— Я, Сокол, вижу перегруппировку врага, «коробочки» выходят на равнину, наверное, попытаются обойти вас с фланга.

— Сокол, я вас понял, спасибо. Экипажи, слушайте мой приказ! Я встану в резервный капонир рядом с Николаем, остальные, отходите за холм и занимайте позиции для обстрела равнины! Миллер, вы тоже перегруппировывайтесь, чтобы стрелять по равнине, раздавай ПЗРК! Они тяжелыми будут пробиваться, остановить на равнине, конечно, не сможем, но надо постараться максимально задержать или оттянуть часть наступающих сил на нас, облегчив работу второй полосе обороняющихся.

— Вас понял, Черепаха! Как думаешь, Сидоренко, есть шанс задержать противника? — тихонько спросил Миллер.

— Шанса нет, но будем пытаться! По времени транспорты уже должны заканчивать погрузку, только бы успели набрать высоту, а там уже и «трава не расти».

— Ничего, прорвемся, лейтенант, главное верить!

— Согласен, спасибо за веру. Удачи, старлей.

— Удачи.

Танки грели моторы, готовясь перегруппироваться, мехводы с радистами-стрелками снимали маскировочные сети и в спешке убирали их в места хранения. Вот, ревя моторами, танки выбрались из капониров и направились к новым точкам. Танк Сидоренко подъехал к другому танку.

Он высунулся из люка и окликнул стоящего рядом командира:

— Что, Николай, соскучился по нам?

— Оставили меня без работы, а сами там развлекаетесь по полной!

— Да ладно, скоро и тут будет весело!

— Буду ждать, а то поворотный круг башни ржаветь начал!

— Ладно, без шуток, как тут у тебя?

— Наблюдаю вдалеке противника, готовятся, — Николай махнул в сторону равнины, где вдали виднелись клубы пыли, и доносился рев моторов. — Готовятся твари, ну ничего я им отомщу за Есси!

Сидоренко взглянул в бинокль, огромная колонна тяжелых кассиопейских танков вставала в клин и готовилась наступать.

— Да, почти перестроились, сейчас полезут.

— Ну ничего, лейтенант, мы им покажем, что — почем!

— Да, Коль, надо постараться продержаться час, транспорты почти загрузились.

— Протянем.

Рев моторов стал нарастать.

— Все по машинам! Мехвод, заканчивайте с сеткой!

— Одну минуту, товарищ лейтенант!

Сидоренко опустился в свое место в бронекапсуле. На компьютере выводились данные с радара танка, сюда же поступали данные от разведки, показывая, что враг перегруппировался и начал движение в их направлении. Но Сидоренко не любил смотреть в экран компьютера, ему нужно было видеть все своими глазами, ощущать окрестность вокруг, и он опустил что-то, наподобие перескопа, к своим глазам, всматриваясь в триплексы, расположенные по кругу башни танка. На секунду он взглянул на марсианское небо. Обычно хмурое, покрытое облаками, сейчас оно начало распогоживаться, и через призму триплекса виднелось голубое небо.

— Да, отличный день, чтобы умереть, — подумал Сидоренко, — только бы успеть задержать врага, а там и на тот свет не стыдно.

Армада вражеских танков приближалась. Сидоренко решил бить на опережение, не подпуская близко противника. Он прекрасно понимал, что враг через некоторое время засечет его позиции и передаст артиллерии для того, чтобы та отработала их, а запасных позиций они не успели сделать.

— Ну и ладно, будь, что будет, главное — транспорты, — наводя прицел орудия, рассуждал Сидоренко.

— Внимание всем, старайтесь близко не подпускать, бить прицельно, удачи всем!

— Так точно! Спасибо! Удачи! — слышались ответы.

— Мехвод, Сереж, не глуши движок, мало ли чего! Да, и до конца люк не задраивай, может пригодиться!

— Хорошо! — ответил молодой механик-водитель, слегка убавив обороты двигателя и приоткрывая люк бронекапсулы.

Вот первый кассиопейский танк появился в зоне досягаемости орудий танков землян.

