деталей, без которых зритель, как им кажется, ничего не поймет. Но у Томми, как и у многих других актеров, не увидишь всей внутренней работы. Не увидишь практики, усилий; он ничего не пытается делать. Он просто есть — и всё.

Берни: Был один прекрасный мастер дзен, Чжаочжоу, который жил в Китае в IX веке. Он 40 лет обучался у своего учителя и, когда закончил обучение, сказал: «Я отправляюсь в путь и если встречу восьмилетнюю девочку, которая воплощает начало жизненного пути, то останусь учиться у нее. Если же я встречу 80-летнего мастера, у которого уже есть все ответы, я продолжу свой путь». Ему не нужны были ответы, ему нужна была жизнь. Так что он отправился в дорогу и искал людей, которые были просто людьми и в полной мере воплощали саму жизнь, как она есть, пребывая в моменте.

Джефф: Когда я снимаюсь в фильме, то стараюсь поближе сойтись с людьми на площадке — с актерами, со съемочной группой. Я даже не делаю сознательных усилий, это стало моей второй натурой. Я хочу как можно глубже понять режиссера, чтобы мы могли стать частью одного организма. Эта близость и есть змея, о которой я говорил ранее. Фильм, который получится в итоге, — змеиная кожа, которая сама по себе хороша, но к змее уже не имеет отношения.

Самое важное — это тренироваться в близости, которая возникает у нас с другими людьми. Так можно наконец преодолеть препятствия, мешающие нашему рождению, раскрытию, росту и жизни. Коитус, приятель. Съемки кино отлично подходят для этого. Так же, как церковь подходит для молитвы. Во время съемок образуется закрытое творческое пространство, в котором мы все варимся. В течение этих двух-трех, а когда и шести месяцев множество творческих людей погружаются в процесс, чтобы вместе создать что-то особенное.

Близость, которая возникает на съемочной площадке, — это что-то уникальное. Большинство фильмов и историй, раз уж на то пошло, как-то связаны с любовью, верно? Сниматься в любовной сцене, оказывается, очень просто, особенно когда оба актера взаправду открывают сердца. Поэтому люди и влюбляются в своих партнеров по съемкам. Затем они делают ошибку и трахаются, а это может все испортить. Моя жена Сью — главная героиня в фильме под названием «Жизнь». Мы только что отпраздновали 35-ю годовщину свадьбы, и наши отношения — самое дорогое, что у меня есть. При этом я могу сближаться и с другими людьми. На самом деле это помогает мне любить Сью еще больше. Свобода, которую она мне предоставляет, любя меня таким, каков я есть, вызывает желание быть все ближе и ближе к ней и вдохновляет на то, чтобы давать ей такую же свободу. Такова практика нашей любви.

Практика, дружище. Вот что успокаивает мой зуд. Как и на съемках фильма — каждый раз в начале работы меня терзают одни и те же мысли: «А я это вытяну? Я готов? Получится ли воплотить задуманное?» И каждый раз в процессе подготовки к съемкам мне становится легче.

Берни: Мы должны практиковаться, чтобы ощущать себя на одной волне с окружающим миром. Когда играешь на гитаре в группе, инструменты должны быть настроены на одну и ту же частоту, все должны попасть в резонанс. Для этого нужно общее намерение.

Джефф: Нужно настроить не только инструменты, но и намерения.

Берни: Но все это уйдет, как только начнешь играть. Больше не надо будет думать: «Эй, а мы слаженно играем?» Ты просто играешь и попадаешь в резонанс.

Джефф: Песня играет тебя.

Берни: Есть такое выражение — свободная игра. Похоже на игры в полях Господних. В этом состоянии ты уже не практикуешь, а просто свободно играешь. Скажем, вся группа — на одной волне, и вдруг к вам присоединяется еще один музыкант из абсолютно другой культуры, лишенный всякого чувства А440, но со своими тональностями в голове. Если такое произойдет, то все остальные члены группы будут об него спотыкаться и сыграют совсем другую песню или рифф, чем изначально было задумано. С другой стороны, если ты находишься в режиме практики и влезает этот новый музыкант, ты думаешь: «Что за дела? Надо остановиться и разобраться».

В жизни очень важно практиковать. Это один из способов достижения гармонии со всем вокруг. Но больше всего удовольствия мы получаем, когда свободно играем на полях Господних, на полях Чистой Земли.

Джефф: От чего я тащусь, так это от того, что свободная игра вытворяет с нами. Здорово, когда это происходит на съемочной площадке или в другом виде искусства. Раз — и попался к ней на крючок. А я такая рыба, которая старается на крючки не попадаться. Таков мой подход к жизни. Я сопротивляюсь до последнего, потому что ведь столько сил и стараний придется вложить. Да к тому же время жизни ограничено, так что, если начал заниматься одним, все другое придется отбросить. Но, как только попался на крючок, начинает происходить что-то удивительное. Ты уже не сам играешь — что-то играет тобой.

Берни: Похожее происходит, когда занимаешься любовью.

Джефф: И снова коитус, дружище.

Берни: Во время прелюдии мы пытаемся попасть в резонанс, а затем происходит сам коитус, когда мы больше ничего подобного не делаем.

Джефф: И что-то движет нами.

Берни: Это и есть сама игра. А все остальное — практика.

Джефф: Между игрой и практикой очень тонкая грань. Можно ли играть и практиковать одновременно?

Берни: Говорят, что расстояние между небом и землей шириной в волос.

Джефф: И можно двигаться туда-сюда.

Берни: Мы всегда двигаемся туда-сюда.

Джефф: У меня мысли только об одном, приятель. Коитус. Он, как очередное дерьмо, всплывает снова и снова. Это прекрасно — свободно играть. Ты не можешь допустить ошибку, даже если бы захотел, и твой партнер тоже. Как сказал Майлз Дэвис: «Не беспокойся насчет ошибок, их просто не существует».

Берни: Мы говорили о практике и свободной игре, но кажется, немногие могут свободно играть без подготовки. Как ты относишься к людям вроде Сида Сизара[46] или Робина Уильямса[47]? Я слышал, что Сид Сизар никогда не работал по сценарию, хотя всегда идеально знал текст. Он просто реагировал на других людей или на ситуацию.

Джефф: Я помню, как смотрел его передачу в детстве. А с Робином Уильямсом я играл в фильме «Король-рыбак».

Когда мне сообщили