— Ну вот! — радуется продавщица, — Все отлично село. Вам так идет!!!

Я и сам вижу, что это гарнитур будто специально для Кристины делался.

— Что-нибудь еще желаете? Цепочку? Кулончик? Браслет?

— Нет… — голос Кристины садится от страха. — Нет, ничего больше не надо, пожалуйста!!!

— Рассчитайте нас! — сжаливаюсь я над Овечкиной. — Не снимай! — предупреждаю Кристину, которая тянется избавиться от кольца. Я хочу, чтобы ты носила ЭТИ украшения постоянно!

После того как моя карта стала легче почти на миллион, мы возвращаемся к машине. Чувствую себя прекрасно, несмотря на то, что дарил я, а не мне. Это оказалось чертовски приятно, делать что-то для Кристины.

— Михаил Захарович, — отмирает она около машины. — Вы… вы зачем мне кольцо надели? На палец?

— Ты оглохла? — усмехаюсь я, — Не слышала о комплекте?

— Но… кольцо… это же что-то значит? Многое значит? — Огромными испуганными изумрудными глазами Кристина заглядывает в мои глаза.

Между нами явно химия. Я ведусь на ее взгляд. Меня ведет, как от глотка спиртного. С трудом отворачиваюсь от нее, вынимаю солнечные очки. Когда Кристина ТАК на меня смотрит, лучше иметь средства защиты, не то все предохранители к херам сгорят.

— Что это означает?! — Кристина рассматривает свою руку с кольцом, будто это инородный предмет.

— Ничего не означает. — хмыкаю я. — Это просто кольцо. Не выдумывай, Овечкина! На таких как ты, люди моего круга не женятся! Не женятся, сказал!

КРИСТИНА

— Ого, это ты откуда? — открывает мне дверь Надя.

Я еле помещаюсь в дверной проем со всеми пакетами, свертками и вещами, что купил мне Воронов.

— Из магазина. — запыхавшись отвечаю я, стараясь приладить вещи к стенке, так чтобы они не упали на грязный пол.

Михаил не стал мне помогать доносить вещи до последнего этажа, поэтому я вся взмокла, пока поднималась.

— Чтобы завтра в новом пришла! — приказал он мне на прощанье. — И украшения не смей снимать!

С этими украшениями я чувствую какую-то мистическую связь с боссом. Будто он клеймил меня ими. Пометил, как свою женщину.

— Душ тоже с ними принимать? — уточнила я.

— Душ? — Михаил посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, а потом будто очнулся, встряхнулся и полез за очками. Странный мужчина. Все дорогу вел машину без них, а теперь вот в тени нацепил. — И в душ, и в кровать! — прохрипел.

— А если они сломаются? — глупо переспросила я.

— Сломаются — новые куплю! Все, Овечкина, топай отсюда! И так на тебя второй день убиваю!

Трясу головой, отгоняя воспоминания, снимаю теплые ботинки, в которых запарилась за день. Несмотря на грубость Воронова, я благодарна ему за одежду и обувь, в которых я действительно нуждаюсь.

— Я вижу, что ты из магазина приперлась! — всплескивает руками Надя, напоминая о своем присутствии, — ох и нифига себе, где скупилась!!! Ты обалдела?! Откуда деньжищи на дорогущие бренды?

— Мне командировочные выдали. — тихо говорю я.

Причем не очень-то я и вру. Михаил накупил мне этого добра именно с такой формулировкой. Это с украшениями он дал маху, а со всем остальным вроде как оправдывался именно поездкой.

— Нихера себе, у вас командировочные! — обалдевает Надя еще больше.

Подхватывает мои пакеты, несет в гостиную. Естественно, не потому что хочет мне помочь, а потому как дикое любопытство разгорается в ее глазах.

— Ох, ексель-моксель! — беспардонно вытряхивает вещи на диван, где я сплю. — Это за какие заслуги такие командировочные дают? Ты же бухгалтерша обыкновенная, у тебя оклад полсотни, а тут одни джинсы столько стоят!

— У нас встреча с важным партнером. Начальник выдал командировочные и приказал купить все дорогое, чтобы не ударить в грязь лицом.

Я знаю, звучит это все очень дико и неправдоподобно, но говорю, как есть.

— Эх, жаль, что я больше тебя раза в два. — вздыхает Надя, не то взяла бы поносить.

Мне всегда было все равно на фигуру Нади, раздавшуюся после трех родов, но тут я впервые испытала облегчение. Вещи купил мне Михаил, и мне бы не хотелось делить их с другой женщиной.

— Я дома! — слышится голос Вити. — Давайте, девки, кормите меня!

— Поди сюда, Витьк! — зовет его Надя. — Вот, полюбуйся!

Надя вытряхивает сверток с нижним бельем и разворачивает кружевные прозрачные трусики.

— Кристине командировочные выдали! Вплоть до трусов обеспечили!

Трясет-то нижним бельем Надя, а стыдно до жути мне. Краснею. Мне дико неудобно перед братом, а вот Наде, за семь лет брака совершенно не стыдно обсуждать со своим мужем подобное.

— Я тоже хочу такую работу! — рявкает она. — Скажи своей сестре, чтобы устроила меня!

— Надь, но у тебя нет образования. — осторожно напоминаю я, пугаясь как бы и правда мне не пришлось нести ее анкету в отдел кадров.

— Ты тоже институтов не заканчивала! — огрызается золовка, выуживая из пакета брендовую юбку, — Вот, погляди: Гляссимо Глутти! Шестьдесят «ка» юбка стоит, очешуеть!!!

— Я колледж закачивала. Три года на бухгалтера училась. — скромно напоминаю я. — А ты дня нигде не работала…

— Правильно! — взвизгивает Надя. — Я брату твоему детей рожала! Я — честная женщина! Все для семьи старюсь делать! Быт, чистоту, уют, готовку, глажку! Да я света белого не вижу! Свою жизнь семье посвятила!!!

— Надь, кажется Витя тебя в рабыни не брал, и не заставляет всего этого делать. Тебе самой нравится сидеть дома и заниматься бытом, разве нет?

— Ты смеешь обвинять меня в безделии? — идет пятнами Надя.

— Нет, Надь, просто у вас дети до шести часов вечера в садике, ты вполне могла бы куда-то устроиться, или пойти учиться. На те же бухгалтерские курсы.

— Да, Надь, — подхватывает Витя, — я не против, если хочешь учиться или работать, то я только «за».

— Да вы обалдели?! Оба охренели?! Витя, ты меня на работу гонишь? Это твое мне «спасибо» за свежий борщ на столе? За глаженную рубашку? За троих детей?!

— Надь, — тупит глаза брат. — Я не гоню тебя, милая. Не хочешь, не надо. Нам вполне хватает моей зарплаты.

— То-то же. — выдыхает Надя.

Ну и к чему был весь этот цирк? Наде реально нравится вести семью и быт. Ничего плохого в этом нет. Но тогда и не нужно сожалеть о том, что кому-то перепадают командировочные и прочие плюшки работающего человека.

— Кстати. — вновь зыркает на меня Надя. — Вот ты говоришь: командировочные. А куда это ты намылилась у нас?

— В Сочи. В конце недели мы улетаем с начальством.