– Нет. Ты уже доказала, что достойна.

Она посмотрела на его протянутую в знак утешения ладонь, а затем в глаза, когда он ободряюще улыбнулся. Может, это было глупо и наивно с ее стороны, но она невольно верила ему. Это заставляло нервничать. Он знал то, за что ее могли осудить, и все же продолжал помогать. Она не понимала, был ли он ее союзником, другом или просто тешил свое вечное любопытство. Но была благодарна, в чем бы ни крылась причина.

Она вложила свою руку в его ладонь, и Ник повел ее сквозь темную пелену. Боясь, что он исчезнет и она снова останется одна задыхаться в тумане и черной паутине лоз, Фейт даже не осознавала, как сильно вцепилась в него, пока он не усмехнулся, глядя на их соединенные руки. Они прошли через совершенно обычный лес и оказались на поляне у водопада. Костяшки ее пальцев побелели от хватки, подобной тискам.

Она тут же отпустила руку и покраснела.

Ник прошел в центр поляны, где скинул плащ и постелил его на траву, прежде чем усесться на него. Фейт, нахмурившись, наблюдала за ним и последовала только после того, как он жестом призвал сделать то же самое.

– Я так понимаю, это часть эксперимента? – ненароком спросила она, также устраиваясь на траве.

Он улыбнулся в ответ, прежде чем достать из кармана два бутылька.

– Это просто снотворное, – пояснил он в ответ на ее полный надежд взгляд. – Ты заснешь обычным сном, но сможешь пробудиться в подсознании, – продолжил он.

– Мы собираемся спать?

Он щелкнул ее по носу.

– Умница, – пробормотал он, протягивая бутылек. – Я собираюсь перехватить тебя в промежуточном состоянии, прежде чем ты отправишься бог знает куда.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Ты собираешься забраться в мою голову?

Он одарил ее коварной улыбкой.

– Скрываешь какие-нибудь маленькие грязные секреты, Фейт? Ты просто в ужасе.

Она сердито толкнула его в плечо, и он рассмеялся.

– Я выпью первым. Средство подействует через пять минут. Как только засну, примешь свое. Я смогу почувствовать, когда ты начнешь засыпать, и, ну… – Он замолчал. – Не уверен, сработает ли это, но, кажется, попытаться стоит.

Она обеспокоенно нахмурилась.

– А если не сработает? Что, если я окажусь где-нибудь еще?

– Я все равно смогу проникнуть в твой разум. Ты почувствуешь мое присутствие, и я, надеюсь, смогу уговорить тебя вернуться, но… – Еще одна из тех пауз, которых она боялась. – Ну, это неизведанная территория. Не знаю, работают ли твои способности так же, как наши.

Фейт кивнула. Она поняла, что он имел в виду тот факт, что она была человеком.

Ник вздохнул.

– И не узнаем, если не попробуем.

Она решила, что терять нечего. Ей придется взять способности под контроль, и если для этого нужно впустить Ника в свою голову, она должна попытаться.

– Просто знай, – сказал он, – я очень надеюсь, что ты не попытаешься убить меня, как только я выпью это. – Он откупорил пробку, поднял к ней в знак приветствия и выпил содержимое до дна, отбросив сосуд в сторону.

Фейт закатила глаза и наблюдала, как он улегся на спину, и с драматичным вздохом облегчения закрыл глаза. Она сидела, поджав колени, и пару минут следила, как поднимается и опускается его грудь.

На мгновение она поразилась его уязвимости. Взрослый воин-фейри был полностью в ее власти. Хотя он сказал это в шутку, на душе стало тепло оттого, что он действительно настолько доверял ей. Возможно, ей выпал единственный шанс; единственный раз, когда она столкнется лицом к лицу с фейри, который окажется достаточно слаб, чтобы она могла нанести удар. И все же, даже если бы перед ней лежал злобный капитан Варис, она была уверена, что никогда не воспользовалась бы такой бесчестной возможностью.

Когда его дыхание замедлилось и стало глубже, она посмотрела на бутылек. Терять нечего, подумала она, залпом выпивая содержимое и ложась рядом с Ником. Она повернула голову и посмотрела на него, такого умиротворенного и безобидного, без тени беспокойства на бледном лице. Красивый. Ник действительно был воплощением бессмертной грации.

Ее веки несколько раз дрогнули, когда она почувствовала, что уплывает прочь, и вместе с этим исчезла ее нарастающая паника…

* * *

– Фейт, – позвал голос вдалеке.

Она чувствовала, что направляется в одну сторону, но неведомая сила потянула ее в противоположном направлении. Она ухватилась за эту призрачную нить и подалась туда против течения, которое погружало в забвение. Прошло совсем немного времени, прежде чем она увидела свет, пробивающийся сквозь непроглядную пустоту вокруг, и последовала на него до тех пор, пока он не стал ослепляющим, и ей пришлось прищуриться, чтобы привыкнуть.

Затем она оказалась в бесконечной комнате, заполненной клубящимся золотисто-белым туманом. Она проснулась в собственной голове. Она могла чувствовать, видеть это. Туман вокруг рассеялся, показав череду воспоминаний, которые сменяли друг друга. Она видела воспоминания с тех времен, как едва могла ходить, вплоть до сегодняшнего дня – всю свою жизнь, с совершенной ясностью.

Она подумала о конкретном человеке, и все исчезло, а на смену пришло воспоминание о маме незадолго до ее смерти. Они вместе лежали в кровати, девятилетняя Фейт уютно устроилась под мышкой у матери, пока та читала ей. По лицу потекли слезы, губы дрожали, но она не издала ни звука, подходя ближе к движущейся картинке. По ее желанию изображение замерло, показывая мамино лицо. Фейт протянула руку, чтобы прикоснуться к ней, но та прошла насквозь, и она всхлипнула.

Внезапно она почувствовала чужое присутствие, и все вокруг исчезло, оставив лишь бело-золотистые облака. Она обернулась и посмотрела на Ника, который молча стоял позади, засунув руки в карманы. Она догадалась, что он был здесь все это время. Его идея сработала, и ее не беспокоило, что он успел увидеть до того, как она скрыла воспоминания.

– Моя мама, – прошептала она.

Он слегка кивнул.

– Знаю, – сказал он и после недолгой печальной тишины добавил: – После маминой смерти я проводил бесчисленное количество ночей в своей голове. Ни с чем несравнимо видеть их вот так перед собой. Спустя время воспоминания тускнеют, и мы забываем детали. Но здесь… можем сохранить их живыми.

Она грустно улыбнулась ему, благодарная, что он поделился с ней чем-то настолько сокровенным. Она не знала, что он тоже оплакивал родителя, и внезапно почувствовала вину за то, что вообще очень мало о нем знала, эгоистично погрузившись в собственные проблемы. Ей хотелось спросить, когда он потерял ее и что случилось, но момент казался неподходящим.

– Думаю, это сработало, –