Рыжий малый, клевавший носом на соседней скамье, повернулголову и увидел, что Хельги проснулся. Он сказал ему:

– Диа'с Майрэ дуйт!

– Что?.. – спросил Хельги изумленно. Рыжийусмехнулся:

– Я сказал, да пребудут с тобой Господь и Мария. А тымне должен ответить: диа'с Майрэ дуйт агус Падрайг, да пребудут Господь и Марияс тобою и с Патриком.

Пошарив возле себя, он протянул Хельги сверток:

– Одевайся… высохло на ветру.

Хельги подумал немного и понял, что встретил ирландца. Штаныи рубашка оказались сухими и теплыми, видно, кто-то позаботился о них еще додождя. Хельги затянул тесемки на сапогах и спросил:

– Куда идет этот корабль?

Ирландец опять усмехнулся:

– Тебя, верно, в первую голову интересует, что будет стобой. Так вот, Ракни конунг решил взять тебя в плавание, поскольку парень тыкрепкий, а Кольбейн Лошадиная Грива напился пьяным и утонул, и людей на кораблене хватает. Ракни сказал, тебе полезно будет проветриться. А идем мы… Слыхал тыкогда-нибудь про Свальбард?

Свальбард!.. Холодные Берега!.. Хельги проговорил медленно:

– Кто как, а в нашем роду верят, будто вправду есть насевере такая земля. Мой дед Виглаф мечтал ее повидать. Это в Утгарде, за краеммира. Там живут великаны.

Ирландец пригладил растрепавшиеся волосы и захохотал:

– Близко ты расположил край мира, приятель!.. Впрочем,это всегда так получается: пока кто-то один делает дело, остальные гадают, чтовыйдет. Надобно тебе знать, некий смельчак уже проложил дорогу на Свальбард, аРакни задумал проверить, правдивы ли его рассказы и так ли велики и богатыновые земли… Ну что, ты не будешь просить, чтобы тебя выпустили на берег?

Тут к ирландцу подобрался другой человек. Широкоплечий, сдлинными руками, способными, кажется, раскрошить в щепы упругое корабельноевесло, он был очень сутул – словно бы попытался когда-то поднять непомернуютяжесть, да разогнуться так и не смог. А лицо у него было широкое и большое, нокто-то словно горстью собрал все его черты – нос, рот, глаза – в самуюсередину, оставив порядочно места по сторонам… Он не понравился Хельги спервого взгляда. Он и одет был заметно хуже других. Ни серебряной пряжки напоясе, ни запястья на левой руке… Он сказал:

– Брось морочить парня своим Свальбардом, Луг! Ты былучше объяснил ему, что того храбреца морехода зовут Вагн сын Хадда из Вика, ипрошлой зимой его троюродный брат убил внучатого племянника Ракни на торгу вСкирингссале. Наш Ракни поклялся, что не забудет обиды. Он надеется повстречатьВагна на Свальбарде, куда тот сулился поехать. Вагн – лучший человек в томроду, и поистине велика месть, за которой едут столь далеко!

Ирландец Луг отозвался недовольно:

– Все это так, Карк, но я-то не просил тебярассказывать вместо меня. А ты, прыгун со скал, поди теперь к Ракни. Пусть ондаст тебе весло.

Хельги поднялся, ища глазами вождя. Ракни сидел на корме,держа правило, и смотрел вперед, поверх всех голов. Хельги шагнул к нему иуслышал, как Карк проворчал:

– Больно велика честь для беглого, сразу сажать его навесло. Пусть бы сперва повозился с ведерками в трюме, как мы!

Хельги остановился.

– За тебя сказать не могу, – ответил онКарку, – а я не раб и никогда не был рабом. И мне случалось не толькогрести на длинном корабле, но и стоять у руля!

Карк насмешливо покивал:

– Сперва зашей дыры на своей рубашке, свободный. Тызаслуживаешь, чтобы мы назвали тебя Скрюмиром – Хвастуном.

Корабельщики начали оборачиваться… Примолк на носу веселыйрассказчик, и даже игроки подняли головы поглядеть, что стряслось. Хельгисказал негромко:

– Ты подавишься этими словами. Или пускай не снесетменя ни крепкая палуба, ни конский хребет.

Карк-вольноотпущенник был вдвое больше него. Он не сразуповерил, что гибкий телом мальчишка осмеливался угрожать.

– Всыпь ему, раум! – засмеялся кто-то из викингов;кажется, это был Оттар. – Выкинь его рыбам, тогда, может, мы благополучнейдойдем до Свальбарда и назад!

Они собирались развлечься, и, может, даже сам Ракни, занятыйна руле, разок бросил взгляд на дерзкого новичка… Хельги не оглядывался посторонам, он смотрел на Карка и ждал, Честь – это такое богатство, за котороене жаль умереть. Нельзя ее ни подарить, ни отнять, можно лишь потерять илиобрести самому…

Меч Карка лежал вместе с другими под палубой, в сундуке; новдоль пояса висел тяжелый боевой нож с длинным клинком и изогнутой рукоятью. Вумелых руках такое оружие беспощадно. Карк поднялся и пошел к Хельги, молчаперешагивая через скамьи. У него были темные глаза, и в них тлел злой огонек.

Хельги дрожал всем телом и не мог унять эту постыдную дрожь.Она всегда поселялась в нем перед дракой и немедленно пропадала, как толькодоходило до дела. Нет, он не боялся. Он тоже был не совсем безоружен. Теперьнастала пора испытать умение в деле.

Только и всего.

– Ты, щенок, разговариваешь совсем как взрослыймужчина, – сказал ему Карк. – Вот и я, Тор свидетель, буду поступатьс тобой как с мужчиной. Ты уж не обижайся.

Викинги снова засмеялись – эти слова всем пришлись по душе.Кулак Карка взмыл вверх, целя сопернику в подбородок, но Хельги успелувернуться, а потом прицелился и ударил ногой, как учил брат. Это была добраянаука. Карк взмахнул руками и грузно сел на скамью.

– Другие люди, – сказал Хельги, – давно ужепоняли, что со мной следует поступать как с мужчиной. И не ты будешь называтьменя щенком.

Карк, раздосадованный болью от удара и насмешками, выхватилнож и прыгнул вперед. Хельги поймал его руку своими обеими. Надо было бывывернуть ее, но нынче у него просто не хватило бы сил. Он дернул к себе,заставив Карка потерять равновесие. Нож глубоко вошел в плотное дерево, а самКарк оказался у пригнувшегося Хельги на плечах.

Навалившаяся тяжесть почти сломала Хельги, как когда-то наотмели, когда он один сталкивал лодку, всосавшуюся днищем в мокрую глину, иведь тогда у него не болело плечо… Все же Хельги выпрямился, и быстро. Быстрее,чем можно про то рассказать. Карк, не успевший ни за что ухватиться,перевалился через подветренный борт. Его голова с беззвучно раскрывшимся ртомисчезла в серой, шершавой от дождя воде, быстро мчавшейся за корму. Ничего неподелаешь: трудно, имея за душой одну только силу, тягаться с прирожденнымвоином… Хотя бы и был этот воин очень еще юн.

– Поворот!.. – скомандовал Ракни, и люди бросилисьпо местам. Викинги никогда не бросают своих. Это закон.

Хельги выдернул из скамьи нож, рассудив, что никто неоспорит добытого в схватке. И направился назад, к рыжему Лугу, но Оттарокликнул: