«Продолжая работу по связи с немецким радиоразведывательным центром в г. Смоленске с использованием рации «Семена», мы 28 сентября 1942 года в 14 час. 30 мин. передали две зашифрованные радиограммы, текст коих нам предложен 2-м Управлением НКВД Союза ССР:

«25 и 26 сентября изучали движение перевозок. На запад прошло 47 поездов, из которых 28 с войсками, 7 с боеприпасами, остальные дрова, уголь, металл»;

«Разрешите неделю не работать, надо основательно устроиться. Ночуем на эвакопункте, аппарат хранится в предместье, Кстовском районе. Жду завтра».

29 сентября радиоустановкой 2-го спецотдела УНКВД по Горьковской области, контролирующей работу Смоленского радиоразведывательного центра, была принята радиограмма из Варшавы Смоленску для передачи корреспонденту «Семену» следующего содержания: «Устройтесь сперва, потом начинайте работать. Поздравляю с хорошим приземлением. Ширш».

В тот же день в установленное время «Семен», связавшись со Смоленским радиоцентром, получил радиограмму, текст которой полностью совпал с радиограммой, приведенной нами выше.

Однако наряду с выраженным в радиограмме согласием на перерыв в работе «Семена» до окончательного его устройства Смоленский разведывательный центр вчера, 29 сентября, снова дал знак «ОД‑1», что означает предложение связаться с ними и 30 сентября в установленное время.

Мы полагаем в работе рации «Семена» сделать перерыв на неделю. Просим Ваших указаний.

Начальник УНКВД по Горьковской области

майор госбезопасности Ясный».

Довелось принять участие УНКВД Горьковской области в долговременной игре с «абвером», которую вела Москва. Немцы считали, что в СССР действует подпольная антисоветская церковно-монархическая организация «Престол», нацеленная на помощь гитлеровцам в уничтожении богопротивной советской власти. На самом деле это была полностью выдумка НКВД. Магнит, который притягивал к себе немецких агентов. Одним из основных мест дислокации этой легендированной организации был выбран Горький. И оперативники областного управления постоянно встречали гостей от немцев, расселяли их на конспиративных квартирах, организовывали за ними наблюдение, записывали разговоры. Арестовывали или подтягивали на сотрудничество…

Несмотря на огромный наплыв беженцев, криминогенная обстановка в городе была терпимой. Преступлений немного, и они пресекались жестко. Горький был спокойным городом, занятым трудом на оборону страны.

В роли начальника областного управления Ясный сделал еще одно полезное дело. Воюющей стране как воздух нужны были опытные руководители, специалисты, военные. Немало их сидело в горьковских лагерях по надуманным обвинениям.

Он позвонил руководству в Москву и выложил свои соображения:

— Нужно заняться пересмотром этих дел.

— Хорошо, — немного помедлив, согласился Меркулов. — Если заметите перегибы, то освобождайте.

Вместе с прокурором области Ясный создал комиссию по пересмотру дел. Как и ожидалось, многие были шиты белыми нитками, для галочки, все доказательства — это доносы, оговоры и самооговоры. И людей начали освобождать толпами. В лагере сидел даже бывший заместитель наркома оборонной промышленности. Василий Степанович лично провожал его в Москву, а бывший заключенный со слезами на глазах благодарственно жал руку начальнику УНКВД. В Москве его снова назначили заместителем наркома оборонной промышленности. В ту эпоху очень затейливо плелись кружева человеческих судеб.

Еще одно необычное поручение с самого верха выполнял Ясный — присматривал за писателем Валентином Костылевым.

Еще в сентябре 1941 года начальнику УНКВД позвонил Щербаков и веско изрек:

— Приказ Сталина. В Горьком проживает писатель Костылев. Пишет книгу об Иване Грозном. Немедленно разыщите его и доставьте в Кремль.

Нашли писателя моментально. Посадили в машину и отправили в Москву. Когда он вернулся, то поведал Ясному, что имел разговор с самим Сталиным.

— Иосиф Виссарионович особо подчеркнул, что в то время необходимо было спасать и развивать единое государство жесткой рукой. И Иван Грозный это сделал, — поведал писатель.

Вообще Сталин соотносил себя с Грозным. Может, хотел внутренне оправдаться за репрессии, поэтому и воспринимал «на ура» идею о том, что единство и величие государства невозможны без жесткой борьбы со старыми элитами. В целом он был прав. Иван Грозный заложил основы величия России на многие века. Сталин создал из аграрной отсталой страны ядерно-космическую сверхдержаву. И Россия жива благодаря им.

Начальник УНКВД получил указание создать все условия писателю, обеспечить доступ к архивам. Костылева возили в архивы Горького и Ярославля.

Тогда Горький сильно бомбили, так что писателю отвели кабинет для работы в только что отстроенном бомбоубежище Ставки Верховного главнокомандования. Там он и писал. Его прекрасный роман будет опубликован, заслуженно обласкан критикой и увенчан Сталинской премией.

Шел 1942 год. Гремели ожесточенные бои на Волге. А Горький наращивал производство. Оттуда день за днем отправлялись эшелоны с боеприпасами. Каждый из них — пять-десять вагонов, сопровождался четырьмя сотрудниками НКВД и армейской охраной. Через бомбежки, взорванные пути этот хлеб войны доставляли в действующие части. Шли эшелоны с танками, автомашинами.

Головной болью для Ясного был город химиков Дзержинск на реке Оке. Там работало несколько химических заводов. Они производили смеси для артснарядов. Ну а еще со времени Первой мировой делали отравляющие вещества — иприт, хлор. Хотя до конца войны обе стороны не решились применить это оружие, однако были вынуждены накапливать боевую химию.

В Дзержинске готовые ОВ заливали в цистерны и развозили в другие регионы по хранилищам. Один эшелон по дороге в Удмуртию остановился в Горьком напротив спецэшелона с заключенными. Охраняли его вохровцы — хитрые, ушлые старички-бородачи. Увидев чистенькие цистерны, в их головы пришла странная мысль — а ведь там наверняка спирт. Плотной охраны не было, так что вохровцы забрались на цистерну, сорвали пломбы и залили несколько котелков. Сами попробовали. От широты душевной зэкам дали смочить горький вкус их жизни. Итог: умерло несколько человек.

Ясный сообщил о происшествии в столицу и был преисполнен тяжелых дум. По шапке за то, что не обеспечил нормальную охрану и допустил жертвы, могли дать хорошо. Тем более ему сообщили, что из Москвы приедет целая комиссия. Теперь жди, какие выводы она сделает.

Комиссия из Москвы приехала необычная. Ни одного администратора, зато пять именитых профессоров — химиков и медиков. Они обследовали трупы. И заявились к Ясному в кабинет.

Начальник УНКВД с некоторым трепетом и опаской ожидал их приговора — казнят или помилуют. Но полный оптимизма главный профессор принялся благодарственно трясти ему руку:

— Какое счастье, что так произошло. А то бы мы никогда не узнали о действии этого отравляющего вещества на человека. А тут все увидели. Спасибо вам, товарищ.