– Не понял.

Я смотрела и не вмешивалась. На мне была защита, артефакт, который мне вручил Несид прямо перед отъездом, тонкое, витиеватое колечко, вмещающее в себя колоссальную силу, и имеющее бесконечный резерв в виде меня. Не уверена, что он смог что-то увидеть, но теперь пришло время удивляться мне:

– Но ты не можешь быть магом! У тебя аура неопределенного!

– Ты видишь цвет ауры? – вытаращился на меня Макс.

Мы смотрели друг на друга и ждали, когда кто-то из нас начнет объяснения.

– На ней защита, парень. Не по плечу тебе, – Вита вытащила из сумки хлеб, – пора ужинать. Остынет.

Кати молча помогала травнице, и я в который раз порадовалась, что мы взяли ее с собой. За несколько дней нашего путешествия, если она и была чрезмерно напугана или удивлена, то стоически переживала все, что с ней приключалось. И я была уверена, что даже если на упадет в обморок, сделает это максимально тихо, чтобы не никому не мешать. А вдруг и правда оставят где-нибудь в деревне?

Мы молча доели похлебку. Макс несколько раз поворачивался к Лиену, но изменений не было. Наконец он прервал молчание:

– Ты хорошо смотрела? – я удивленно подняла глаза и сообразила, что он говорит о себе, о своей ауре. Пожала плечами:

– Так, мельком, на тракте.

– Посмотри еще раз, – он поставил миску на землю и посмотрел мне в глаза.

Я привычно потянулась к нему и снова увидела нежно-голубое свечение, но сейчас, под ним… Я такого не видела никогда! Обычно линии цвета ауры переплетаются, образуя причудливую вязь, но у Макса, под его бело-голубым свечением я вдруг увидела еще один цвет – золотой. Макс увидел мою реакцию и удовлетворенно кивнул:

– Значит и правда, видишь.

– Что это за магия? – я любовалась цветом.

– Магия, не этих мест.

– Мертвых? Откуда вы?

– Сейчас уже не имеет значения. Лиен продержится еще максимум пару дней, и тогда мы уйдем. Наше время окончено, – он грустно улыбнулся, и добавил совсем не слышно, – в который раз.

Но я услышала.

Быстро сгущались сумерки и Макс бросал беспокойные взгляды на окружавшие нас деревья. Он торопился ехать, и с нетерпением поглядывал на меня и Руса, но вслух ничего не говорил. Начал накрапывать мелкий дождик и Лиена пришлось укрыть еще одним пледом. Вдруг, как-то совсем неестественно раздалась переливчатая трель, словно в погожий летний день пара свиристелок собралась устраивать брачные игры, и Макс прямо таки взвился от сумки, в которую помогал собирать Вите оставшуюся снедь.

– Вам надо уходить, – голос его прозвучал глухо, словно он пытался скрыть свои чувства.

– Что значит вам? – я прищурилась.

– Вам надо уходить, – как заведенный повторял Макс, – мы с Лиеном остаемся.

– Что за чушь? – сзади подошел Рус, – идем вместе.

– Нет, мы с ним только задержим вас, а у нас уже все предрешено, – он говорил отрывисто, четко выговаривая слова, и было видно, что они даются ему с трудом.

– О чем ты говоришь? – я внимательно посмотрела на него.

– Будет бой, – тихо произнес он, – и лучше вам быть подальше отсюда.

– И бросить вас одних? – фыркнул Рус.

– Бой с кем? – подошла Вита.

– Макс, да не томи ты! – воскликнула я, – вот заладил бой-бой. Толком объясни!

Макс вздохнул, обернулся на Лиена, и словно не решаясь, словно думая о том, может ли он посвятить нас в какие-то тайны коротко рассказал:

– Нам давно пора было вернуться… домой, – он чуть запнулся, но помолчав мгновение продолжил, – и мы уже повернули на тропу, но Лиен вдруг услышал зов. Совсем нечеткий, скорее ощущение, чем осознанное восприятие, и мы свернули. Есть четкие правила, – Макс вдруг заговорил быстрее, словно торопился, – которые мы не имели права нарушать, но Лиен забеспокоился и свернул с тропы. Мы шли на зов, и с каждым днем он становился отчетливее, и мы почти, почти нагнали его, почти увидели…, – Макс вдруг с силой сжал кулаки и его лицо перекосилось словно от боли.

– Чей зов?

– Какие правила?

– Какая тропа?

Мы втроем задали вопросы одновременно.

Макс вдруг сник и замолчал, потом поднял усталые глаза и махнул рукой:

– Не важно, уже не важно. Вам нужно уходить, вас просто убьют. Даже разбираться не станут.

– Ты хоть знаешь кто нападет? – я испытывающе посмотрела на него.

Он пожал плечами:

– Маги, нечисть, люди… в прошлый раз были и те, и другие, и, возможно, еще кто-то, я уже не помню.

– Сильны? – Вита задумчиво разглядывала содержимое своей сумки.

Он снова пожал плечами:

– Смогли надеть оковы на обоих. Ладно на меня, но на него, – он тяжело махнул рукой в сторону Лиена, – если бы был шанс снять с него оковы, то можно было и попытаться, а так…

Мы переглянулись с Русом. Макс не знал наших сил, не знал кто мы, и заранее был уверен в том, что мы проиграем. Мы посмотрели на Виту, она чуть поджала губы и покачала головой. Я знала, что она очень переживает, у нас была определенная и очень важная цель, ради которой мы так же рисковали своими жизнями, но бросить здесь двух людей, из которых был один тяжело ранен и находился без сознания…

– Мы остаемся, – твердо сказала я, и услышала, как за спиной всхлипнула Кати. Мы обернулись к ней, и она, под тяжестью наших взглядов не выдержала, и снова захлюпала носом:

– Мне…ик, не страшно, я за вас…ик, боюсь леди.

Мое лицо смягчилось, и я ласково сжала ее руки:

– Кати, еще есть время, ты можешь добраться до ближайшей деревни, если выедешь сейчас.

Она замотала головой:

– Нет, мисс, как я вас оставлю? Я в порядке.

Я сильнее сжала ее руки, но настаивать не стала. Кати знала, что ничем хорошим наше путешествие не обернется. И если бы я ее начала уговаривать, то расстроила бы еще сильнее. Я обняла ее за плечи и кивнула. Чему быть, тому не миновать. И обернулась к Максу:

– Давай подробнее. Что за маги? Какие стихии? Мастера или ученики? Какая нечисть?

Рус молча начал раздеваться и на мой вопросительный взгляд ответил:

– Отлучусь ненадолго, – выгнул спину, моментально трансформируясь в волка. Я никак не могла привыкнуть к тому, что эта серая громадина, состоявшая сейчас из сплошных мускулов и шерсти была моим братом. Рус скользнул в кусты и чуть погодя мы услышали грозный, наполненный какой-то злой силой вой. И через секунду, ото всюду ему вторили близкие и далекие голоса.

– Вы серьезно? – Макс взъерошил себе волосы и не понимающе посмотрел на нас с Витой, – вы даже не знаете кто мы! А в друг мы беглые преступники?