Свет луны угас, утро замерло: не день, не ночь. Лес по ту сторону дороги жил собственной жизнью: трещали сверчки и цикады, впервые, учась трепыхаться на ветру, шелестела молодая листва. И раздавался шум течения реки, вечной реки, отдаленный рокот жизни и времени. Вода мчалась вперед – всегда неизменная, всегда меняющаяся.

Ни с того ни с сего Абра припомнила вдруг слова, что читала, изучая историю Древа Жизни: «Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки»[3].

Текла река…

Коли снова пошла прочь, направляясь на север по Кинкейд-роуд. Абра последовала за ней. Они были словно две звезды, что притягиваются и отталкиваются гравитацией, вращаясь в бесконечной Вселенной. Коли отчего-то казалась меньше, чем в прошлый раз, будто основное ее внимание было занято иной опасной задачей…

Они добрались до бывшей церковной стоянки, где раньше располагался храм. Коли легкими шагами обошла развалины по кругу, словно черпала из руин силу, впитывая скорбь и запустение.

Абра наблюдала у края. Ждала.

– Так ты поможешь тому мужчине и его дочери, откроешь Врата? – рассеянно спросила Коли, не поворачиваясь к Абре.

– Я собираюсь отправиться в Новый Орлеан, если ты об этом, – ответила Абра.

Ее определенно раздражало это… существо. Кем бы ни была Коли. Абра не понимала, кто она, и оттого злилась еще больше.

– Я не об этом, ты же знаешь, – медленно поправила ее Коли не то шепотом, не то змеиным шипением.

Она повернулась к Абре. У Коли снова оказалось то жуткое лицо, которое так испугало девушку.

– Я не боюсь, – твердо заявила Абра, крепко держась за меч.

Коли бросила взгляд на клинок.

– Чего, этого? – Она показала на свое лицо, и то вдруг превратилось в лицо прекрасной женщины с ровными зубами и мягким розовым языком. – Ах, Абра, это пустяк. Просто репетиция, проблеск, предвкушение. Ты ведь даже не представляешь…

– Не представляю, а знаю. Я знаю, кто ты и чего пытаешься добиться. Я остановила мистера Джинна и сумею остановить тебя.

– Джинна остановила не ты. Просто он… устал. Слишком был рассеянным, – сочувственно вздохнула Коли. – Разве можно его винить? Древо за Древом, и снова Древо… А Теннин всегда поджидал с этой своей ухмылочкой, а потом вонзал меч в ствол по самую рукоять. Пламя Джинна угасло, потому от него удалось легко избавиться. – Глаза Коли горели огнем. – Меня будет не так-то просто затушить.

Абра сделала глубокий вдох:

– Так забери у меня меч, отопри Врата сама?

Услышав вопрос, Коли, похоже, разозлилась и принялась быстрее вышагивать по руинам, махая руками в такт.

– Забрать меч? Я не посрамлю себя, прикоснувшись к нему!

Значит, он и ее обжигает, подумала Абра.

– С чего ты взяла, что я стану тебе помогать? Зачем мне отправляться в Новый Орлеан и открывать Врата, не зная, что из этого выйдет?

– Помогать мне? Дитя, дело не только в этом. Ты не понимаешь, что грядет. Мне необязательно запугивать тебя, чтобы ты мне помогла. Когда увидишь, что происходит, сама с радостью бросишься на помощь и поймешь, что должна занять нашу сторону.

– Нет, – отрезала Абра.

Коли пожала плечами.

– Тогда отправляйся в Новый Орлеан, дитя. – «Дитя» она произнесла таким жалостливым, сочувственным голосом, каким родители всегда разговаривают с самыми младшими. – Отправляйся в Новый Орлеан. Открой Врата, что ведут к Краю, и оставь их незапертыми. Пусть дверь стоит распахнутой. Для того тебе и дан меч, используй его.

– Нет, – повторила Абра. Произнести это удалось лишь с невероятным усилием, будто какие-то чары запечатали ей рот.

– Когда ты туда доберешься, – продолжала Коли, – сама поймешь, что цель у нас, в общем-то, одна.

Абра покачала головой. Ничего понимать она не хотела!

Молчание, что воцарилось между ними, было живым. Громким, звенящим молчанием, какого вы никогда не испытывали. Абра схватила меч обеими руками и выставила перед собой. Белая ночная сорочка развевалась на ветру. На миг Абра показалась самой себе существом из иного мира, девочкой-воином из древней легенды. Но затем на ее лицо упала прядь волос, она отбросила их трясущейся ладонью и вновь стала собой. Аброй, шестнадцатилетним подростком, дрожащим от страха и адреналина.

– Спаси мужчину и его дочь. Отопри дверь, – тихо, но решительно велела Коли. – Освободи запертых в ловушке. Или… помоги мне из собственных интересов. Знай, откажешься – я займусь твоей семьей. Неуклюжим папашей, безмозглой матерью и мелким щенком – твоим братцем. Помнится, у Джинна такого преимущества в переговорах с Сэмом не было. Твой приятель и так почти все потерял. А вот ты… – Коли склонила голову набок, а затем тихо и участливо произнесла: – Ты не знаешь, что такое терять, потому этого боишься.

– Тронь мою семью хоть пальцем…

– И что же тогда, дитя, что ты сделаешь?

* * *

Дорога домой выдалась долгая, и Абра ужасно хотела вернуться в кровать. Болели ступни – от ходьбы босиком по каменистой тропинке, от сорняков возле развалин церкви.

Абра снова очутилась в эпицентре битвы, но это было совсем не то чудесное приключение, которое ей помнилось с прошлого раза. Нет, теперь миссия выпала тяжелая, опасная и заранее безнадежная. Неужели четыре года назад, когда события были в самом разгаре, все казалось таким же? Абра задумалась: может, все приключения прекрасны только когда вспоминаешь или рассказываешь о них, а на самом деле там сплошная печаль и горести?

Абра прошла через кухню, где хлопотала мама, повернувшись ко входу спиной. Обожаемая мама! Абра отчаянно пожелала никогда с ней не расставаться. Она не позволит Коли навредить ее семье. Абра их защитит! Спать перестанет, если нужно, часами будет обходить дом, присматривать за дверями и окнами, но не даст Коли пробраться внутрь.

– Ох, я тут в таком виде… – сказала Абра, пытаясь опередить материнскую выволочку за то, что вышла на улицу в ночной сорочке. Меч она спрятала за спиной. – Вдруг так прогуляться захотелось…

Мать повернулась и спокойно уставилась на нее.

– Детка, да ходи как хочешь. Только предупреждай, когда забежишь на завтрак. Повезло тебе – сегодня я приготовила с лихвой.

Детка?!

Мама никогда ее так не называла.

– Все в порядке? – уточнила Абра.

На этот раз мама на нее даже не посмотрела, а продолжила мыть тарелки в раковине.

– Раз уж ты спрашиваешь, я переживаю, как твои родители относятся к тому, что ты так часто убегаешь к нам. Разве твоя мама не хочет, чтобы ты по утрам завтракала с семьей?

– Моя мама? – переспросила сбитая с толку Абра.