собаки есть, но людей они сторонятся. Лично вот ты вараков видел?

Олли хотел сказать, что да, видел. Что те самые собаки и есть нечисть, но вовремя передумал. О подарке берегини посторонним знать не нужно.

— Здесь должны быть Охотники, которые пришли уничтожить гнездо тварей.

— А это откуда известно?

— Местный священник