Стоит! Сам я накосячу, однозначно. С этими ребятами, впрочем, такой исход, тоже возможен, но… Они местные, плюс горят желанием помочь командиру и побратиму.

— Я тут немного дров наломал с одной девушкой, — сказал я. — Конкретно так наломал. Надо бы все исправить, но один я не сдюжу. Пойдете со мной?

— Куда угодно! — тут же воскликнул Воин.

А вот Гань Нин с ответом не торопился. Сперва он налил себе вина, выпил чашечку и разгладил усы. Затем хитро сощурился и произнес.

— Не с каждой девушкой стоит все исправлять, командир. Поверь моему опыту.

— А если эта девушку зовут Чэн Юэлян?

Лю Юй недоуменно нахмурился, а Пират закатил глаза. В политической обстановке он явно разбирался лучше своего собутыльника.

— Тогда, — сказал он, наливая вторую чашку, — надо исправлять. План у тебя есть?

Я кивнул. Решительно, не испытывая при этом ни капли уверенности.

* * *

Апартаменты Чэн Юэлян располагались в восточном крыле дома градоуправителя, в так называемой женской части. Да, у китайцев, как выяснилось, было такое деление. Что довольно странно — многоженства тут не было, гаремов — тем более. Имелся институт наложниц, это да, но их же не селили рядышком с женой, так какой в таком случае смысл устраивать целую женскую половину в доме?

Впрочем, этими вопросами я задавался, так сказать, абстрактно. Спрашивать у своих подельников об этом сейчас было бы предельно глупо. По той простой причине, что мы втроем проникли на территорию имения городского главы, оглушили и связали одного из сторожей и сейчас сидели под окнами госпожи Юэлян.

— Это дерево подойдет, — очень громким шепотом произнес Воин. За что тут же схлопотал подзатыльник от Пирата, который международным жестом приложил указательный палец к губам. Я задушил смешок.

Дерево — фиг его знает, как оно называлось, — действительно подходило. Основательное, с толстым стволом и широкими ветвями, оно росло прямо под окном одной из комнат принцессы. Будто ландшафтный дизайнер, который здешний сад проектировал, специально его тут посадил — для удобство ночного посещения принцесс. Потому что, если забраться на него, по ветке проползти, можно рукой до затянутой бумагой оконной рамы дотянуться.

Лезть, естественно, предстояло мне.

Да, в этом мой суперплан и заключался. Выяснить месторасположение комнат высокородной гостьи управителя, проникнуть на территорию, оглушить охранника, а потом залезть на дерево и постучать в окно. Да, дурацкий, даже спорить не буду. Но Лю Юй и Гань Нин, которым я рассказал о совершенной на приеме оплошности, в один голос сказали, что это может сработать. Я тоже так считал. Видимо, у дураков и авантюристов мысли сходятся.

Точнее, уверенность я испытывал до того момента, когда все фазы этого безумного плана были уже реализованы, и мне оставалось только забраться на дерево и доползти до окна. И тут меня начало колотить.

«Это не общага, в которую можно по пожарному рукаву залезть! — выговаривал мне внутренний голос. — И ты не студент колледжа сервиса и торговли, а чертов долбаный генерал армии. Что можно глупее придумать, чем постучаться в окно к девушке, которую ты прилюдно оскорбил?»

Тем не менее других вариантов я просто не видел, поэтому, послав своего вечного собеседника куда подальше, я зачем-то поплевал на ладони и начал восхождение. Не сказать, что у меня получилось сделать это легко и просто, все же в последний раз по деревьям я лазил лет этак семь-десять назад, но за пару минут на нужную ветку все-таки вскарабкался. И замер с вытянутой рукой.

«Стучи уже, олень! Раз забрался — стучи!»

И я трижды коснулся костяшками пальцев деревянной рамы окна. Деликатно, как советовал Гань Нин, но в то же время уверенно и настойчиво.

С минуту ничего не происходило. Потом в комнате появилась тень, за ней вторая, после чего окно отъехало в сторону. Передо мной предстали две девушки — одна стояла чуть впереди, вторая за ней. Не знаю почему, но я как-то понял, что та, вторая, и есть Юэлян. Хотя она совсем не походила на ту закутанную в шелка статуэтку, которую мне представляли сегодня днем.

Губы у обеих девушек сложились в подобие буквы «О», но ни одна из них, похоже, кричать не собиралась. Затем та, что открыла окно, отступила в сторону и тоном британского дворецкого, которого ничем невозможно удивить, произнесла:

— Похоже, это к вам, госпожа.

Юэлян была красива. Не мой тип, я вообще как-то раньше по китаянкам не фанател, но красива, не отнять. Высокий лоб, брови вразлет, тонкая линия носа и узкие, немного бледноватые губы. А еще глаза. Черные, глубокие, какие-то, прям не знаю, как сказать правильно… Оленьи, вот! Влажно поблескивающие и ничего не выражающие.

Волосы моей несостоявшейся невесты были распущены — девушка все-таки готовилась ко сну, а не к встрече с отвергшим ее женихом. А вот одежда вольностей фантазии не давала — длинная ночная рубашка и богато украшенный вышивкой шелковый халат поверх нее. И то, и то — белого цвета.

— Госпожа Юэлян, — произнес я и замолчал.

Мы с Гань Нинем репетировали речь. Он настоял, чтобы я заучил основные тезисы. И я это сделал. Знал на зубок. Но все они вылетели из головы, когда я встретился с влажными глазами этой юной китаянки. Да, она была молода, теперь я это видел.

Девушка тоже молчала. В принципе, она и не должна была говорить. Ей даже отвечать еще было не на что. Ну, разве что протянуть: «Да-а?» — после моего столь впечатляющего вступления. Но вообще, могла бы и помочь! Я на ветке дерева сижу, а она спокойно стоит в своей комнате — кому из нас сложнее.

А речь так и не вспоминалась. Что характерно, все ключевые ее точки я отлично помнил. Приветствовать, извиниться, отметить ее красоту и свою готовность чем угодно искупить вину. Помнил. Но в единую структуру вся эта мешанина не желала собираться совершенно.

— Юэлян, — повторил я снова, но меня опять заклинило.

Не от неземной красоты девушки, я вообще перед противоположным полом никогда не робел. От идиотизма самой ситуации, в которую я себя загнал. Вылез со дна подсознания «воспитанный молодой человек» и теперь робко шептал мне в ухо, что так делать нельзя. В смысле, залезать на дерево, стучать в окно малознакомой девушке и вообще.

В компанию к нему внезапно набился продавец бытовой техники из магазина «Эльдорадо». Того неловкость не напрягала, он лишь отмечал, что замашки у меня не по статусу. Что нельзя клеить девушку, которая может скупить весь магазин, а его директора нанять личным садовником.

И только третий, тот самый внутренний голос, дал более-менее внятный совет.

«К черту речь! — сказал он. — Вспомни, как ты тогда к Натахе подкатил!»

И, несмотря на то, что расстались мы с бывшей супругой плохо, вспомнил я тот эпизод с удовольствием. Лето, жара, я весь такой еще свободный, не думающий о будущем и не знающий неудач. Она в легком платье…