предположить такой ответ. Хотя… Не стоит ему отказывать в фантазии, потому что он озвучил совсем уж неожиданное:

— Исполняю твои обязанности.

При этом еще и улыбался так нагленько и с подтекстом, что в голову тут же полезли совершенно неприличные мысли. Или это я настолько испорченная? Такую вероятность я тоже не готова исключать. Правда, почему-то моя испорченность проявляется только в компании Елисея Керна, но это уже частности. Просто он будит во мне все самое плохое, вот и все. Других объяснений нет и быть не может!

— Какие еще обязанности?! — возмутилась я. — Керн, ты обалдел?!

На деле же в это состояние пришла скорее я. А он даже бровью не пошевелил. Зато спокойно, как неразумному ребенку или истеричке в психбольнице, пояснил:

— Обязанности дуэньи, конечно. Пока ты дрыхнешь, Арс вполне может совратить Эльку. Ты же потом такого ни себе, ни мне не простишь.

Я себе не прощу, если сейчас его не стукну. Руки так и тянутся. Вот только вступать в прямой контакт прикосновениями не стоит. И без того воображение разыгралось. Мы ведь стоим вдвоем, посередине узкого коридора, и расстояние между нами ничтожно маленькое. Вот только я почему-то не делаю ни шага, чтобы его увеличить.

— Как-то странно ты их исполняешь, — скривилась я. — Из коридора. Или ты за ними шпионишь, чтобы в самый пикантный момент выскочить, как черт из табакерки, и вызвать Ленского на дуэль? Не хотелось бы, откровенно говоря.

— Это еще почему, Лисенок? — он все-таки сделал шаг по направлению ко мне, сокращая и без того малое расстояние. — Беспокоишься за меня?

Эй, стоп, не надо меня трогать! И пусть это вполне невинное прикосновение — Елисей всего лишь отвел от лица мои волосы, будто невзначай коснувшись скулы подушечкой пальца. Однако этого мне хватило, чтобы замереть, завораживающе глядя на него. Как кролик на удава, да. Сейчас он меня того, задушит. Или съест. Или сделает еще что-нибудь, что мне совершенно не придется по вкусу. Или слишком сильно придется, и потому находится под запретом. Черт, Алиска, вредно перед сном любовные романы читать — потом снится всякая непотребщина, и ты даже на Керна начинаешь реагировать слишком бурно.

— Беспокоюсь? — я состроила смешливую гримасу и даже тряхнула волосами в подтверждение своих слов. — Вот еще, Елисей. Ты, конечно, королевич, как говорит Элька, и все такое… Но видишь ли, фамилия у Арсения красивая, даже не поспоришь. Одна проблема — нехорошая у нее репутация, очень нехорошая. Особенно в контексте дуэлей.

— То есть, если что, ты уверена, что я одержу победу? — промурлыкал этот котяра, вызывая ярое желание попросить его отодвинуться под предлогом того, что у меня аллергия на пушистых. Пусть даже это ложь, и он об этом точно знает.

Идиотский диалог! И не менее глупый танец, когда он идет на меня, а я отступаю назад, лишь бы не приблизиться. Он шаг вперед, я два назад. Но ведь когда-нибудь свободное пространство закончится. И что тогда?

— Понимаешь, Елисей, я предпочитаю не рисковать парнем своей любимой сестры, — мягко улыбнулась я, — Мало ли что?

Все. Финиш. В мои лопатки упирается твердая поверхность стены, дальше мне бежать от этого представителя семейства кошачьих некуда. Разве что прорываться с боем.

— Например? — он, сообразив, что загнал меня в угол, опирается о стену руками, напрочь перекрывая мне возможность маневрирования. И губы находятся так близко, что я уже чувствую его дыхание…

— Скажем так, Керн, — сухо проговорила я, стараясь отодвинуться как можно дальше. — Лучше я тебя убью самостоятельно, чем ты пристрелишь Арса. А ты нарываешься, Елис!

На последних словах я уже повысила голос, вот только мой визави не впечатлился. Ни капли. Даже не пошевелился, хотя, по моим прикидкам, должен был отодвинуться. То ли я слишком наивная, то ли еще что…

— Или ты нарываешься, Лисенок, — в тон мне отозвался он, наклоняясь все ближе и ближе. Так, что поневоле начало захватывать дух и снова вспомнились не совсем приличные сны. С его участием, каюсь, грешна. Вот только поддаваться заведомо ложному искушению я не планировала. Собралась с волей, состроила каменную физиономию и рявкнула:

— Керн, я не поняла, ты бессмертный, что ли?!

Если и сейчас никто не соизволит появиться, то я буду страшна в гневе! Хомячки пусть прячутся по углам. Под хомячками, конечно же, Елиса с Арсом подразумеваю. Ну и сестренку еще заодно. Сильно сомневаюсь, что она совсем тут не у дел осталась.

Кажется, мой посыл в космос сработал. С кухни высунулись Эля с Ленским.

— А что это вы тут творите? — с любопытством и едва уловимой насмешкой поинтересовался Арсений. — Да еще и кричите так… Мы в свидетели убийства идти не готовы!

— А в соучастники? — я оттолкнула Елисея и прошла мимо него, случайно задев плечом. В присутствии других людей стало как-то проще, спокойнее, что ли. Наверное, потому что при них ничего, о чем бы я потом пожалела, не случится. А это ведь хорошо, правда?

— Ну-у-у, — Арс задумчиво потер подбородок. — С одной стороны, мне как-то за решетку пока не хочется, есть еще планы на жизнь. А с другой… Как я могу отказать старшей сестре своей любимой девушки? — и он мне подмигнул. Отлично! Все-таки не зря я дала этому парню возможность поговорить с Элей. Он кажется неплохим малым. Во всяком случае, пока хотя бы делает вид, что на моей стороне.

— Эй, чувак, я вообще-то твой лучший друг, — Елисей наконец отвлекся от меня и щелкнул пальцами перед Арсом. Лицо последнего приобрело весьма ехидное выражение, и он заметил:

— Ну не знаю даже, — а потом решительное, — Алиса, труп точно помогу спрятать.

Победный смешок сдержать не удалось. Как и вопрос:

— Елис, а чем ты лучшему другу так насолил, что он такие мечты лелеет? Пусть и моими руками. О-о-очень интересно.

После чего оба парня как-то подозрительно переглянулись, потупились и предпочли не акцентировать. На их счастье, вмешалась Элька, которая, подбоченившись, грозно на меня посмотрела:

— Ты завтракать собираешься? Если да, то марш в ванную, потом переодевайся и за стол.

Командирша, а не младшая сестра, честное слово! Но сказать ничего по этому поводу не успела. Елисей Керн, да-да, тот самый, которому явно надоела собственная жизнь, вполголоса отметил:

— Или можешь не переодеваться. Мне и так все нравится, — и крайне выразительно посмотрел на мою пижаму. Произнес-то он это, конечно, негромко, вот только глухотой никто не страдал. В общем, то, что произошло дальше, я могу назвать только рефлексом, и никак иначе.

Приподнявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до вершины одного