безопасно, нам помогут пожарные и медики.

– А потом тут же схватит полиция, – мрачно напомнила Алиса. – И отправит на допрос, после чего запрёт в тюрьму за стрельбу в музее и бегство от сотрудников правопорядка. Так что наверх нам путь заказан.

– Ты предлагаешь нам здесь подохнуть, я не пойму? – Ряховский угрожающе навис над своей помощницей.

– Отсюда есть другой выход, – уверенно заявил Ратцингер.

– С чего вы взяли?

– Сеттит уже поджидал нас здесь, в храме. А вход у обелиска уже давно не открывали, иначе пыль на лестнице была бы потревожена. Он попал сюда как-то иначе, значит, должен быть иной способ попасть внутрь.

– Вот ведь чёрт…

Многозначительно кивнув, Ратцингер махнул рукой и повёл всех к алтарной части храма солнца. Маргарита последний раз окинула его убранство взглядом испуганных глаз. Увидев рядом с догоравшей статуей Ра убитого полицейского с выжженным до угольной черноты лицом, она похолодела и застонала. Однако Ратцингер не обратил на труп никакого внимания и уверенно приблизился к стене. Остальные столпились рядом и в недоумении уставились на росписи.

– Если я всё правильно понимаю, то это должно быть где-то…

Ратцингер потянулся к стене левее алтаря и надавил. Буквально через мгновение на фоне стены чётко обрисовался очередной дверной проём.

– …здесь.

Ряховский и Алиса поспешили помочь немцу, пока Ковальский придерживал ослабевшую Марго.

Когда очередная каменная дверь сдвинулась в сторону, она всмотрелась во тьму тайного хода, чувствуя себя кэрролловской Алисой, уже забравшейся в кроличью нору.

Глава 98

Посреди района Эль-Матария из-под обелиска Сенусерта I клубами валил чёрный дым. Полицейские оцепили парк, однако убийца, расправившийся с первым прибывшим на место отрядом, бесследно исчез. А пожарные не решались начать тушение пламени, пока стражи порядка не объявят о том, что преступник нейтрализован или покинул место происшествия. Никому из них не хотелось погибнуть от пули, пущенной психопатом в приступе паники.

В сотне метров от обелиска Сенусерта на тротуаре поднялся канализационный люк. Сильные руки сдвинули его в сторону, и на поверхности показался измазанный в саже мускулистый бородач. Поднявшись на поверхность, он помог выбраться двум девушкам и ещё двум мужчинам. Водрузив люк на место, громила вместе с остальными двинулся к окраине парка, оглядываясь по сторонам.

Штефан Ратцингер с замиранием сердца наблюдал, как таинственный пожар из недр доселе не виданного никем из учёных храмового зала привлёк толпу зевак. Все были так увлечены жутковатым зрелищем, что никто не обратил на странную группу внимания.

Не решаясь искушать судьбу, беглецы направились к недавно купленной ими машине. Открыв багажник, Ковальский проигнорировал аптечку и достал пятилитровые бутылки с водой. К счастью, никому из пятерых экстренная медицинская помощь не понадобилась. Федерал открутил крышку, вылил воду на сложенную лодочкой ладонь и умыл лицо, тяжело дыша, точно морж. То же самое проделали и остальные: наскоро смывая пятна сажи с лица, рук и по возможности одежды. Нельзя было допустить, чтобы кто-либо связал их с пожаром под обелиском. Хотя запах гари перебить едва ли удастся.

Закончив с умыванием, Ратцингер поспешил запрыгнуть в машину. Запустил руку под сиденье и нащупал свёрток с каменной сферой. Всё-таки нельзя её здесь оставлять – точно похитят. Им повезло, что сеттит не знал, какая машина из припаркованных в округе принадлежит незваным гостям. Стиснув сферу, немец поклялся себе впредь не упускать её из виду и сделать так, чтобы она постоянно была под чьим-то присмотром.

