– Мы что, на пароход собираемся? – притворноудивился Мазур.

– А вас не предупредили? – удивленно глянула нанего Оксана в зеркальце заднего вида. – Прием на яхте проходить будет.

«Все страньше и страньше, – подумал Мазур. – Ну ик чему этот выпендреж? Я пешком быстрее бы дошел…»

Действительно, до Морвокзала от отеля было рукой подать:спустился по Лестнице, перешел улицу – и все, считай, ты уже на месте.

– По рангу не положено, – словно угадав его мысли,сказала Оксана и подпустила в голос толику торжественных ноток: – Все гости наавто доставляются. Как говорится, во избежание…

Мазур благоразумно промолчал, хотя его так и подмывалоспросить: а, собственно, во избежание чего?..

Машина остановилось у въездных ворот, и к ней с двух сторонтут же двинулись мальчики числом в две боевые единицы, в неизменных костюмах –причем под полами пиджаков у них несомненно присутствовало нечто, снабженноеспусковыми крючками. Всем своим видом они ну никак не походили на штатнуюохрану Морвокзала, однако ж и силовую акцию их действия не напоминали ни нагрош.

Мальчики двигались неторопливо и уверенно, но в глазах у нихбуквально-таки полыхало служебное рвение и готовность голову сложить в битве заприезжего москальского адмирала. Либо – в битве с самим адмиралом, буде тотокажется не тем, за кого себя выдает…

«Эге… Эт-то я удачно зашел», – подумалось Мазуру. Онсделал надменное лицо и устремил взгляд в пространство.

Оксана тем временем небрежно бросила под лобовое стеклокакую-то цветастую картонку, один из мальчиков глянул на нее краем глаза, какпетух на обнаруженное в пыли зернышко. Второй профессиональным, цепким взглядомосмотрел салон. Из-под расстегнутого пиджака, как белка из норки, на мгновеньепоказалась пластиковая рукоять австрийского семнадцатизарядного шпалера «Глок40» девятого калибра. Серьезная игрушка, надо признать.

Но зато ни тебе обыска салона и багажника, ни банальнейшейпроверки документов… хотя ситуация, если Мазур правильно ее просек, явственнотребовала неординарных мер безопасности. Однако ж ни к водителю, ни к пассажируникаких вопросов не возникло. Представитель службы безопасности – ну неповорачивался язык назвать его банальным охранником, не того полета птица, ужМазур то понимал такие нюансы – просто махнул ладошкой: дескать, проезжайте.

Случившиеся поблизости прохожие бросали на «тойоту»заинтересованные взгляды: видать, не каждый день к Морвокзалу подкатывают тачкисо столь важными гостями…

Оксана тронула машину и медленно поехала в сторону причалов.На въезде к ним картина повторилась: такие же мальчики, только числом ужечетверо, подошли, посмотрели на картонку у лобового стекла и отвяли. Вот таквот просто. И никаких тебе детекторов, металлоискателей и прочих штучек противнезваных гостей.

Ну, в принципе, оно и понятно: чужие здесь не ходят поопределению. Или же имеется на картонке некий чип, который посылает в наушникиохраны сигнал «я свой, я свой»… Это знакомо, не вчера и даже не позавчерапридумано. Однако ясно одно, и ясно именно из кажущейся доступности добратьсядо причала: серьезно у них тут дело поставлено, ох, серьезно!

Между тем «тойота» подъехала к одному из причалов иостановилась. Надо думать, это и был искомый причал. Оксана, выйдя из машины иобойдя ее спереди, открыла Мазуру дверь:

– Кирилл Степанович, прибыли. Приятного отдыха! Завтрая вас заберу.

– Жаль, что наше знакомство было стольмимолетным, – опечалился Мазур в лучших театральных традициях. –После приема я обратно в Москву…

– Кто знает, Кирилл Степанович, кто знает, –загадочно улыбнулась дивчина.

«Ага, – подумал Мазур, – значит, ты знаешь…Значит, ты не просто водитель».

Он выбрался наружу, огляделся. Чуть в сторонке жарилось насолнце несколько авто, классом ничуть не ниже Оксаниной тачки – по всейвидимости, также доставивших приглашенных гостей. Судя по маркам, отнюдь неадмиралов в отставке. «Мать твою, куда ж меня в очередной раз занесло?!»

Кивнув Оксане и пробормотав что-то приличествующее, Мазуробернулся, увидел яхту и с большим трудом удержался от произнесения вслухкое-чего нецензурно-удивленного.

И это, по-вашему, называется яхта?! Мазур, в своей жизниповидавший неисчислимое множество кораблей и судов всевозможнейших типов иклассов, вживе такое чудо кораблестроения узрел впервые. Раньше разве что читало них да на картинках в журналах рассматривал.

Длиной где-то под сотню метров, три палубы, ширина метровтринадцать, белоснежная – аж глазам смотреть больно, окна (ну не иллюминаторамиже это именовать!) здоровенные, с сияющими на жарком черноморском солнцепротивобликовыми стеклами, с никелированными финтифлюшками везде, где толькоможно… На носу красовалось выполненное медными буквами название: «Mermaid», тоесть – русалка.

И что, для таких красавиц здесь хватает фарватера?

Мазур отмотал назад, как бобину, кинопленку воспоминаний и,словно наяву увидел ту, другую «Русалку», под ярким южным солнцем Ахатинскихостровов, и долбанного мистера Драйтона… Мазур должен, просто обязан был забытьвесь тот сюрреализм, но память упорно подсовывала картины из прошлого – нет,упаси боже, никаких аналогий… но все же перед внутренним взором как наявувставал задранный нос той яхты, после взрыва на корме стремительно уходившей наглубину и уносившей с собой многих, очень многих, и своих, и чужих…

Мазур отработанным, уже привычным усилием воли отогналвидение.