Из признательности к моим стражам следовало бы подождать, ноя лихорадочно выбралась из своей злосчастной занавешенной тюрьмы, сбросила плащи глубоко вдохнула. Мы находились в широком вестибюле красиво убранного,обладающего бесспорным очарованием дома.

Несмотря на усталость и путаницу в мыслях, я заметила прямоу ворот фонтан с львиной головой и вымыла ноги в прохладной воде.

Приемная, или атрий, оказалась огромной, а за ней, надальней стороне довольно большого внутреннего сада, я увидела мягкие диваны столовой.

Конечно, это не мой внушительный и богатый старый дом наПалатинском холме, где с каждым новым поколением появлялись новые помещения ипроходы, ведущие в обширные сады.

Слишком лощеный. Но импозантный. Все стены свежевыкрашены, свосточным, кажется, колоритом – спирали, змейки… Как я могла судить? Я едва нетеряла сознание от чувства облегчения. Неужели меня наконец-то оставят одну?

Там, в атрии, – письменный стол, а рядом с ним – книги!Вдоль примыкающих к саду галерей я увидела многочисленные двери; подняв глаза,я увидела закрытые окна второго этажа. Роскошь… Безопасность…

От мозаичных полов веяло стариной. Стиль был мне знаком –праздничные фигуры шествия Сатурналий. Должно быть, их привезли сюда из Италии.

Настоящего мрамора мало, колонны оштукатурены, но на стенахмного хорошо выписанных фресок с непременными счастливыми нимфами.

Я вышла на мягкую мокрую траву перистиля и обратила взгляд вголубое небо.

Мне хотелось только подышать. Однако пришло время выяснить,как обстоят дела с моими вещами. Я была слишком потрясена всем случившимся,чтобы интересоваться их судьбой раньше. Оказалось, что в этом не былонеобходимости.

Для начала Иаков и Давид составили полный списокприобретенной ими для меня необходимой в хозяйстве мебели, а я стояла, глазела наних, с трудом веря, что люди могут с таким терпением относиться к мелочам.

Убедившись, что все комнаты в порядке, что спальня находитсядальше по коридору справа, а где-то налево, за кухней, располагается маленькийоткрытый садик, они поднялись наверх, проверили, все ли нормально там, и толькотогда занялись разгрузкой моего багажа. Рабы вносили сундук за сундуком.

Потом, к моему вящему изумлению, Давид извлек свиток снаспех написанным почерком моего отца полным списком всего, что мнепринадлежало, начиная от заколок и кончая чернилами и золотом, и приступил кпроверке, еле слышно бормоча что-то себе под нос. Тем временем Иаков отправилсяпо делам.

«Личные предметы туалета, – подвел черту Давид подпервой частью осмотра. – Одежда… один, два, три сундука – в большуюспальню, быстро! Столовое серебро – на кухню. Книги сюда?»

«Да, пожалуйста».

Я чуть не потеряла дар речи, потрясенная его скрупулезностьюи честностью.

«Сколько книг!»

«Отлично, не надо их пересчитывать!» – сказала я.

«Видите ли, не получается, такие хрупкие…»

«Да, знаю. Продолжайте».

«Вы хотите, чтобы полки из черного дерева и слоновой костисобрали здесь, в передней?»

«Чудесно».

Я сползла на пол, но меня немедленно подняли два услужливыхраба из Азии и усадили в удивительно мягкое римское кресло со скрещенныминожками. Мне дали чашку пахнущей свежестью чистой воды. Я выпила ее, думая окрови. И закрыла глаза.

«Чернила и письменные принадлежности – на письменный стол?»– спросил старик.

«Как вам угодно», – вздохнула я.

«Теперь все уходите», – приказал старик рабам-азиатам,быстро и щедро оделив их деньгами. Они поклонились до пола и попятились изкомнаты, натыкаясь друг на друга.

Я уже было собиралась произнести несколько подобающих случаюфраз с выражением благодарности, когда вбежали новые рабы, практическистолкнувшись с теми, кто еще не успел выйти. Они вносили корзины всевозможныхсъестных припасов, которые только можно было найти на рынке, включая по меньшеймере десять видов хлеба, кувшины масла, дыни, зелень и большое количествокопченых продуктов, которые могут храниться много дней, – рыбу, говядину иэкзотических морских обитателей, до того высушенных, что они напоминалипергамент.

«Немедленно, в кухню, за исключением блюда с оливками, сыроми хлебом, – сейчас же, для госпожи, на стол слева от нее. Принесите виногоспожи, присланное ее отцом».

Просто невероятно! Вино моего отца.

Затем старик приказал уходить и этим рабам, подкрепив приказраздачей монет, и сразу же вернулся к своему списку.

«Иаков, иди сюда, сосчитай мне это золото, я буду читать посписку! Серебро, монеты, еще монеты, камни исключительной ценности… Монеты,слитки золота…»

Они все продолжали и продолжали. Представить не могу, гдемой отец прятал столько золота!

Что мне с ним делать? Они действительно все мне оставят? Оничестные люди, но здесь же целое состояние.

«Вы должны подождать, пока все уйдут, – сказалДавид, – и тогда собственноручно спрятать это золото в тайники в разныхместах дома – сами найдете где. Мы этого для вас сделать не можем, поскольку вэтом случае будем знать, где они хранятся. Ваши драгоценности. Некоторые яоставлю здесь, спрячьте их, они слишком дорогие, чтобы в первые же днипоявляться перед местным населением».

Он открыл шкатулку с камнями.

«Видите этот рубин? Он великолепен. Смотрите, какой большой.Продав его честному человеку за полцены, вы сможете прокормиться до конца своихдней. В этом ящике все камни исключительные. Я в камнях разбираюсь. Их отбиралииз самых лучших. Видите жемчуг? Идеальный».

Он положил рубин и жемчуг обратно в шкатулку и захлопнулкрышку.

«Вижу», – слабым голосом отозвалась я.

«Жемчуг, еще золото, серебро… – бормотал он. – Всездесь! Нам следовало быть более осторожными, но…»

«Да что вы, вы же просто чудеса творите!» – воскликнула я.

Я уставилась на хлеб и на кубок вина. Бутылка моего отца!Амфоры моего отца по всей комнате!

«Пандора, – обратился ко мне Иаков самым серьезнымтоном, – у меня в руках – документы на дом. И еще одна бумага –свидетельство, подтверждающее ваш официальный въезд через порт под новым,вымышленным именем, Юлия такая-то и так далее… Пандора, нам придется васпокинуть!»

Старик покачал головой и закусил губу.

«Нам нужно отплывать в Эфес, дитя мое, – сказалон. – Мне стыдно вас оставлять, но гавань вот-вот закроют!»