— Просто чудо, что вы свалились, иначе погибли бы оба, —мрачно проговорил он.

Перевернувшись на бок, она зарылась лицом в шкуры и шепнулаубитым голосом:

— Я не свалилась… Он меня сбросил. Мы целый день бралипрепятствия повыше того. Я знала, что мы с легкостью возьмем и это дерево, ноон помешкал, без всякой причины отпрянул назад и стряхнул меня, прежде чемпрыгнуть.

— Тор оставил потомство, Дженнифер, — грубовато-ласковосказал Ройс, — точное свое подобие. Один из них здесь, другого готовят иобучают в Клейморе. Я не совсем его потерял.

Пленница судорожно вздохнула и просто вымолвила во тьме:

— Спасибо.

Пронзительный ветер завывал в освещенной луною долине,хватал спящих воинов в холодные объятия, и к рассвету, немилосердно ранонарядившемуся, как на маскараде, в зимние одежды, они уже стучали зубами отхолода. Ройс заворочался в палатке под теплыми шкурами, ощутив непривычноеприкосновение к своей руке ледяных пальцев.

Он открыл один глаз и увидел Дженни, которая тряслась поверхшкур, сжавшись в комочек в попытках согреться. Честно говоря, Ройс был совсемне настолько погружен в сон, чтобы не соображать, что делает, и не забыл освоем запрете пользоваться теплыми одеялами, покуда не возмещен ущерб,нанесенный его людям. Если совсем честно, то надо добавить, что он, усталоглядя на ее дрожащее тело, помнил о своих верных бойцах, дрожащих под открытымнебом гораздо сильней, чем в палатке. Поэтому нет и не может быть оправданияего следующему поступку: опершись на локоть, Ройс через Дженни протянул руку,схватил за краешек толстую кучу шкур, подтянул их, и принялся ее укутывать,пока она не оказалась в теплом гнездышке.

Потом снова лег на спину и закрыл глаза, не испытываяугрызений совести. В конце концов его воинам не привыкать к трудностям истихиям.

Она пошевелилась, зарываясь поглубже в меха, и вдругкоснулась ягодицами вытянутой ноги Ройса. Несмотря на меховую преграду, онмгновенно вспомнил о соблазнительных женских прелестях, лежащих у него прямопод носом. Ройс решительно прогнал воспоминания прочь. Она обладала страннойособенностью быть в один и тот же момент невинной неопытной девушкой, и златовласойбогиней, ребенком, способным легко подхлестнуть его злость, точно хворостинкой,и женщиной, способной исцелить боль, шепнув всего одно слово: «Простите». Нобудь она ребенком или женщиной, он не осмелится к ней прикоснуться, ибо ему такили иначе придется ее отпустить либо отказаться от тщательно продуманных плановна будущее, которое должно наступить для него менее чем через месяц. Сдастсяотец Дженнифер или нет, это, в сущности, не заботило Ройса. Через неделю, самоебольшее через две, он передаст ее либо отцу, если тот уступит на выгодныхГенриху условиях, либо самому Генриху, если отец откажется. Теперь онасобственность Генриха, а не Ройса, и ему не нужны осложнения, которые грянут совсех сторон, если он овладеет ею.

Граф Меррик с искаженным от гнева лицом расхаживал передочагом в центре зала, выслушивая предложения двух своих сыновей и четверыхмужчин клана, которых числил ближайшими друзьями.

— Ничего не поделаешь, — устало говорил Гаррик Кармайкл, —пока король Иаков не пришлет нам подмогу, которую вы попросили, сообщая ему,что девочки в руках Волка.

— Тогда мы сможем атаковать ублюдка и уничтожить его, —бросил младший сын, Малькольм. — Сейчас он близ наших границ — это не такойдолгий марш, как до Корнуолла, и на сей раз мы вступим в боя не стольизмотанными.

— Не вижу, какая разница, близко идти или далеко и сколько унас людей, — спокойно сказал старший сын, Уильям. — Глупо атаковать его, покамы не освободим Бренну с Дженни.

— Как ради Господа Бога мы это сделаем? — возразил Малькольми бесстрастно добавил:

— Девчонки, считай, все равно уж мертвы. Теперь остаетсялишь мстить.

Уильям, который был намного ниже ростом, чем его брат иотчим, и гораздо спокойнее по натуре, откинул со лба светло-русые волосы иподался вперед, сидя в кресле, пристально глядя на брата.

— Даже если король Иаков пришлет нам столько солдат, что мысумеем одолеть Волка, девушек не вернуть. Они погибнут в бою или их убьют, кактолько он начнется.

— Прекратите отвергать каждый план, пока не найдете лучшего!— приказал граф.

— По-моему, я нашел, — спокойно ответил Уильям, и глава всехприсутствующих тотчас устремились на него. — Если мы не можем выручить девочексилой, нам нужно прибегнуть к хитрости. Вместо того чтоб посылать армию ибросать вызов, дайте мне несколько человек. Мы оденемся купцами, или монахами,или еще кем-нибудь и последуем с войском Волка, покуда не доберемся до девушек.Мне кажется, Дженни, — с восторженной нежностью проговорил он, — поймет, что яправ, и будет нас ждать.

— А я утверждаю, надо атаковать! — взорвался Малькольм,мечтая вновь безрассудно выступить против Волка и ничуть не заботясь о сестрах.

Юноши повернулись к отцу, ожидая его суда.

— Малькольм, — с любовью молвил отец, — как это на тебяпохоже — избрать путь истинного мужчины, искать мести, не думая о последствиях.Ты получишь возможность сразиться, когда Иаков пришлет нам подкрепление. Апока, — он с зарождающимся уважением обратил взгляд на Уильяма, — план твоегобрата — лучший из всех, что у нас есть.

В течение следующих пяти дней Дженни познакомилась сповседневной жизнью отдыхающей армии. Вскоре после рассвета мужчины вставали инесколько часов упражнялись с оружием, отчего поля и долина гудели нескончаемыми нестройным звоном мечей о щиты, палашей о палаши. Лучники Волка, об искусствекоторых ходил легенды, тоже практиковались ежедневно, добавляя к железномугрохоту посвист стрел. Даже коней каждый день выводили и обучали, седоки гналиих галопом сломя голову в воображаемую атаку на воображаемого врага, и звукивойны продолжали эхом звенеть в ушах Дженни еще долго после того, как солдатыпрерывались, чтобы поесть.

Сидя в палатке Ройса за починкой одеял, она прислушивалась кнеумолчному шуму и старалась сдерживать тревогу, не в силах вообразить, чтобывойску отца удалось уцелеть, выступив против изощренной, идеально отлаженнойвоенной машины, которую Волк сотворил из своих бойцов, и сомневаясь, что замокМеррик будет готов к неизбежному нападению. Потом беспокойство ее обратилось наБренну.

Ей удалось лишь мельком взглянуть на сестру с того самоговечера, когда завершился злосчастный побег. На Стефана, младшего брата графа,была, видно, возложена ответственность за содержание Бренны под стражей в егопалатке, так же, как граф Клеймор взял на себя ответственность за Дженни;однако граф не позволял девушкам находиться вместе. Дженни постояннорасспрашивала его, в безопасности ли пребывает Бренна, и он — вроде бы, честно— отвечал, что Бренна в полнейшей безопасности и брат его обращается с нею какс гостьей.