Берт что — то там буркнул, скорее всего выругался. И ударом ножа обрубил ветку, которая ковырялась в ставнях.

— Ну так пусть Охотники приходят и разбираются с этим вот.

— Может, придут. Но утром.

— А до утра еще дожить не мешало бы.

— Нас сожрут? — спросил Франсуа.

— Непременно.

— Я посмотрю, что там снаружи.

— Посмотри, если так интересно.

На самом деле Олли действительно было интересно. Когда он увидел трупы в лесу — это были обычные трупы. Выпотрошенные, да, но совершенно обычные. Ничто не предвещало, что они оживут. И он надеялся, что удастся разглядеть то, что каким-то образом позволит продержаться до утра и спасти сестру. Которая, как ни бодрилась, была перепугана не меньше юного Франсуа.

Хотя, все они были перепуганы.

И даже Берт.

И даже он сам.

Олли не собирался проявлять чудеса героизма. Просто посмотреть с крыльца и тут же вернуться под защиту стен, дверей и замков.

Деревья, окружающие поляну, высились вокруг черным непроницаемым забором.

Ни Идена, ни Жана не было видно. Вокруг самая обычная ночь, с шорохами и звуками. Но никаких намеков на воскресших мертвецов.

Ушли?

Вот просто так взяли и ушли?

Олли шагнул со ступеней, внимательно оглядываясь. За его спиной захлопнулась дверь, грохнул засов.

Олли вздрогнул и оглянулся.

И тут сверху, с козырька крыльца на него обрушилось тело. Мертвец. И, судя по путающимся кишкам, это был Иден. Почему-то он казался неимоверно тяжелым. При жизни точно столько не весил.

Олли попытался скинуть его, но тот намотал свои внутренности ему на горло, и теперь неторопливо тянул, не обращая внимания на нож, которым Олли пытался отбиться.

Олли бил в лицо, в шею и руки. Но какое значение это имело для того, кто и так мертв? Даже крови не было, не то что боли. Плоть просто расступалась под клинком.

Зато он успел увидеть, как человеческий, вполне круглый череп, начал вытягиваться, образуя зубастую псовую пасть.

Не это ли он хотел увидеть? Как сожранный человек превращается в варака. Они так размножаются? Значит, каждый варак был человеком?

Дышать становилось все труднее. Сознание начинало затухать.

И тут посыпались искры. Целый каскад. Некоторые попали на кожу, и Олли вскрикнул от неожиданности. Мертвец тоже взвыл, шарахнулся, едва окончательно не задушив своего противника.

Олли успел из последних сил перерезать скользкие путы и откатиться в сторону.

— Что разлегся? — Элейн держала в руках горящее полено. — Иди в дом быстрее.

— Кто тебя только выпустил, — просипел Олли, потирая горло.

— Кто бы меня остановил? — удивилась сестра.

Бедный Берт! Досталась же ему пленница!

— Ну что, доволен? — мрачно усмехнулся Берт. — Увидел, что хотел?

— Увидел. С рассветом нужно уходить.

Да, уходить нужно в любом случае. Либо мертвецы уползут в тень, не успев переродиться, и тогда дорога свободна. Либо они превратятся окончательно в вараков, и возьмут дом штурмом. Их когти и гибкие лапы способны открывать замки даже лучше человеческих пальцев. И если к ним присоединятся другие из гнезда… Тогда придется прорубаться сквозь них, но хоть какой-то шанс остается.

Если бы точно знать, что в округе только двое этих, не до конца перерожденных, и больше никого. Тогда уходить бы прямо сейчас.

Если бы точно знать.

Олли сел за стол, сложил руки на столешнице и опустил на них голову.

— Хочешь вина? — с сестринской заботой спросила Элейн. — Еще немного осталось.

От вина он отказался.

***

Едва завидев шпиль церкви, Берт и Франсуа предпочли тихо исчезнуть. Вернее, не совсем тихо. Прощальный поцелуй тюремщика и несчастной жертвы был слишком… слишком. Еще чуть-чуть, и они бы начали срывать одежды друг с друга.

Олли отвернулся. Пусть разбирается Габриэль, а его это не касается.

Радостное воссоединение жены и мужа его тоже не интересовало. Ночь в обществе оживших мертвецов сильно измотала.

Ступени церкви заливал солнечный свет. И камень, вытертый за долгие годы обувью прихожан, манил теплом и покоем. Олли опустился на ступени и лишь на минуту прикрыл глаза.

Сквозь закрытые веки солнечные лучи казались красными, с радужной каймой. Потом они куда-то исчезли, и возникла привычная чернота. Она уже давно не пугала, но хотелось знать, кого она скрывает. Или что. Кто тянет руку из сердца пустоты. И что нужно этой сволочи?

Олли вздрогнул и открыл глаза. Рядом сидел отец Адриан. Совсем еще не старый, в черной сутане.

— Я не хотел испугать, — сказал он, — но если вам необходим сон, может лучше перебраться в комнату?

— Разве я спал? — удивился Олли. — Где все?

Не было никого. Ни сестры, ни Пейна, ни его свиты. Люди и лошади будто растворились в прозрачном воздухе. Зато вольно пели птицы. Так старательно и громко, что он поморщился.

— Все отбыли.

— Вот как. Даже не попрощались.

— Господин барон хотел было, но благородная леди не позволила вас будить.

Сестричка решила свалить по тихому. Понятно. Стало немного обидно. Совсем чуть-чуть.

— Мне тоже пора.

Олли отыскал взглядом Дымку, который мирно щипал одуванчики.

— Скажите, святой отец, а как дети, которых мы привозили не так давно? Мальчик и девочка. Их семью вырезали вараки.

— По счастью, с детьми все хорошо. Их забрал дед, который в ту роковую ночь был в соседнем селе.

— И слава богу.

— Воистину.

— А Охотники уже здесь?

— Должны бы быть. Но у меня пока не появлялись.

— Поеду я.

— У меня есть свежие лепешки, пшеничная каша с диким чесноком и крапивой, и горячий яблочный отвар. Может, разделите со мной трапезу?

Есть и правда хотелось. Каша не слишком вдохновляла, но вот свежий хлеб и отвар были бы кстати.

— Спасибо, святой отец. С благодарностью разделю с вами пищу.

***

Уже несколько часов его преследовали двое.

Вернее, не так.

Той же дорогой, в значительном отдалении ехали два всадника. Дорога общая, так что в этом не было ничего необычного. К тому же они не стремились сократить дистанцию. Но все равно Олли это не нравилось.

Потом дорога начала спускаться с холма к реке, и на какое-то время Олли стал невидим для тех двоих. Он повернул Дымку и пустил галопом через поле. Понадобилось всего пара минут, чтобы скрыться в подлеске.

Олли осадил коня и стал ждать. Нежеланные попутчики должны были появиться вот-вот. Но их все не было.

Он подождал еще. Они давно должны были спуститься к мосту, но все не появлялись. Это было плохо. Очень. Хотя, может они остановились перекусить, и ничего в этом нет?

Можно было по кромке леса подняться опять на холм и посмотреть, что происходит.