Немцы в основном пользовались стандартным набором средств: наносили танковые удары в стыки наших армий, дивизий, полков, батальонов; старались окружить или, по крайней мере, обойти с флангов находящиеся перед ними части; забрасывали диверсионные и ударные группы в тыл. Однако методика этих действий за пять месяцев войны уже была изучена комсоставом 16-й армии.

Очень важно было наладить взаимодействие всех родов войск, организовать разведку, обеспечить прикрытием стыки соединений. Преимущество врага в танках можно было компенсировать удачным выбором артиллерийских позиций и возможностью быстрой переброски орудий с одного направления на другое. Противотанковые средства были распределены на всю глубину обороны от переднего края до рубежа, проходившего по реке Истре. Противостоять вражеской бронетехнике должны были также батареи, поставленные в кюветы по обеим сторонам дорог. Немногочисленные танки размещались в засадах с тем расчетом, что они будут обстреливать гитлеровские машины, а после – начнут преследование пехотинцев. Специально оборудовались огневые точки для прикрытия артиллерийских позиций. Были организованы так называемые «кочующие батареи». Их предполагалось использовать на танкоопасных направлениях, быстро перебрасывая с места на место. Благодаря умелому расположению противотанковых средств на наиболее опасных участках Рокоссовскому удавалось создавать преимущество над вражескими силами. «При средней плотности 5 орудий на 1 километр фронта Рокоссовский сумел сконцентрировать на Волоколамско-Клинском направлении 8–9 орудий на километр, а на Волоколамско-Истринском – 10–12 орудий»[14]. Большую помощь оказывали пехотные подразделения, вооруженные противотанковыми ружьями, гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

Позиции, занимаемые советскими войсками, отстояли от Москвы всего на несколько километров. Тем не менее это были не последние оборонительные рубежи на пути к ней. Сама столица в те дни превратилась в крепость. На улицах создавались баррикады, в различных строениях оборудовались огневые точки, все мосты были заминированы. Создавались и специальные отряды – истребительные батальоны, состоявшие в основном из жителей Москвы. Эти подразделения предполагалось использовать во время уличных боев. В городе и на его окраинах размещались многочисленные зенитные установки, оборонявшие столицу от налетов вражеской авиации. В небе замерли аэростаты. Здания были по возможности затемнены. Город окутала тяжелая, суровая тишина.

В 1941 году зима наступила рано. Сначала начались заморозки, затем выпал снег, а к середине ноября температура местами падала до 20–30 градусов! Холода улучшили дороги, сделали их проходимыми для машин. Это создало дополнительную трудность защищающимся: теперь вражеские танки имели возможность маневра вне основных дорог. С другой стороны, жестокие морозы изнуряли людей. Огромное количество солдат попадало в медчасти с обморожениями. Разумеется, в большей степени эти потери приходились на гитлеровские войска, которые не были подготовлены к войне в зимних условиях. Многие солдаты были одеты в брюки из хлопчатобумажной ткани. Не хватало и маскировочных халатов, теплого белья, сапожной мази. А каково было ночевать в землянках и блиндажах? Однако удары погоды приходились не только на людей, но и на технику: машинное масло густело, горючее частично замерзало. Кроме этого, не во все немецкие танковые части были своевременно доставлены специальные шипы для гусениц, в результате чего обледеневшие склоны становились для них непреодолимым препятствием.

Разумеется, погода была одинакова и для немцев, и для русских. Но наши войска, во-первых, располагали необходимым зимним обмундированием, а во-вторых, значительно меньше, по сравнению с противником, использовали танки. Впрочем, у гитлеровцев был стимул для успешных наступательных действий: цель была уже совсем близко. Взятие Москвы означало обретение столь необходимого отдыха. Поэтому на штурм шли ожесточенно, отчаянно.

Для прорыва оборонительных рубежей 16-й армии немцы выделили один пехотный и два моторизованных корпуса. Как только наша разведка заметила их развертывание, Рокоссовский немедленно доложил об этом командованию с просьбой усилить его соединения. Однако в ответ ему предложили более тщательно проверить эту информацию. Через некоторое время он доложил повторно. Штаб Западного фронта сообщил, что не располагает такими данными. Рассчитывать вновь приходилось только на свои силы.

Утром 16 ноября гитлеровцы подвергли позиции 16-й армии мощной бомбардировке. Одновременно с авианалетами началась артиллерийская и минометная обработка переднего края. Когда налеты и обстрел прекратились, на позиции защитников Москвы двинулись танки. За ними шли, выстроившись в цепи, немецкие пехотинцы.

Первой удар врага приняла 316-я дивизия, оборонявшаяся в районе восточнее Волоколамска. Когда немецкие танки двинулись на ее позиции, Рокоссовский и Лобачев находились на наблюдательном пункте Панфилова. Командарм оценил четкость его действий, последовательность, с которой он руководил своими войсками. Создалось впечатление, что, несмотря на сложность положения, за этот участок можно быть относительно спокойным. Рокоссовский отправился на КП армии в деревню Устиново. По дороге он дважды попадал под обстрел немецких штурмовиков.

Было очевидно, что фашисты хорошо подготовились к наступлению и провели детальную разведку. Подтверждением этому было то, что мощные удары они наносили в стыки дивизий, пытаясь расколоть оборону именно на этих участках. Местами у них это получалось. Тогда приходилось бросать в бой, словно ставя заплатки, соединения из дивизионных резервов. А немцы продолжали вбивать танковые клинья, искусно маневрируя по всему фронту. В результате к вечеру им удалось на несколько километров потеснить наши войска, но ни в одном месте оборона не была прорвана.

На следующий день ожесточенные бои продолжились. В первой половине дня противник, введя на стыке 16-й и 5-й армий четыре танковые дивизии и моторизованную дивизию СС «Рейх», сумел потеснить наши войска. Рокоссовскому пришлось срочно вводить в бой резервную 78-ю дивизию Белобородова. Сибиряки нанесли удар во фланг прорывающейся немецкой группе. Это спасло положение. Гитлеровцы отошли.

Многострадальная 316-я дивизия в этот день также подвергалась атакам танков и пехоты, однако сдерживала продвижение врага на истринском направлении. Рокоссовский, докладывая в штаб фронта о действиях своей армии в ноябрьских боях, не раз отмечал Панфилова и его солдат. 17 ноября Президиум Верховного Совета наградил дивизию орденом Красного Знамени, а на следующий день, 18 ноября, она была переименована в 8-ю гвардейскую. В этот же день в бою у деревни Гусенево осколком немецкой мины, разорвавшейся около НП, был убит генерал И. В. Панфилов. Рокоссовский потерял надежного и грамотного командира.

Следует отметить, что наступательную операцию гитлеровцы проводили умело и решительно. Используя мощь своих тяжелых танков T-IV, быстро концентрируя их в одном направлении, используя поддержку легких танков и артиллерии, они постепенно сминали оборону на своем пути. За три дня боев части 16-й армии вынуждены были с большими потерями отойти на 5–8 километров. Потеснив войска Калининского фронта и соседней с 16-й 30-й армии, фашисты вновь создали угрозу правому флангу войск Рокоссовского. Технических резервов для эффективного противостояния врагу оставалось все меньше. Командарм-16 решил отвести войска за реку Истру и Истринское водохранилище. Мнение командира о необходимости такого шага поддержал и его штаб. Оставалось согласовать отход с командующим Западным фронтом.