– Тоже не стоит, я поздно прихожу с работы, надобеспокоить мою соседку, а она пожилая дама…

– Понял! Исправлюсь. Вы простили меня за то, что я непоздоровался?

– Безусловно, это было благоразумно.

– А с кем это вы были?

– Гунар!

– Это ваш любовник?

– А если и так?

– Убью!

Я расхохоталась.

– Фаина, когда мы встретимся?

– Пока не знаю. Не раньше, чем сдадим номер.

– А когда это будет?

– Через неделю.

– Это даже удачно, я завтра улетаю в Лондон.

– Мягкой посадки!

Утром, когда я принимала душ, раздался звонок в дверь. Япочему-то испугалась. Накинув халат, выскочила в прихожую.

– Кто там?

– Госпожа Крупенина, вам цветы!

Черт бы его побрал! Это оказались опять розы в каком-тонеимоверном количестве, видимо, обе порции. Я чертыхалась, обрезая концы. Уменя еще и прежние не завяли, и непонятно было, куда эти новые девать. Илипросто вчерашние выбрасывать, невзирая на их свежесть, в ожидании следующих? Нов какой-то момент поток может иссякнуть, и что тогда? Тогда свобода! А то я ужечувствую себя обязанной. Часть новых роз я пристроила, а остальные собраласьотнести Марии Ипполитовне, но потом вспомнила, что Соня на меня в обиде. Отнесуей. Я вышла из дому на полчаса раньше.

– Фаинка? Ты чего это с утра с цветами?

– Да вот… Мне захотелось тебя побаловать.

– Красотища! Зайдешь?

– Минут на пятнадцать, иначе опоздаю.

– Завтракала?

– Конечно. Она обняла меня.

– Совсем нас забыла.

– Как я могу! Просто столько работы навалилось… Иобстановка в журнале какая-то нездоровая.

– А где она здоровая? Только в семье, да и то не вовсякой. Ты, наверное, в курсе этой Федькиной женитьбы дурацкой?

– Так вы же сами требовали, чтобы он женился.

– Больше не буду. Такая сука оказалась. Она сообщиланам, что у нее был выкидыш, я расстроилась жутко, поехала ее навестить, а онаменя так обхамила… И никакого выкидыша у нее не было. Хотя эта дрянь нам дажеУЗИ показывала, у кого-то снимок то ли позаимствовала, то ли сперла… А Федькамолодец, хватило ума не прописывать ее. Все, я больше не вмешиваюсь. Пусть самженится на ком хочет, видно, внуков мне не дождаться. Хоть бы ты родила… Я быза ним ухаживала, ты ж мне не чужая… И ты, я знаю, ребеночка хочешь. Фаинка, ейбогу, роди! Хоть без мужа, в наше время это необязательно. А мы с Юликом будемему вместо деда с бабкой и все возьмем на себя, ты только роди, пока не поздно.

– Чтобы родить, надо найти производителя, а на горизонтепусто.

– А кто ж тебе розы все время шлет? Я обалдела.

– Откуда дровишки?

– От консьержки, вестимо.

– Да, как тут информация поставлена…

– Ну так что? Он не годится в производители?

– Не хочу с ним вязаться, у него жена мегера.

– А жена ничего не узнает. Переспи с ним пару раз, еслиполучится, быстренько дай отставку, а ребеночек у нас уже будет.

– Нет, Сонечка, я так не хочу.

– Как?

– Без любви. Ребенка надо хоть зачать в любви.

– Может, ты и права, – задумчиво проговорилаона. – Наверняка даже права. Ну, а любовь есть хоть на горизонте?

– Нет, даже на горизонте нет.

– Да почему? – вдруг взорвалась она. – Почемуу такой красивой, умной, успешной все наперекосяк? Почему ты никого не любишь?

– Так некого!

– Нет, ты небось еще своего Шахрина не разлюбила.

– Разлюбила, – твердо ответила я.

В редакции, видимо, все ждали роз, а их не было, и в глазахмногих я читала явное злорадство.

– Фаина Витальевна, нету цветуечков, – развеларуками Светлана.

– Знаю. Я сама это прекратила.

– И правильно! А то эти наши бабёхи, видать, таксоскучились за цветуечками, шо…

Эту речь услышала Анита, как раз вошедшая в приемную.

– Светлана, я же просила, – страдальческипоморщилась она.

– Умолкаю!

Я села за стол и начала просматривать верстку. Полезла заручкой – с компьютера читать верстку не могу – и рука моя наткнулась на что-томягкое. Это была дохлая мышь. Так, меня, кажется, начинают травить. Но я им недоставлю удовольствия. Они ждут, что я начну визжать, но фиг вам! Я наделаперчатку, сунула мышь в пакет и молча отнесла в мусорную корзину в туалете.

Интересно, что будет дальше? Главное, не реагировать. Тогдаим станет скучно. Но меня трясло. Что я им сделала? Выгнала профнепригоднуюДину? А они, такие сплоченные, решили мне за это отомстить? Вряд ли. Слишкоммного времени прошло. Или цветы просто подогрели уже остывающую ненависть?

Я зашла в комнату, где сидели Эстерсита, Нина и Вета. Ивдруг по глазам Эстерситы я поняла: это она! Она ждет скандала, разноса,воплей. Но я только отдала Вете плохо прописанную рекламу духов. И мнепоказалось, что ни Вета, ни Нина про мышь ничего не знают. У них былиспокойные, без ожидания, выражения лиц. Теперь понятно. После увольнения Ларисыименно Эстерсита рассчитывала на мое место.

Раньше у нас были вполне приятельские отношения. В кризисе дело,что ли? Кризис сказывался и на нас. Отпали некоторые рекламодатели, мыкрутились, как могли, никого пока не увольняя и даже не понизив зарплаты. Хотятакая перспектива просматривалась довольно ясно. Зачем же Эстерсита рубит сук,на котором сидит? Или, по дури, предполагает, что я не догадаюсь, чьих рук этодело?

А Анита, похоже, витала в облаках. В редакции появляласьнечасто, правда, нарыла где-то щедрого спонсора, который отвалил крупную суммуза небольшую заметку о его любовнице, красивой породистой девушке. Такойматериал и поместить не стыдно. Но все же основной воз тащила я, а настроение уменя было никудышное. А ведь на днях предстоял юбилей Марии Ипполитовны изнакомство с тремя ее женатыми сыновьями. Однако с женатыми я никаких дел иметьне буду. Мне это ни к чему. Но просто покрасоваться, покрутить хвостом,нарядиться в охотку – уже приятно.

– Дружочек, вы только наденьте какое-нибудь нарядноеплатье, – попросила меня Мария Ипполитовна.

– Обязательно!

– А вы с работы приедете?

– Конечно, но я вырвусь на часок в салон красоты, аплатье возьму с собой. На работе переоденусь.

– Умница, все продумали! – умилилась стараяледи. – Завтра приезжает Леня, Мишка прилетит послезавтра, а Степа ужеприехал. Он встретит братьев. У него же тут машина. Он такой внимательныймальчик… Я думаю, это все-таки заслуга его жены. Знаете, если жена не приучитмужа быть заботливым и внимательным…