Он пересек комнату и подошел к ней вплотную.

- У нас уже много лет отношения, мы просто пытались не обращать на это внимания. Но я не намерен больше закрывать глаза на истину.

Моне быстрым шагом направилась к дивану, чтобы увеличить расстояние между ними.

- Какие отношения, Марку? Восемь лет назад я была совершеннолетней девственницей, которая смотрела на тебя, как на бога. У меня не было жизненного и сексуального опыта. Да, я обожала тебя, но это не лучшая основа, чтобы строить отношения сейчас.

- Почему нет?

- Однобокие отношения - жалкое зрелище.

- Я же сказал, чувства взаимны. Я бы никогда не порвал с Витторией, будь это не так.

- Ты не расставался с Витторией ради меня. Я уверена.

- Думаешь, отец стал бы дергаться, если бы знал, что с тобой это так, на одну ночь?

Она облокотилась на спинку дивана.

- Марку, ты бредишь. Сядь, тебе нужен отдых.

- Моне, у меня голова болит, но рассудок я не потерял.

- Тогда почему ты говоришь, что твой отец боялся меня? Что за несусветица? Мне едва исполнилось девятнадцать, когда ты женился.

- Отец знал о моих чувствах и как я был расстроен, когда ты уехала. Несколько месяцев я был сам не свой и даже купил билет на самолет в Лондон, но никогда не использовал его, потому что отец все время находил предлог, чтобы оставить меня дома.

- Матео определенно знал, как лучше.

- Я не должен был позволять отцу решать за меня.

- Твой приезд в Лондон ничего бы не изменил.

- Разве? - перебил он. - Если бы я приехал и рассказал, что скучал, как ты мне дорога, как я люблю тебя, неужели ты бы отвергла меня?

Она схватила подушку с дивана и запустила в него. Марку увернулся.

- Ты никогда не относился ко мне серьезно. Когда я была в Палаццо, под рукой, все было отлично. А как только я уехала, сразу стало как-то неудобно.

Она схватила еще одну подушку и бросила в него.

- Я не осуждаю тебя, Марку, - сказала она, осматривая диван, но подушки закончились. - Мы не созданы друг для друга, у нас разные взгляды на жизнь, на самих себя.

Твой род очень важен для твоей семьи, так же как родословная Галеты для твоего отца. Я не из тех, кто гордится происхождением. Последние восемь лет я занималась тем, что искала себя, пыталась избавиться от тени постыдной славы матери.

- Твоя мать была прекрасной женщиной.

Моне скорчила гримасу.

- Ей обязательно нужна была любовь, не моя, твоих братьев и сестер. Завоевать признание всей семьи - для нее вызов. - Моне снова закатила глаза. - Не пойму, зачем мы об этом говорим? Я устала возвращаться в прошлое, поэтому я так люблю Лондон. Там интересная работа и насыщенная жизнь. Там я никогда не оглядывалась назад и никогда не чувствовала себя второсортной.

- Ты никогда не была такой.

Моне вымученно усмехнулась, пытаясь скрыть подступившие к горлу слезы.

- Как сказал твой отец: хороша для постели, но не для брака. Спокойной ночи, Марку.

Он догнал ее на лестнице.

- Моне, подожди.

- Сейчас не лучшее время для разговоров. Я сильно понервничала вчера, впечатлений на неделю хватит.

- Так же как и я. Дважды я думал, что не доберусь до дома. Но просто сдаться я не мог. Пока я шел по колено в снегу, я понял: нельзя тратить время на ненужных людей и не важные дела.

- Я рада.

- Я не хочу Витторию, я хочу тебя.

- Нет, - засмеялась она без радости. - Я не замена Виттории. Со мной не легко и удобно.

- Но тот поцелуй…

- Его не должно было быть…

Марку сделал еще шаг вперед, и теперь всего одна ступенька отделяла их. Он убрал с ее плеча выбившуюся прядь. Шелк ее волос скользнул по мужским пальцам.

- Ты думаешь, я хочу использовать тебя как бесплатную любовницу, удовлетвориться и забыть, но это не так.

- Марку, я не идиотка. Ты женился на Галете через несколько месяцев после моего отъезда. Значит, она была на горизонте, когда я оказалась в твоей постели.

- Мы встречались, ничего серьезного.

- Как и со мной.

- Я от тебя ничего не скрывал. Ты знала, я активен в отношениях.

Она отвернулась и напряглась.

Марку поднял руку и приподнял ее лицо за подбородок.

- Я такого не чувствовал уже много лет. Я жил как в тумане, а потом ты появилась.

- Я не появилась, ты сам меня притащил почти насильно.

Уголки его рта поползли вверх.

- О'кей, я сам. Но ты нужна мне.

Она поднялась еще на одну ступеньку.

- Я нужна детям.

- Нет, не им, мне. Я просто этого не знал.

Она поднялась еще на одну.

- Как удобно это осознать, когда я уже здесь почти в заложниках.

- Я не держу тебя насильно, можешь уйти в любой момент.

Моне повернулась к нему и с вызовом взглянула в глаза:

- Значит, если я скажу, что решила уехать, ты отпустишь?

-Да.

- Если скажу, что завтра уезжаю, нормально?

В груди Марку что-то защемило, больно, едко.

- Да, - ответил он, помедлив.

Как они пришли к такому разговору? Он так старался вернуться домой к ней, а она говорит, что уезжает. Он сделал глубокий вдох, чтобы усмирить бурлящие чувства.

- Ты не сможешь уехать завтра при всем желании. Пока снежная буря не прекратится, мы здесь в ловушке.

- Тогда уеду, как только смогу. - Она снова взглянула на него. - Согласен?

В груди Марку защемило сильнее. Он не хотел отвечать, но наконец выдавил:

-Да.

Она помолчала несколько секунд, как будто обдумывала перспективу, затем ответила, подавшись вперед:

- Спасибо. Я не ненавижу тебя, Марку. Но если я уеду, будет лучше для нас обоих. - С этими словами она обняла его.

Как и в прошлый раз, между ними вспыхнул пожар такой силы, что они не могли противостоять натиску. Он резко притянул ее к себе и начал целовать страстно, глубоко. Губки ее раскрылись, приглашая к продолжению. Она негромко застонала. Марку было достаточно. Он потерял голову. Лизнул ее нижнюю губу, а затем ворвался языком в мягкий ротик. На вкус Моне была как миндаль и корица… Как он любил ее вкус!…

Она обвила руками его шею и страстно ответила на поцелуй. Голод притягивал их друг к другу. Она запустила пальцы в его шевелюру, и он вздрогнул от удовольствия.