случае он становится вторичным мазохизмом, который добавляется к первоначальному» (Freud, 1973b, p. 292). Вторичный эрогенный мазохизм «добавляется» к первичному мазохизму, он является «регрессией» к этому первоначальному состоянию, что свидетельствует об их общих истоках. Следовательно, все, что мы будем говорить об одном, о первичном мазохизме, будет подходить и для другого – для вторичного мазохизма. Естественно, это не умаляет значения вторичного мазохизма: мы вернемся к этому вопросу в конце данной работы и укажем на важность вторичного мазохизма и на его роль при мазохистических патологиях. Все это позволит нам в конце данной главы предложить несколько клинических определений, касающихся доли мазохизма при разных психопатологических формациях. Эти предположения были основаны на двух комплементарных понятиях, которые я пытался определить в самом начале: «мазохизм смерти» и «мазохизм жизни». Эти два понятия указывают не только на патологию мазохизма, но также и на то, в какой мере они необходимы для психического функционирования, необходимы психическому аппарату для того, чтобы он мог справиться с неизбежным напряжением возбуждения, и в качестве крайней меры, незаменимой для сохранения психического функционирования. Но сначала необходимо описать фрейдовскую концепцию первичного эрогенного мазохизма и показать проблему, которой соответствует эта концепция.А. Проблема первичного эрогенного мазохизма 1. Мазохизм и совозбуждение

Что такое эрогенный мазохизм?

Фрейд обращается к своей теории после «Трех очерков» в связи с понятием совозбуждения: «В организме не происходит ничего более или менее значительного, что не передавало бы свои компоненты для возбуждения сексуального влечения. Следовательно, боль и неприятное возбуждение тоже должны иметь такие последствия. Это сопутствующее либидинозное возбуждение при боли и неприятном напряжении представляет собой инфантильный физиологический механизм, который впоследствии исчезает» (Freud, 1973b, p. 290–292)[20].

Почему эта теория не соответствует необходимости? Она не ошибочна, она недостаточна. Фрейду требуется в этом случае, как и в случае принципа удовольствия, превзойти уровень возбуждения и вернуться к вопросу на основном уровне влечения. Но он вводит другую причину: «Однако недостаточность этого объяснения проявляется в том, что оно не проливает свет на постоянно встречающуюся тесную связь мазохизма с его противоположностью в жизни влечений, садизмом» (Freud, 1973b, p. 290–292). Это утверждение удивляет, потому что нет никакой причины, по которой мы не могли бы объяснять садизм таким же образом – через совозбуждение. Садистическое действие (на мышечном уровне наверняка) может быть эротизировано, как и боль, страдание или же мазохистическое неудовольствие.

В действительности вот что Фрейд утверждает в «Трех очерках по теории сексуальности»: «В том, что мышечная деятельность способствует сексуальному возбуждению, можно было бы рассмотреть одну из причин садистического влечения. Для многих индивидов инфантильная связь между дракой и сексуальным возбуждением является одним из определяющих факторов предпочитаемой впоследствии направленности их полового влечения»(Freud, 1923, p. 102; курсив мой. – Б. Р.). Мне кажется, что Фрейд ищет не объяснение, как в случае совозбуждения, которое можно было бы применить к садизму или мазохизму и, впрочем, к эротизации как к психическому феномену, а теорию, которая указывает на «близкие и регулярные» связи между этими двумя. Наподобие того, как раньше, на уровне метапсихологии, мазохизм был обращены против собственной личности садизмом, Фрейд нуждается теперь в теории, которая вновь объединяла бы эти два явления, отталкиваясь от мазохизма. Садизм должен стать в последней инстанции мазохизмом, мазохизмом, переживаемым посредством садизма; по сути, речь идет о садизме, который является проецированным мазохизмом, переживаемым садируемым объектом, а также объяснение мазохизма должно стать одновременно объяснением садизма, и именно это Фрейд пытался нам предложить[21].

Что же касается совозбуждения, и Фрейд отмечает это в статье «Экономическая проблема мазохизма», если оно объясняет поздние формы мазохизма, оно настолько же, если не более, является необходимым для понимания мазохизма. Именно первичный эрогенный мазохизм указывает на возможность эротизирования боли и неудовольствия в целом, и именно мазохизм открывает возможности понимания того, что любое возбуждение, каким бы оно ни было, можно эротизировать. Именно здесь находится полный разворот того, о чем Фрейд размышлял в «Трех очерках»: по нашему мнению, уже не совозбуждение объяснят феномен мазохизма, а первичный эрогененный мазохизм делает возможным совозбуждение. И это так, поскольку лишь мазохизм может направить нас на путь разрешения проблемы, которая превышает самим своим принципом возможности объяснения теории совозбуждения: это тот факт, что человеческое существо может вынести сексуальное возбуждение, перед тем как произойдет разрядка. Совозбуждение может объяснить все, эротизацию всего, за исключением самого себя[22], то есть самого сексуального возбуждения.

В реальности первичный мазохизм и (первичное) совозбуждение в своих истоках соэкстенсивны: именно первичный эрогенный мазохизм позволяет младенцу справиться с первичным дистрессом и одновременно это первый период появления совозбуждения. В последующем развитии мазохизм станет специфическим для эротизации боли и страдания, а совозбуждение будет иметь отношение как к неудовольствию-боли, так и к другим типам возбуждения (= неудовольствия), которое оно эротизирует. Однако же нам кажется, что с точки зрения метапсихологии феномен совозбуждения по-прежнему малопонятен без того, чтобы не рассматривать его исходное мазохистическое значение, чье неявное присутствие ощущается во всех случаях эротизации.

2. Мазохизм и удовлетворение влечений

Какую теорию первичного эрогенного мазохизма предлагает нам Фрейд в статье «Экономическая проблема мазохизма»? У этой теории есть отправная точка на уровне влечений (новая теория влечений), оставляя позади, таким образом, уровень возбуждения и одновременно основывая его: «У (многоклеточных) живых организмов либидо сталкивается с господствующим влечением к смерти или деструктивным влечением, которое стремится разложить этот клеточный организм и перевести каждый отдельный элементарный организм в состояние неорганической стабильности (даже если она будет лишь относительной). Задача либидо – обезвредить это разрушительное влечение, и оно решает эту задачу, быстро и в значительной степени отводя его вовне с помощью особой системы органов, мускулатуры, направляя его на объекты внешнего мира. В таком случае оно называется деструктивным влечением, влечением к овладению, волей к власти. Часть этого влечения ставится непосредственно на службу сексуальной функции, где она должна совершить нечто важное. Это и есть собственно садизм. Другая часть не осуществляет подобного переноса вовне, она остается в организме и либидинозно связывается там с помощью упомянутого сопутствующего сексуального возбуждения; в нем мы должны признать первоначальный, эрогенный мазохизм» (Freud, 1973b, p. 291). Все, что мы говорили об эрогенном мазохизме, описано в этой цитате, и мы можем посчитать, что вся наша работа является комментарием к этим словам.

Если мы хотим оценить важность и новшество теории первичного эрогенного мазохизма,