Выудив из кармана статуэтку Ра из храма, Ратцингер вставил её основание в одно из углублений. Выступы не сошлись. Приглядевшись, он заметил то, что при первом осмотре упустил. Каждое из пяти углублений, соединенных между собой линиями, имело уникальную форму. Отыскав нужное, Штефан повторил попытку. Статуэтка легко вошла в паз, словно всегда там и была, внутри каменной сферы что-то щёлкнуло, но ничего не произошло.

Осмотрев сферу внимательнее, немец с досадой был вынужден признать, что им нужно где-то отыскать ещё четыре статуэтки, чтобы понять назначение артефакта и наконец раскрыть его тайну.

Тем временем остальные уже заняли свои места в автомобиле. Бросив взгляд на столп чёрного дыма, Ковальский повернул ключ в замке зажигания и погнал машину прочь. Ратцингер гадал, как скоро полиция отыщет их прежний транспорт и допросит араба, согласившегося на обмен с доплатой. Вряд ли это займёт много времени.

Пристегнувшись ремнём безопасности, Штефан поспешил поделиться с остальными информацией о статуэтке и сфере.

– Что же вы раньше нам об этом не сказали? – пожурил его Ряховский. – Надо было задержаться, чтобы обыскать храм сверху донизу и найти остальные статуэтки.

– Там больше ничего не осталось, – возразил Ратцингер. – Поверьте, у меня было достаточно времени, чтобы осмотреть храм. После действий сеттита обстановка там оказалась весьма спартанская.

– Значит, он забрал остальные с собой, а эту забыл, – предположил Ковальский, не отвлекаясь от дороги, но внимательно слушая разговор.

– Маловероятно. Видимо, там была только эта фигурка. Остальные спрятаны где-то ещё. Возможно, мы их найдём в следующем храме.

– На который указывает послание из саркофага, – закончила его мысль Марго. – Есть идеи, где он может располагаться?

– Воспроизведите снова текст, пожалуйста.

Марго послушно зачитала стихотворные строки ещё раз. Несмотря на всеобщее нервное напряжение, Ратцингер смог получить своеобразное удовольствие: из уст Маргариты стихотворение звучало, точно песня.

Владыке гнев затуманил веки,Едва наследницу потребовал дикарь.Теперь прольются злого горя реки,Если детей накажет грозный царь,Разлучит коль он любовников навеки.

– Грозный гневный царь, который разлучил любовников… – задумчиво протянул Ратцингер, сводя все пять строк к одной фразе. – Звучит как нечто знакомое…

– И притом эти любовники, видимо, были его же детьми, – с лёгким осуждением произнесла Алиса. – Это же инцест! Любовная связь между братом и сестрой.

– Подобная практика была распространена в царской семье Древнего Египта. Тогда верили, что таким образом сохраняется святая кровь правителей, ведущих своё происхождение от самого бога Гора, одного из первых фараонов, и являющихся его воплощением на этой грешной земле.

– Но ведь близкородственное скрещивание ведёт к вырождению, – сказала Марго. – В таком случае дети рождаются заведомо слабыми и склонными к болезням. Всегда нужна свежая кровь.

– Тем не менее таковы были обычаи. Считается, что именно эта практика стала косвенной причиной гибели фараона Тутанхамона, выросшего слабым и болезненным человеком, а также физического уродства Эхнатона, имевшего женственные черты лица и непропорционально сложенное тело. Сейчас принято думать, что в случае брака между братом и сестрой, кроме упомянутых мною случаев, зачатие происходило с привлечением третьих лиц. Царицу оплодотворял другой мужчина, или царь прибегал к услугам своих рабынь. Так, например, у Рамзеса II насчитывалось восемь жён, среди которых были и его дочери, а также десятки наложниц. За время его долгого по тогдашним меркам правления у него успело родиться несколько десятков детей.

– На богов такая практика тоже распространялась?

– Разумеется. Вспомните, фройляйн: Осирис и Исида были родные брат