Она покачала головой.

– Было бы легко просто закрыть глаза, правда? Но когда все факты сходятся настолько идеально, невозможно игнорировать очевидное.

Ник сдвинул брови.

– Его жене живется лучше без него?

Она кивнула. Женщина унаследовала мясную лавку, и дело стало процветать. Мрачное заведение, мимо которого Фейт боялась проходить, исчезло, и она тепло улыбалась миссис Крестлер, которая теперь часто выходила и смеялась, наслаждаясь обществом клиентов, вместо того чтобы прятаться, как раньше. Она ненавидела себя за то, что какая-то часть ее – большая часть – обрадовалась, услышав новость о кончине мистера Крестлера, потому что его жена наконец-то будет свободна.

– В таком случае разве ты не согласна, – осторожно продолжил Ник, – что он заслужил такой конец, и не важно, как это произошло?

Она знала, что Ник пытается облегчить бремя горя, но все еще чувствовала маслянистый налет отвращения от тяжелого осознания того, что именно она сделала это.

– Но он был человеком; жил своей жизнью, – сказала она. – Какое право я имела ее прерывать?

Их взгляды встретились, и она увидела это. Понимание, что они два бесшумных убийцы с одинаковым методом. Только один действовал невольно, а второй…

– Как ты с этим живешь? – спросила она, все еще вглядываясь в глубину его изумрудных глаз, как будто могла видеть сквозь них черно-серый туман его души.

Ник нахмурился еще сильнее, губы сжались в тонкую линию.

– Живу, никогда не забывая. Некоторые из тех, кого я убил, заслуживали смерти – убийцы, предатели, мятежники, – в то время как другие были не столь опасны, но все же совершили преступление против короны. Я должен подчиняться приказам, с которыми не всегда согласен. – В его глазах читались все невысказанные слова, он раскрывал информацию с осторожностью. – Я живу и помню каждого из них. Помня, кто я такой и что сделал, принимая это и не позволяя тьме поглотить меня.

Фейт кивнула, благодарная за честность. Она тоже найдет способ смириться со своей сущностью, с поступками и способностями. Она должна, если только сможет контролировать их и удостовериться, что никогда больше не применит свою силу.

– Твое лицо, – тихо произнес он.

Повинуясь внезапному порыву, она коснулась челюсти. Боль и чувствительность полностью исчезли. И посмотрела на озеро, где юколайты снова начали уклоняться от ее прикосновений. Она вынула руку из воды и поняла, что та светится. Но в следующее мгновение все исчезло.

– Похоже, легенды правдивы. Наверное, ты им нравишься.

Она догадалась, что фиолетово-синие следы от пальцев, которые начали покрывать нижнюю часть лица, полностью исчезли, и посмотрела в воду с молчаливым благоговением и благодарностью. А когда снова поймала взгляд фейри, то не смогла сдержать любопытства и решила, что это подходящее время для вопроса, пока они все еще погружены в личные темы:

– Что случилось с твоей матерью?

Она поняла, что поступила неправильно, когда его глаза потемнели, а челюсть дрогнула. Он помолчал, выдерживая ее пристальный взгляд, а затем поднялся на ноги.

– Думаю, для одной ночи достаточно грустных разговоров, – бесстрастно произнес он.

Ее немного злило, что он избегает разговоров о себе, тогда как узнал о ней все за несколько недель знакомства. Но также понимала, что спрашивает о личном, и не стала настаивать. В конце концов, он ничего ей не должен. Напротив, это она обязана ему всем за то, что он рискует ради нее.

– Отведем тебя домой, – тихо предложил он.

Она встала и вытащила карманные часы. Была уже половина двенадцатого, и Фейт молилась, чтобы Марлоу удалось придумать повод занять Джейкона и тот еще не вернулся домой.

Они накинули плащи и были готовы спустя пару минут. Никто не произнес ни слова, пока Ник вел их через лес.

Она никогда не привыкнет к магии, благодаря которой в лесу всегда светило солнце. И когда они вышли на вершины холмов, над которыми простиралось звездное ночное небо, не могла решить, что нравится ей больше: безмятежность полуночного лазурита, усыпанного яркими созвездиями, или безудержная энергия кристально голубого неба, под которым била ключом мирная жизнь.

На том же месте, где они расстались в прошлый раз, Фейт пробормотала слова прощания, и Ник напрягся, словно желая сказать что-то еще, но быстро оправился и попрощался в ответ, прежде чем бесшумно раствориться в темноте. Натянув капюшон, Фейт также держалась в тени, пока пробиралась в город, чтобы избежать новых столкновений с фейри. Особенно с капитаном Варисом.

При виде пустой хижины у нее словно гора упала с плеч. Она небрежно бросила плащ и меч и, быстро переодевшись, скользнула под одеяло и натянула его до подбородка.

Некоторое время она лежала в тишине, прежде чем услышала, как Джейкон прокрался внутрь и улегся на свою кровать. Ей показалось, что он спросил, спит ли она, но Фейт не открыла глаз и ровно дышала, отвернувшись от него. И вскоре почувствовала, как погружается в знакомое забытье, уверенная, что сможет отыскать то место, которое показал Ник, и заснуть. По-настоящему заснуть.

Глава 13

Вынужденный прислушиваться к монотонным голосам напыщенных знатных фейри, Ник изо всех сил старался не закрыть глаза от скуки. И хотя не интересовался мелочными вопросами политики, из-за которых они ссорились, сидел уравновешенный и внимательный, но мысли его были далеко.

Ник изо всех сил старался не пялиться на капитана стражи, стоявшего у двери напротив. Каждый раз, когда он мельком видел ужасный шрам, обезобразивший Вариса во время великих битв, то невольно сжимал кулаки, злясь, что тот так надменно и жестоко обошелся с Фейт. Это не должно было задевать его настолько сильно, но, представив, как его беспощадные пальцы сжимают ее лицо, ему захотелось оторвать капитану всю руку.

Вместо этого Ник сосредоточился на суровых лицах присутствующих на заседании совета. Большинство были охвачены гневом и отвращением, по очереди высказывая свое недовольство в надежде, что король, сидящий во главе стола, примет их беды во внимание. Ник знал, что все это пустая трата времени. Подобные встречи были лишь формальностью, прикрытием, чтобы держать лордов и других высокопоставленных фейри в бездействии – какое-то время.

Король Орлон из Хай-Фэрроу редко прислушивался к советам и предложениям членов совета и еще реже обращал внимание на личные страдания благородных фейри, которые мало что предлагали взамен. Но король был умен и точно знал, как заставить их почувствовать себя причастными к управлению королевством. Все они питали иллюзии и чувствовали себя важными. Это удерживало их на его стороне, поэтому в решающие моменты они более благосклонно голосовали за предложения короля, даже когда