– Скоро мы вас отпустим, не волнуйтесь.

Как ни странно, но Мариша абсолютно перестала волноваться. Видимо, на нее так подействовал какой-то немужской страх Василия Ивановича. Ей даже стало смешно. Одно дело остаться один на один с мертвым телом, и совсем другое – покараулить место преступления. Все время, что мужчины отсутствовали, Чапук озирался по сторонам и вздрагивал от каждого шороха.

«Как он вообще живет на этом острове? – подумала Мариша. – Его же пугает каждая тень. Или он не выходит из дома, когда стемнеет?» Словно подслушав ее мысли, Василий Иванович сказал:

– Не люблю темное время суток. Я ведь не хотел оставаться здесь на осень. Но владелец острова меня уговорил. Пообещал хорошую зарплату.

– А зачем вы согласились? Я думаю, нашлось бы немало желающих пожить здесь.

– Вы ошибаетесь. Сюда хорошо приезжать на время, а жить постоянно очень тяжело, особенно осень и зиму. На улице много времени не проведешь, а в доме тоска. Посиди-ка в четырех стенах!

– Зато наверняка много платят.

– В этом смысле – да. Я не жалуюсь.

– А зимой тоже приезжают люди?

– Да, особенно ближе к Новому году. А в феврале – марте обычно пусто. Через пять дней ваша смена уедет, и полтора-два месяца мы будем отдыхать. Часть обслуги отправим на землю. Останутся только врач да повариха.

– А убийства на вашем острове когда-нибудь случались?

– Да вы что! – замахал руками Чапук. – Никогда! Это вообще райское местечко. Я до сих пор не понимаю, зачем кому-то понадобилось лишать человека жизни именно здесь! Неужели других мест мало?

– Начнем с того, что убивать человека нигде нельзя, – строго произнесла Мариша.

– Да, да, конечно, – испуганно залепетал директор. – Просто я имел в виду, что остров для этого не совсем подходит…

– А какие места подходят? – насмешливо спросила она.

– Не знаю… – пробормотал Чапук, и его плечи опустились. – Не слушайте меня, иногда я несу чушь.

– Почему же? – Мариша вздернула бровь. – Часто преступников именно так и вычисляют – провоцируют на разные разговоры.

– Я не преступник! – пискнул Чапук.

– Не знаю, не знаю… – покачала головой Мариша.

Ей нравилось дразнить директора. Уж очень по-детски он себя вел. На дорожке опять послышались шаги. Чапук с облегчением вздохнул и с надеждой посмотрел на подошедших мужчин.

– Я могу быть свободен?

– Да, пожалуйста. Пройдите в гостиную и объясните отдыхающим в двух словах, что произошло. И никого не отпускайте, пока мы не подойдем, – добавил Эрик.

Чапук сделал несколько шагов и вдруг остановился.

– А меня никто не проводит? – заискивающе спросил он.

– Куда? – недоуменно поднял брови Андрей.

– До столовой. Видите ли, на улице очень темно, а я опасаюсь ходить один.

– И кто, интересно, должен вас проводить? – насмешливо спросил Эрик.

– Не знаю, хотя бы вы.

– А как же я пойду обратно один? – сыщик сделал испуганные глаза. – Здесь же темно!

Чапук открыл рот, потом закрыл, тяжело вздохнул и побрел по дорожке. Он постоянно оглядывался, вздрагивал и что-то бормотал себе под нос.

– Какой-то странный тип, – сказал скорее себе, чем остальным, Андрей. – Не понимаю я таких мужиков. Сколько ему лет? Под полтинник, наверное? А ведет себя, как красна девица.

– Попрошу без выпадов, – сказала Мариша. – Не все красны девицы ведут себя подобным образом.

– Простите, пожалуйста, – язвительно ответил Андрей. – Видимо, я разглядел не всех девиц.

– Мариша вообще особенная, – ухмыльнулся сыщик. – Ты ее не обижай.

– Я уже понял, – кивнул Судаков, и они с пониманием посмотрели друг на друга.

«Одно слово – мужики! – буркнула про себя Мариша. – Никакого уважения к девушкам!»

Эрик взял в руки фонарь и осветил территорию около ивы. Сначала он обозрел окрестности вокруг места преступления. Мариша следила за светом фонаря. Если пойти прямо от того места, где они сейчас стоят, то можно наткнуться на овраг. Хорошо, что они не пошли туда на ощупь. По сторонам оврага росли густые непролазные кусты. К иве можно было подойти только с той стороны, где они сейчас стояли.

– Убийца прошел здесь, – сделал вывод Эрик, и Андрей согласно кивнул. – Значит, нужно смотреть в оба – может, он оставил какие-нибудь следы.

Сыщик переместил свет фонаря на место убийства и принялся тщательно его осматривать. Мариша тоже внимательно разглядывала землю. Она пыталась найти хоть какие-то следы, но безуспешно. Земля была твердой, усыпанной желто-красными листьями. Здесь могло пройти стадо мамонтов, и никаких следов не осталось бы. Лишь там, где прежде лежало тело Аркадия, листья были немного сдвинуты, словно по ним прошлись граблями.

Эрик осмотрел веревку. Это был крепкий капроновый шнур, отрезанный, скорее всего, от целого мотка. Одним концом он был привязан к ветке, другим завязан в узел. Мариша поежилась, вспомнив, для какой цели шнур был предназначен.

– Конечно, никаких отпечатков пальцев на нем нет, – произнес Эрик без сожаления, скорее констатируя факт.

– Даже если бы и были, – добавил Андрей, – у нас все равно нет оборудования, чтобы их идентифицировать.

– Да, я не рассчитывал на такой случай, – кивнул сыщик и добавил: – Похоже, осмотр места преступления нам мало что даст.

– Постойте, а там что такое? – спросила Мариша, заметив возле дерева непонятный предмет.

– Где именно? – насторожился Эрик.

– Вон там, у корней.

Сыщик посветил фонарем и сначала не заметил вещь, про которую говорила Мариша. Он какое-то время вглядывался в листву, опоясавшую расщепленный ствол дерева, и наконец увидел кусок ткани, выглядывавший из-под кучи листьев. Он осторожно подошел к иве и вытянул желто-красный шелковый шарф. Некоторое время он молча смотрел на него, а потом передал Андрею.

– Очень интересно, – произнес тот, тоже разглядывая шарф. – А ведь это улика! Хотя, возможно, мы рано радуемся. Этот шарф мог пролежать здесь какое-то время.

– Сомневаюсь, чтобы это место пользовалось популярностью у отдыхающих. Оно неуютное, вокруг нет ни тропинок, ни достопримечательностей. Нет, если здесь кто-то и ходит, то только по дорожке. Следовательно, делаем вывод – кто-то подошел сюда специально. Причем какое-то время производил здесь некие действия. Иначе как объяснить, что человек потерял шарф и даже этого не заметил? Шарфы просто так с шеи не падают. Да и потом, эта вещица пахнет духами. Причем довольно сильно. А если бы шарф пролежал здесь хотя бы пару дней, запах не был бы таким резким.

– Согласен, – кивнул Андрей. – Но совсем не обязательно, что он был оставлен преступником. Его могли обронить организаторы сегодняшней игры.