достаточно. Ну а своему господину он буркнет что-нибудь невнятное, тот и переспрашивать не осмелится.

Я сама юркнула на стул перед большим накрытым столом – все еще опасалась, что милорд примет меня за обслуживающий персонал и отправит ужинать на кухню. Из всех подчиненных он наверняка приглашал присоединиться к семейной трапезе лишь самого генерала. А я сделала выбор за него, в любом случае до сих пор не научилась преклоняться перед титулами. И для меня это была отличная возможность осмотреться и познакомиться с теми, в чьем кругу я вознамерилась теперь жить.

В основном помалкивала – врала только, когда обращались непосредственно ко мне: откуда родом, не осталось ли у меня каких родных, коим нужна помощь. Чаще слушала. Мейзы обсуждали все события, произошедшие после ухода Арая, едва ли не по любому поводу спрашивали его мнения, как будто что-то могли изменить в своих решениях. Разговор тек в благодушном ключе, ни единого звенящего нерва я так и не уловила, отчего к концу ужина меня начало подташнивать. Спасалась я прекрасными блюдами и восхитительным десертом. За такую жратву не грех и охранницей называться. И, когда спросили, как мне дом, призналась честно:

– Никогда не видела здания красивее!

Мейз добродушно улыбнулся:

– Видимо, в столице ты не бывала, раз так говоришь?

– Да, ноги как-то не заносили, – призналась я. – Появился шанс, что с новой работенкой и там побываю. На вас вся надежда.

Айла прыснула, Миран распахнул глаза еще шире, а герцог недоуменно посмотрел на Арая, но тот никак не отреагировал. Возможно, мне следует тщательнее подбирать слова – уважаемые господа не ко всяким речевым оборотам привыкли. Или приспособлюсь, или они привыкнут, ведь я здесь надолго.

Айла от меня не отлипала и вызвалась показывать мне спальню, но девочка была болтлива и не замечала, что на многие ее вопросы я так и не дала ответа.

– Ви, ты ведь знаешь, что стала первой женщиной, которую наш господин Сэрс домой привел? Не хочу лезть не в свое дело, но ты не обращай внимания на то, что староват. Зато какой хороший – благородный воин Света, рядом с которым всегда безопасно! Ой, я и забыла, что ты тоже воительница! А ты в каком ордене училась?

Я улыбнулась приветливой девчушке:

– Мой орден называется «темные дворики и оравы похотливых мужиков». Прекрасная школа, Айла, теперь чайной ложкой могу калечить и убивать.

– Ого! – она выкатила глаза и вдруг резко сбавила тон до шепота: – Ви, ты должна ко мне обращаться «госпожа» или «леди Айла». Я никому не скажу о твоей оговорке! Но ты при папе постарайся, а то осерчает.

– Твой папа умеет злиться? – Я вздернула бровь. – А я уж было подумала, его каким-то эйфорическим дурманом по глотку залили – такой добродушный, аж скулы сводит.

– Умеет, конечно! – Она замерла рядом с дверью и посмотрела на меня. – Знаешь, вот так встанет перед тобой. – Айла показала, как именно, по ее мнению, выпячивает живот и сводит брови разозлившийся отец. – И взглядом строгим глянет, аж не по себе становится. А то может и пальцем погрозить!

– Ужас какой, просто животное, – признала я.

Мой отец, когда приходил в ярость, любил расколачивать мебель и кидать в нас обломки. Именно по этой причине мы со старшими братьями с ранних лет учились быстроте реакции – и до какого-то возраста считали, что это такая игра: если попал в кого, то тому демоненку так и надо, следовало быть ловчее. Уже гораздо позже понимали, что он всегда сдерживал при нас свою силу – по-настоящему тяжесть его руки узнавали только враги. А с нами был мягок, насколько вообще способен быть мягок князь красных демонов запада. Причинил бы кому из детей серьезный вред – самому бы не поздоровилось, поскольку нрав у нашей матери был ничуть не мягче.

Я не сразу поняла, где оказалась.

– Вот здесь будешь жить! – произнесла Айла. – Это крыло охраны. Спальня Арая через три двери по коридору. А я в другой башне, – она тяжело вздохнула, точно сожалела об этом факте. – Но теперь на любую прогулку ты должна ходить со мной! Не представляешь, как я рада твоей компании. Здесь из женщин только служанки, мама и Лиена, с ними же не обо всем поговоришь!

