Ужинать после поминочных пирожков не хотелось совершенно, поэтому мы напились горячего чаю и улеглись спать-почивать. Из коридора притопал Лаврик, шумно бухнулся рядом с диваном, глубоко вздохнул и мирно засопел.

– Завтра к нам Вовочка приедет, – сказала я в темноту.

– Какой еще Вовочка? – Тайка все ворочалась и возилась, возилась и ворочалась, не в силах устроиться поудобнее.

– Который Владимир с мачехой.

– А чего ему надо?

– Он уже жаждет результатов расследования.

Тайка так удивилась, что даже крутиться перестала.

– Так мы ж… это ж… да как же так же?

– Не жужжи, дорогуша, я как могла объяснила юноше абсурдность его поползновений. Но ему все равно сильно хочется в гущу событий, поэтому договорились о встрече, будем обсуждать стратегию наших совместных боевых действий.

– Не поживешь спокойно, – сердито вздохнула Тая. – А Конякин чего хотел?

– Как всегда ничего хорошего. Взбрело ему в голову, что нашей газете страх как нужно приложение, где будет в подробностях освещаться светская жизнь и могучее творчество наших звезд блистательных, причем все это должно быть щедро приправлено мистикой – и бешеный успех нам гарантирован.

– Да, еще один геморрой вашему несчастному коллективу, – посочувствовала подруга, – прими мои искренние соболезнования. Давай спать, а?

– Давай.

* * *

Не скажу, что утром мы проснулись в радостном и бодром расположении духа. Очень сильно не хотелось ничего делать, сочинять и расследовать. Кто бы мог подумать, что еще совсем недавно мы страдали и мучались от безделья и скуки беспросветной. Сейчас бы нам эту скуку, уж нашли бы чем развлечься!

Володенька пожаловал в одиннадцать утра, когда мы только-только завтракать закончили и собирались посвятить часок-другой приведению в порядочный вид себя любимых. Но тут в дверь принялся трезвонить Вова, что нам, конечно же, пришлось весьма не по душе.

– Ты что, не могла ему сказать, чтобы приволокся попозже? – сердито прошептала Тая, глядя в дверной глазок. – Где-нибудь после обеда?

– Я сказала, чтоб приезжал ближе к вечеру, разве я виновата, что он такой нетерпеливый. Ну что, открываем?

– А что еще остается делать!

Тайка отперла все замки-засовы и изобразила на мордахе радость:

– Ой, Володя, здравствуй! Какой приятный сюрприз, а мы тебя только к вечеру ждали!

– Приветствую, – Вова протянул мне уже становящийся привычным пакет с гостинцами, – простите, что приехал раньше, во второй половине дня неожиданные дела появились.

«А позвонить и предупредить, что приползешь с утра пораньше, ты, разумеется, не мог! – сердито подумала я». Так сильно хотелось побрызгать желчью, прямо едва сдержалась, даже и не знаю, что на меня нашло, я ведь человек мягкий, добрый… животных трепетно люблю, в частности собак, особенно свою. И вообще, я за мир во всем мире и гневно осуждаю Бен Ладена.

Разувшись, Вовчик потопал на кухню, не дожидаясь особого приглашения, а я украдкой заглянула в пакет полюбопытствовать, чем будем угощаться на этот раз. Угощаться предстояло все тем же шампанским и апельсинами. М-да, никакой фантазии у человека.

Пока я засовывала бутылки в холодильник (не хлебать же шампанское с утра пораньше в самом-то деле, мы же девушки культурные, приличные, а не черт знает кто), Тайка любезно предложила гостю испить растворимого кофе. Хоть и без энтузиазма, но Вова согласился. И правильно, чего кривляться, раз больше ничего не предлагают. Пока Таиска изображала из себя гостеприимную хозяйку, я переключила мысли на нашу преступно-незаконную-детективную деятельность. Чего-то не хватало для правильного антуража… Ах, да, не мешало бы принести писчебумажные принадлежности и красиво разложить их на столе, вроде как для составления могучего плана расследования этого тухлого дела. Пасынок хочет выжить из дома мачеху, так как уверен, что мачеха хочет выжить его – какая необыкновенная, леденящая душу история… тьфу! Мои многочисленные измятые, растрепанные, растерзанные блокноты вряд ли могли улучшить наш худосочный детективный имидж, пришлось брать купленную где-то по дороге (уж не помню для какой такой срочной надобности) школьную тетрадь с яркой обложкой и угрожающей надписью: «Ночной дозор! Выйти из сумрака!», а ядовито красный карандаш дополнил деловую композицию.

А на кухне жизнь шла своим чередом: Володя болтал ложкой в кружке и пытался выжать из Таисии Михайловны хоть что-то интересное на тему своих страданий, Таисия Михайловна мычала нечто невразумительное и сосредоточенно наводила порядок на подоконнике, складируя разнообразный хлам аккуратными стопками и кучками, всем своим видом показывая, что это важнейшее дело не терпит отлагательства. Чинно положив тетрадку с карандашом на стол, я присела напротив Володи, сурово сдвинула брови к переносице и протокольным тоном произнесла:

– Ну что, Владимир, какие будут соображения?

– На тему? – глотнув кофейку, он уставился на меня с повышенным вниманием.

– А тема у нас, Володя, я тобою одна – твоя мачеха. Для того, чтобы нам получше ее узнать и оценить ситуацию в полном объеме, что надо сделать?

– Что?

– А сам как думаешь?

– Не знаю, а что?

Убила бы…

– Нам нужно познакомиться с твоей мачехой и, если повезет, подружиться, войти, так сказать, в доверие.

На неинтересной с точки зрения мужской привлекательности Володиной физиономии возник живейший интерес.

– Здорово! А как вы это сделаете?

– Вот именно это мы и хотели бы с тобой обсудить. Какие у тебя будут предложения?

– У меня? – удивился Володя, и я услыхала, как за моей спиной тихо скрипнула зубами гражданка Ливанова.

– Да, Володя, у тебя. Как нам подобраться к твоей мачехе, чтобы это выглядело максимально естественно? Чтоб она не заподозрила дурного?

Вова глубоко задумался, затем пожал плечами и сказал:

– Не знаю.

На душе мне сделалось скучно. Что там творилось с Тайкой я не видела, но могла предположить.

– Знаешь что, – я мощно держала себя в крепких жилистых руках, – работа частного детектива, равно как и милиционера, предполагает сотрудничество с клиентом, понимаешь? Клиент должен очень-очень активно, прямо таки изо всех сил сотрудничать, иначе следствие затянется на месяцы, а то и годы. Если клиент (потерпевший, обруганный, униженный, оскорбленный – нужное подчеркнуть) принимает в расследовании деятельное участие, то дела движутся бодро и радостно, если он участия не принимает, дела стоят на месте и у всех плохое настроение. Я доступно объясняю?

– Ну, в общем-то, да, – Вова возвел ресницы к небу и ставился в потолок. – Хотя я всегда думал, что следователи и детективы сами все придумывают, распутывают и выясняют.