— Внимание, цель один по головному кумулятивными — пли!!!

Танки слегка задрожали и гулко ухнули, и сразу четыре снаряда со сверхзвуковой скоростью полетели к кассиопейскому танку. Тот словно ударился об стену, три из четырех пробили броню, и вражеский танк закувыркался в воздухе, обхватываясь пламенем.

— Отлично, парни! Цель два, слева от головного — огонь!!!

Враг был достаточно опытен, и танки начали «писать поэмы», стараясь усложнить прицеливание. Второму удалось, снаряды вскользь прошлись по броне, сработали противокумулятивные экраны. И он продолжил движение. У Т-2000 была барабанная система заряжания, по пять снарядов в барабане, которые танк мог выпустить за несколько секунд, по двадцать секунд перезаряд, и барабан снова полон. И Сидоренко продолжил с остальными разряжать барабан по виляющему танку. На последнем выстреле снаряд из танка Нурали, наконец, смог пробить броню, и противник, загоревшись, начал останавливаться. Да, после попадания хотя бы одного кумулятива в танк, у экипажа практически не остается шансов выжить.

Тут противник начал огрызаться огнем, он засек огневые точки, и на ходу вел огонь. Десятки снарядов полетели в сторону позиций Сидоренко, вспахивая и выжигая землю вокруг. Несколько снарядов попало по башне танка, благо системы активной защиты сработали, не дав пробить броню.

— Цель четыре, огонь!!!

И вновь слышалось уханье орудий, барабаны начали разряжаться. Тут Сидоренко в триплекс увидел белые следы от ракет ПЗРК. Миллер открыл огонь, и несколько ракет достигли целей. Два танка врага были уничтожены, третий лишился ходовой и теперь, вертя башней, открыл ответный огонь. Но следующая ракета и его успокоила. Прошло немного времени, и равнина заполнилась двумя десятками подбитых танков.

Но и среди бойцов Сидоренко были потери. У Миллера накрыли несколько расчетов ПЗРК, один снаряд попал в один из танков, повредив двигатель и превратив его в неподвижную огневую точку. Силы Сидоренко таяли, а враг знал, что за их спинами огромная сила в технике и пехоте, и поэтому нагло лез через равнину, стараясь числом задавить обороняющихся. Танк Сидоренко выдержал несколько попаданий, лишь оглушив экипаж. Сидоренко не отводил глаз от триплекса, лишь изредка косясь на экран компьютера.

— Цель два, рядом с подбитым, залп!!!

И снова барабаны с большой скоростью отправляли снаряды в дула танков. Снова один из кассиопейских танков, пытаясь маневрировать, не смог выйти из-под обстрела и взорвался. Сидоренко вновь на долю секунды взглянул на небо и увидел вдалеке множество точек, он понял, вражеские штурмовики! Ну теперь конец их героической обороне!

— Надеюсь, что транспорты уже взлетают, — успел он подумать, когда штурмовики открыли огонь.

Он видел импульсные заряды, летящие к ним, и понимал, что от них уже не укрыться.

Два звена штурмовиков шли прямиком на позиции землян. Миллер успел только крикнуть: «Воздух!» и нырнуть на дно, наспех вырытого окопа, как залпы авиации накрыли его позиции, и огненные шары пламени понеслись по ним. Воздух наполнился стонами людей и хлопками взрывов. Над головами пронеслись штурмовики. Он приподнял голову, все горело и взрывалось, вокруг лежали изуродованные тела погибших, раненых было не меньше. Но пара расчетов с ПЗРК смогли все-таки ответить выстрелами, и один штурмовик пылающим факелом рухнул по ту сторону холма, в ущелье. Миллер высунул голову из окопа, внизу дымились танки. Он понимал, что следующий заход станет последним. Он попытался запросить в рацию Сидоренко, но, толи от удара, то ли еще от чего, рация не работала. Он подобрал валяющийся ПЗРК рядом с погибшим солдатом, проверил его, вроде цел, ракета на месте, прицел активен, значит у него есть шанс забрать еще одного врага!