Я оказалась зажата между стеной и мужчиной: мы соприкасались щеками; его колено было между моих ног; руки на моих бедрах (их мог и убрать); пряжка ремня давила мне на живот и было еще что-то, надеюсь, пистолет. Неловкое во всех смыслах положение.

Прижатое ко мне тело было напряженным, разгоряченным. Против воли я отметила силу мышц. Капитан много времени уделяет тренировкам. Маг-полицейский всегда должен быть в форме. Он и стреляет, наверное, метко. Господи, о чем я вообще думаю?

Я едва могла дышать в такой тесноте. Моя грудь упиралась в мужскую, захочешь, не вздохнешь глубоко. Пришлось подстраиваться под чужой ритм дыхания: выдыхать, когда вдыхает он и наоборот. Но едва я освоилась, Эрланд как назло задышал чаще.

В кабинет, между тем, вошли двое мужчин. В одном голосе опознала маркиза, второй был незнакомым.

— Партия уже на месте, — произнес неизвестный. — Он планирует перепродать ее в столицу. Нельзя позволить ему сорвать куш в одиночку. Мы теряем огромные деньги.

— В ближайшие дни состоится встреча. Он тоже будет. На ней все и обсудим. А пока забери бумаги. Не хочу держать их у себя. Это серьезный компромат.

Послышались щелчки. Вероятно, маркиз открывал сейф. Я могла лишь догадываться, что происходит, так как с моего места ничего не было видно – весь мир загородил капитан Эрланд Картр.

Эрланд дернулся, подсмотреть комбинацию, вжав меня еще сильнее в стену. Не знаю, как не застонала. Так ведь и кости можно переломать. Но благоразумие взяло верх над инстинктом маг-полицейского: капитан замер, и мы снова вернулись к шаткому равновесию в нашем компактном убежище.

— Возьми, — сказал маркиз.

Зашелестели бумаги. Эрланд убил бы за возможность хоть глазком в них заглянуть, но не судьба. Маркиз с собеседником вскоре покинули кабинет. Мы снова остались одни.

Едва дверь закрылась, я прошептала:

— Немедленно выпусти меня.

Неуловимое движение, и я свободна. Поправляя дрожащими руками прическу, я изо всех держала лицо. Почему-то казалось, что после столь тесного контакта капитан должен что-то сказать, как-то разрядить обстановку. Да что там сказать! В прежние времена он был бы обязан жениться на мне. Но нет, его куда больше заботил сейф, чем моя персона.

— Пора возвращаться в зал, — я тоже умею притворяться, будто ничего не случилось. — Пока нас не кинулись искать.

— Ты права, — разочарованно вздохнул Эрланд. — Пора.

Сперва мы проверили, нет ли кого в коридоре. Тот был пуст, и мы благополучно добрались до зала, где уже начались танцы.

— Ступай к маркизу, — шепнул мне Эрланд.

— А ты?

— Я поищу того, с кем он говорил. Если повезет, он еще здесь.

— Арестуешь его?

Он странно на меня поглядел, а потом, нацепив непроницаемую маску маг-полицейского, ответил:

— А вот это тебя не касается. Тайна следствия.

Мы разошлись в разные стороны: я направилась к танцующим, Эрланд – на поиски таинственных бумаг и их обладателя. Не знаю, как обстояли дела у него, мои же шли скверно. Маркиз как будто нарочно меня игнорировал. Приглашал кого угодно, только не меня. Как если бы из симпатичной девушки я вдруг превратилась в жабу. Я даже усомнилась в своей привлекательности, чего со мной не случалось лет с пяти, когда сын кухарки обозвал меня каланчой.

Отчаявшись привлечь внимание маркиза, сама направилась к нему. В конце концов, мы живем в продвинутом обществе. Ничего непоправимого не случится, если дама пригласит кавалера на танец.

— Видела, как вы танцуете, — улыбнулась я мужчине. — Отлично двигаетесь.

— Благодарю за комплимент, — он склонил голову в легком поклоне. — Убежден, вы тоже превосходно танцуете.

— У вас есть шанс проверить это лично.

Это был даже не намек, и маркиз расценил мои слова верно.

— Окажите мне честь.

Он предложил руку, я с облегчением ее приняла. Получилось.

И вот мы закружились в танце. Вел мужчина действительно отменно. Уверенно, но вместе с тем мягко. Он напомнил мне ртуть: вроде металл, но податливый, а еще смертельно опасный.

Осталось решить: целовать его прямо во время танца или после, заманив в сад? Я предпочла второй вариант. Может, Эрланду привычно целоваться у всех на виду, но для репутации дочери пэра это губительно.

— О чем вы задумались, Линелла? — голос маркиза ворвался в мои мысли.

Я так увлеклась размышлениями о поцелуях, что забыла поддерживать вежливую беседу.

— О, простите, я впервые у вас в гостях, все никак не могу налюбоваться на убранство комнат. Вы заказывали дизайнера из столицы?

Я не слушала, что он там говорит. Зато внимательно следила за его губами, словно собиралась прочесть ответ по ним. У маркиза был чувственно очерченный рот знатока плотских утех. Поцелуй таких губ обещал быть волнительным. Так почему же я думаю о других губах? Образ капитана Картра, прижимающегося ко мне, никак не шел из головы.

— Вы сегодня рассеяны, — донеслось до меня.

Кажется, я пропустила вопрос.

— Просто немного устала. Прогулка в саду меня освежит, — намекнула я, но в этот раз маркиз сделал вид, что не понял.

— Разумеется, пройдитесь. Свежий воздух вас взбодрит. Прошу меня простить, — танец окончился, и маркиз, поцеловав мне руку на прощание, откланялся.

Я поднесла тыльную сторону ладони к лицу, понюхала. Мятой не пахнет. Лизнула – ничего. Глупо было надеяться, отделаться так легко.

Вернулся мрачный Эрланд.

— Порадуй хоть ты, — произнес он. — У меня провал. Ни следа обладателя бумаг. Должно быть, он сразу уехал.

— Мне тоже нечем похвастаться. Задание я провалила. Маркиза де Гира не прельщают мои прелести.

Капитан вздохнул. Вид у него был разочарованный. Особенно горько, что разочаровался он во мне. Я его подвела.

— На сегодня все, — заявил Эрланд. — Отвезу тебя в Пристанище, пока не стемнело.

— Но маркиз еще здесь, — я оглянулась в его поисках.

— Сильно давить ни к чему. Иначе он что-то заподозрит. Прощайся и поехали.

Уходили мы далеко не первыми, так что наш отъезд восприняли как должное. Эрланд помог мне сесть в поданный экипаж и сам устроился напротив.

— Проведешь меня в Пристанище, — заявил он, едва экипаж тронулся с места.

— Это невозможно. Туда пускают только по слепку ауры. Если нас увидят вместе входящими в дом, мистер Никто убьет нас обоих.

— Но ведь клиенты как-то попадают внутрь.

— Они знают код – особый стук.