Видимо, она уже записала меня в свои подружки, теперь будет трещать сутками напролет о какой-нибудь девичьей ерунде. Но пока я пыталась выбраться из постигшего меня шока: моя спальня оказалась похожей на королевскую опочивальню – так, как я себе ее представляла по прочтенным книгам. Огромная кровать с резными ножками, гобелен на стене, мягкий ковер, но самое важное – это отдельная комната с мраморной ванной. Мои апартаменты в Эльдусе были весьма неплохи и гораздо больше по размеру, но обставлены без подобных изысков. Все же в службе младшему брату императора есть свои преимущества, однако сомневаюсь, что Арай был прельщен именно ими.

– Кляя-я… – невольно выдохнула я.

Айла будто обрадовалась:

– Ты сейчас выругалась, Ви?!

Я сделала еще вдох и развернула свое мнение:

– Клятый крин… Вот сейчас выругалась. Можешь вопить.

Девочка вопить не собиралась – она смеялась в кулак. Они тут все такие благочестивые, что ничтожное демонское ругательство звучит чем-то необычным.

Я настояла, чтобы проводить свою маленькую хозяйку до ее спальни – сослалась на то, что в случае опасности должна точно знать, где ее найти. На самом деле, я придумала лучший способ отправить ее наконец отдыхать. Обратно шагала медленно, осматривая коридоры и пытаясь прикинуть примерный план здания. Слуги не склоняли передо мной головы, как делали, когда я шла с их маленькой госпожой, а наоборот, с любопытством поглядывали. Я не уставала каждому представляться:

– Меня зовут Ви! Принимайте новенькую, теперь и я здесь служу.

Перезнакомилась с десятком человек, пока дошла до своего коридора. Имена, конечно, в голове уложатся не сразу, но я не из стеснительных – спрошу еще раз, если запамятую. Время было позднее, потому я вряд ли успела повстречать хотя бы десятую часть обслуги такой махины. Я прошла мимо своей двери и направилась к спальне Арая. Дверь подалась без труда, но постояльца внутри не оказалось – должно быть, он до сих пор беседовал с Мейзом в кабинете, выдавая полный отчет об увиденном во время пути.

Зашла и огляделась. По обстановке комната в точности повторяла мою. И лишь по брошенному на кресло магическому мешку я могла убедиться, что не ошиблась дверью. Открыла шкаф и не удивилась тому, что внутри аккуратными стопками сложены лишь комплекты белоснежной одежды из разных тканей на любую погоду. Генералу, наверное, положено иметь какую-то служебную форму, но конкретно этому генералу разрешается все – в том числе, носить одинаковые монашеские рясы.

Я пошла дальше, будто надеялась обнаружить какую-то личную вещь, которая сразу откроет мне глаза на предпочтения владельца. Но ничего подобного здесь не было, и даже жесткие подушки подчеркивали аскетизм. И как я вообще посмела заподозрить своего дорогого деревяшку в привязанности к вещам? Застыла возле гобелена. На том, что висел в моей комнате, был изображен какой-то пейзаж, а тут я в выцветших красках угадала сцену сражения. Какая-нибудь историческая картина Света: заклинатель белым лучом поражает демона. Последний почему-то изображен черным цветом – не иначе, для контраста. Даже прокля́тые демоны юга совсем не черные, хоть таким уродливым цветом называются. Но вот зачем ему пририсовали рога и копыта, так и осталось для меня загадкой. Мне уже попадались подобные картинки в книгах: демоны при Свете демонстрируются какими-то мифическими уродами, больше похожими на зверей. Я поморгала, выкидывая из разума красные вспышки, и невольно посочувствовала герою картины, словно он сейчас был живым человеком. Даже будь у него в самом деле эти козлиные копыта – это ведь не повод пронзать его лучом! Что он такого сделал этому убийце – родился на него непохожим?

Слышала, как стукнула позади дверь, но смогла обернуться не сразу. И была почти уверена, что Арай сам меня не окликнет. И точно, когда я посмотрела на него, он просто стоял у двери, сложив на груди руки и ожидая объяснений.

– А что такого? – Я улыбнулась ему. – За месяц привыкла, что ты постоянно в зоне видимости. Ты так храпишь, что я теперь без этого звука не усну.

– Врешь, – выдавил он после паузы.

– Вру! – призналась я без труда. – Забежала, чтобы хоть немного поболтать – только ты и я, без всех этих фальшивых людей. Тебя, разумеется, не бесит их наигранное благодушие, а мне надо освоиться.

Арай прошел к кровати, сел на край. Минуты две размышлял непонятно над чем, а потом все же заговорил:

– Не наигранное.

Я отмахнулась:

– Ладно, они не мерзавцы,