Вайен ничего не ответил и лишь смотрел вдаль, где виднелась огромная бесформенная туша демона. И маленькая белая точка, которая его раздражала и била в него вспышками света. Раз прилетел мирайя, значит, уровень твари очень высок.

Улицы паучьего города заполнились перепуганным народом. Все смотрели и ждали развязки. Никто из жителей еще не бежал, чтобы спастись. Пока жив мирайя, никто не побежит. Если погибнет, и в бой вступит стая веронов, вот тогда надо бежать. Вероны с такой сильной тварью не справятся, но могут отвлечь его, чтобы город успел эвакуироваться. При битвах на таком высоком уровне существовали негласные правила. Одна тварь — один защитник. Если условие нарушалось, к примеру, приходила вторая тварь, то вмешивался второй защитник. Если преждевременно вмешается кто-то из веронов, пришлют пожирателя. Демоны всегда нечестно играли и непременно воспользуются ошибкой противника.

Даже самая тёмная душа паучьего города молилась за мирайя, потому что если он не выстоит, тварь придет в город и мокрого места от него не оставит. Пощады от демона не ждали. Романтизировали этих тварей только те, кто с ними никогда не сталкивался.

— Зачем он сюда пришёл? — вопрошали в толпе. — У нас же нет никаких сокровищ.

— И крови недостаточно... — добавил Дэлд исключительно для Вайена.

Лис и сам это понимал, одного маленького города в нейтральном мире твари не хватит и на лёгкий перекус. Ему нужны миллионы жизней и галлоны крови. Или одна жизнь... но очень ценная.

— Не верю, — отрицательно покачал головой Вайен.

— Зачем ему еще сюда приходить-то? Здесь нет ничего, — настаивал Дэлд.

— Может, стоит спросить у местных ворюг, что они у этой твари умыкнули? — намеренно громко спросил Вайен. — Хватило мозгов семя силы древних сюда притащить, так может и демоническую какую игрушку приволокли?

Местные ворюги недобро покосились на лисьего оборотня, взглядами советуя ему заткнуться. Дэлд слегка вытащил оружие, как бы намекая, чтобы не совались, да и лисьи оборотни теснее встали вокруг ученого.

— Может, это вы, Вайен из клана смерти, привлекли эту тварь своими дьявольскими экспериментами! — закричал из толпы последователей зиктэр Фон Зазаун Дектес.

— Что ты сказал, парнокопытный?! — взбеленился Вайен. — Кто там мне втирал про то, что мракобесию в науке не место?!

— Ваши кровавые эксперименты не одобряет даже ваш собственный клан!

— Я с веронским дыханием сейчас работаю, парнокопытная ты бестолочь, а оно никак не могло привлечь эту тварь! У меня всё по закону! О, точно! Ты хочешь на меня свалить свои делишки! А ну отвечай, что за контрабанду ты в город пронес?!

— Да как вы смеете?! Я уважаемый член научного сообщества в отличие от вас, безумца заклейменного как преступник!

— Пока вы сюда не приехали, у нас тут была тишь да благодать! — наступал Вайен, подпрыгивая на месте. — Зло любит скрываться за маской добродетели!

У Зиктэра едва очки с носа не упали, но их удержали веревки, привязанные к рогам.

— Лисья морда!

— Харя козлиная!

Они бы подрались, если бы их не удержали с одной стороны тэрии, а с другой лисьи оборотни.

Разборки ученого сообщества остановило появление мирайя. Замерли все, глядя на израненного черноволосого парня с белоснежными крыльями за спиной. Он победил, но демон знатно его пощипал. Кто-то из веронов сразу подошёл к нему и поделился своим дыханием.

Вайен же в этот момент припомнил, что у него в кармане лежала сыворотка регенерации и что если веронское дыхание не сработает из-за демонической отравы, то можно испытать его сыворотку. А если и эта мера не подействует, то у него совершенно случайно капля слезы ангела имелась, которую он в незапамятные времена спёр у матушки. На себе её применять ему было жалко, а вот на мирайя можно, заодно посмотреть, как оно воздействовало.

Прямо на глазах случайных зрителей страшные раны на теле мирайя постепенно затягивались под действием божественного дыхания веронов. После частичного восстановления, мирайя, прихрамывая, приблизился к Вайену, к удивлению последнего.

На лице зиктэра отразилось победное выражение: «Я так и знал, что это ты виноват!»

Мирайя тем временем залез к Вайену в нагрудный карман и достал оттуда... конфету. Развернул и съел.

— Ты смешной, лисёнок, — сказал древний, почесав Вайена за ухом, а затем вложил ему в нагрудный карман свое перо: — Сувенир для твоей науки.

И упорхнул.

Вайен ошеломленно вытащил подарок и некоторое время на него смотрел, а затем с нескрываемым торжеством взглянул на вытянувшееся лицо зиктэра. Но просто переглядываться с соперником, Вайену оказалось мало, поэтому он с широченной улыбкой медленно показал ему неприличный жест под гогот местных ворюг.

— Как дети малые! — взял брата в охапку Циело и понес обратно в посольство.

В холле брат поставил родича на пол и отвесил воспитательного подзатыльника.

— Вайен! — воскликнула Танка. — Только светлые могу дотрагиваться до мирайя, а он прикасался к тебе голыми руками! И сейчас ты держишь его перо! Ты понимаешь, что это значит?!

— Что он его обезвредил, — отмахнулся Вайен и дотронулся кончиком пера до плеча ближайшего лисьего оборотня, но тот с криком боли отскочил и разразился трехэтажным матом, поминая всех предков несносного ученого. — Или под меня как-то подстроил...

Довольный собой Вайен отправился назад в лабораторию, держа перед собой заветный трофей.

— У твоего брата талант не замечать очевидного, — обратился Дэлд к Циело, который с флегматичным видом откупоривал бутылку с алкоголем.

— Многие мечтают заполучить перо мирайя, а ему оно досталось за конфету! — сказала Катарина, беспокойно помяв кончик волчьего хвоста в руке.

— Я думаю, что мирайя щелкнул по носу тех, кто считает себя светом, но светом не является, — от себя добавил Дэлд.

— Для зиктэров и тэриев, — заговорил Циело, поболтав спиртным в бутылке, — это не просто щелчок по носу, а настоящая пощечина. Они же себя праведниками считают, нас постоянно поносят, что мы их священную землю тёмными делишками загадили, безумца притащили в их светлый мир. И мирайя наглядно показал, кто здесь ближе всего к свету на самом деле.

— Вайен единственный кто подумал, как помочь мирайя, если дыхание не сработает, — подошел к ним Ири. — Мирайя к таким вещам еще более чувствительны, чем мы.

— Извините за грубость, — наклонил голову Дэлд, — но в совете клана смерти