– Ты увидишь Линсетр нынче после полудня, –пообещал ему Хельги. – А если не будешь устраивать привала, то и пораньше.

Гиссур стиснул кулак, поросший короткими темными волосами.

– Не нравится мне все это, парень! Другие людирассказывали, что дорога гораздо короче!

Хельги впервые огрызнулся:

– Эйрик живет у самого моря, потому что там удобнаябухта. А если тебе не нравится, как мы едем, звал бы в провожатые тех другихлюдей, не меня. Я ведь не напрашивался!

– Не перечь мне, щенок, не то останешься беззубов, – посоветовал Гиссур. – Мы теперь и без тебя не проедем мимоЛинсетра. Будешь много болтать, привяжу тебя к дереву и оставлю здесь троллям,и пусть Эйрик или кто еще там разыскивает тебя, если у него скоро не прибавитсяиных хлопот!..

Хельги на это смолчал, но про себя подумал, что за ночь духимыса не прибавили Гиссуру уверенности в себе.

…Он издали наметил себе эту прогалину, и во рту пересохло, асердце заколотилось у горла. Последний, непоправимый шаг всегда труднее других.

Буланка шла по-прежнему неторопливо, и Хельги не трогалповодьев. Лишь возле крайнего дерева он вдруг ударил ее пятками, и лошадьскакнула, вынося его на открытое место.

Там, за провалом фиорда, хорошо видна была куча дров,заботливо уложенная на каменной площадке. Трое парней возле поленницы что-товысматривали в море… Они стояли спинами к Хельги. И тогда он сунул в рот двасогнутых пальца и свистнул оглушительно и замысловато. Такой свист он перенял убрата, брат же выучился ему в Гардарики, у каких-то лесных финнов, передававшихсвистом новости от поселения к поселению, за полдня пути… Привычная Буланка ита испуганно присела на задние ноги, а лошади двоих всадников, выезжавших напрогалину следом, шарахнулись прочь так, что затрещали кусты. Хельги успелзаметить, как ребята на той стороне одновременно обернулись… и кубаремпокатился со спины верной Буланки, в густые мелкие сосенки, куда не было ходуверхом! Это только чужая жизнь бывает в цене или не в цене. Свою собственнуюникому не охота отдавать так просто, без выкупа, без отчаянной попыткиспастись.

Хельги скоро понял, что рассвирепевший Гиссур намерен былсполна ему отплатить. Мыс здесь превращался в голый каменный перешеек,увенчанный Железной Скалой; на беду, с той прогалины больше некуда было бежать.Зато Гиссур живо смекнул выстроить всадников цепью, и они погнали прятавшегосяХельги, как вепря, которого охотники вываживают из густых тростников ипривечают острым копьем… Хельги крадучись отступал до самого края подлеска, апотом рванулся и побежал. Его заметили без промедления. Стрелы началипосвистывать совсем рядом, ломаясь о камни. Один раз Хельги оглянулся черезплечо. На той стороне вздымался в утреннее небо маслянистый столб черного дыма,а всадники спешивались, добравшись до валунов. Больше он не оборачивался. Онбежал к Железной Скале. Страшное место вдруг подарило ему неверный отблескнадежды: если он прыгнет с вершины и сумеет остаться в живых, Гиссуровы молодцынавряд ли спустятся за ним по крутизне. На памяти людей Железная Скала непокорялась еще никому…

Хельги мчался вверх отчаянными скачками, напрягая все силы.Его шаги звенели над самыми пещерами троллей, и те в ярости просыпались,готовые сожрать смельчака. Хельги слышал лязг когтей в полушаге у себя заспиной. Но вот наконец и макушка скалы: все, дальше пути нет. Ногиподламывались и стонали. Он подошел к краю и посмотрел вниз, сквозь полоскутумана, медленно завивавшуюся вокруг каменного ребра… Чайки с крикомпроносились далеко под ногами. Хельги никогда не боялся высоты, но головазакружилась. Там смерть.

Прежде чем умереть, он окинул взглядом морской горизонт.Вблизи Железной Скалы не было островов, они будто расползлись прочь отзловещего камня; зато поодаль – и это на миг приковало внимание – стоял наякоре длинный боевой корабль. Совсем чужой, незнакомый темно-синий корабль.Верно, его-то и рассматривали зоркие сторожа, ожидая, не вздумают лиотоспавшиеся викинги заглянуть в фиорд…

Стрела с визгом рванула штанину возле колена. Гиссуровы людибыстро приближались, прыгая с валуна на валун. Брошенные кони бродили у краяподлеска. Была между ними и Буланка.

Хельги не стал пригибаться от стрел. Он повернулся кпреследователям и вызывающе хлопнул себя ладонью пониже спины. А потомразбежался, как всегда это делал, прыгая со сверстниками в воду. Яростнооттолкнулся от края – и полетел вниз!..

Темная, в ржавых подтеках стена понеслась мимо, сливаясь встремительные полосы. Ринулись навстречу скользкие зубы камней и пятна темнойводы между ними. Тускло мелькнула и сгинула последняя мысль: успеть бывыпрямить ноги…

Холодная вода хватила обухом по рукам и затылку и погасиласознание, вышибив воздух из груди. Хельги глубоко ушел в зеленую темноту и едване захлебнулся, всплывая к поверхности. В глазах было черно. Ему бы спрятатьсяв расколотых скалах, притвориться погибшим… но вместо этого он вяло поплылпрочь, в сторону моря. Он скоро понял свою ошибку. Стрелы начали взбиватьбурунчики вокруг его головы, подбираясь все ближе. Тогда Хельги собралпоследние силы и принялся нырять, зная, что стрелы, пущенные издалека,ослабевают в воде. Ему все еще везло. Некоторое время спустя стрелы сталиредеть, и лишь одна, может самая последняя, пребольно ударила в плечо повышелевой лопатки, но и та не утопила, не вошла глубоко. В конце концов она самавывалилась из двигавшегося тела и повисла, запутавшись в рубашке… Хельги нырнулеще раз или два, потом приподнял голову над водой.

Железная Скала уже порядочно отодвинулась, и люди на нейстояли с опущенными луками, не желая зря опустошать колчаны. Хельги ощупалраненое плечо, выплюнул воду изо рта… Они, конечно, не дадут ему выплыть ни ксторожам, ни на Кетилев берег. Были, правда, еще острова в море и матерая сушаза мысом, недосягаемая для стрел. Но недавний шторм как назло перемешал воду уберега, нагнав холодную из придонной пучины. Он застынет в ней, не доплыв…

Тогда-то Хельги вспомнил о корабле, увиденном сверху.

Похоже, викинги плоховато знали здешние берега и опасалиськоварства течений. Они остановились вдали от островов и, наверняка, промерилиглубину, чтобы не напороться на камни. Скорее всего, они бросили якорь ночью ипосле тяжелого перехода на корабле совсем не было видно людей, лишь у кормыторчала из-за борта светловолосая голова. Кто-то бодрствовал в одиночестве,охраняя спящих друзей.

Боевая лодья безмятежно лежала в зеркале моря, залитая тихимутренним солнцем, и даже носовой дракон был снят из уважения к духам фиорда…

Хельги плыл, стиснув зубы и стараясь больше грести правойрукой. В глазах то и дело начинало снова темнеть, как будто он действительнособирался утонуть здесь Гиссуру на потеху. Эта мысль подхлестывала остывавшуюволю, и смоленый борт медленно приближался. На счастье, как раз был отлив:течение несло Хельги, дружески помогая. Он уже слышал, как журчали ипереговаривались возле корабля медленные спокойные волны.