с этим — объявлено об эвакуации поселка. В связи с этим системе контроля периметра оставляли только десяток андроидов, а остальные сорок реквизировались для транспортных нужд. Оспорить это решение ПИСК не мог. Приоритет управляющего компьютера базы был выше. Проверить наличие сейсмической активности — он то же не мог, ибо не имел соответствующих датчиков. Все что ему оставалось — это визуальное, тепловизионное и радиолокационное наблюдение. Вот он и наблюдал. Сначала за тем, как суетились внизу роботы и люди, спешно нагружая паровые грузовики, все, которые можно было найти в пределах городка, и немногих тягловых животных, значившихся в его базе данных как «лошади» и обитавших на окрестных фермах в долине. Потом, за тем как длинная вереница беженцев спешно покидала город, оставляя его на попечение десятка охранных дроидов, управляющего компьютера поселения и его, ПИСКа. А потом, с тем же безразличием, свойственным машинам, он наблюдал как из жерла стоявшей неподалеку, всего то в двух десятках километров от городка, горы вырывается столб раскаленного пепла и других газов. Как он, этот поток, соприкасаясь с атмосферой, остывает и ниспадает на ее склонах вязкой текучей массой, которая, тем не менее, несется по долине со скоростью много большей, чем мог бы дать любой ихз паровиков. Имевшихся в городке. Точно так же, абсолютно невозмутимо, ПИСК отметил, что колонна людей и андроидов, отправившаяся из городка уже вышла из той зоны, где надвигающийся пирокластический поток мог бы им повредить. Он скинул эту информацию управляющему компьютеру базы за несколько секунд до того, как надвигающаяся волна пепла достигла городка. Кроме того, ПИСК успел отдать команду на консервацию единственному из десятка андроидов, код 3-синий, проходившему процедуру зарядки на силовой подстанции. После этого связь с управляющим блоком была прервана. Уловив повышение температуры и опасаясь за сохранность средств внешнего контроля ПИСК отдал команду на закрытие предохранительных створок своих видеокамер и защитного колпака радарной установки. После этого попробовал обратиться к центральному управляющему компьютеру, но ответа не получил. Еще через десять минут прервалась связь с базами данных, которые у них с центральным управляющим устройством были общие. Еще через восемь минут двадцать две секунды прекратилась подача питания. Очевидно, силовые линии получили повреждения из-за высокой температуры. ПИСК перешел на внутреннюю аккумуляторную батарею. Уменьшая тепловую нагрузку на охлаждающие контуры, ПИСК отключил все кластеры, ответственные за обработку первичной информации, поступающей от внешних сенсоров. На какое-то время это помогло и остановило рост температуры. Так что ПИСК сумел задействовать свой аварийный передатчик и послать на орбитальную базу контроля и ретрансляции сигнал бедствия. Однако, температура продолжала подниматься и ПИСК уже не спасало даже то, что его основной модуль находился на тридцатиметровой высоте и был заключен в прочный кожух с мощной теплоизоляцией. Кластеры. Ответственные за контроль различных параметров, в том числе и связь, стали сбоить. ПИСК отключил и их, оставив только датчик контроля температуры. Температура продолжала расти. А робот боролся за свою «жизнь». Холодно, расчетливо, просчитывал ситуацию и искал возможность снизить температуру. Но она росла. Охлаждающие контуры перестали справляться. Пошли системные сбои из-за перегрева. Писк принял решение отключить оперативные блоки памяти, систему охлаждения и блок центральных процессоров, обесточив себя полностью, оставив единственную функционирующую схему, ответственную за контроль температуры. Его «сознание» угасло. И, если бы не слабые токи, все еще протекавшие в метеорологическом блоке, который сам по себе, был не смышленее калькулятора, но имел четкую программу запустить перезагрузку системы при падении температуры окружающей среды ниже строго заданного уровня, ПИСКа можно было бы считать мертвым.

Время шло. Извержение закончилось. Местность под вышкой стала остывать. Температура постепенно упала ниже оговоренных программой ста двадцати градусов по Цельсию и, может и не очень умный, зато очень надежный и исполнительный контрольный блок метеостанции, контролировавший условия окружающей среды, дал команду на перезагрузку. ПИСК «пришел в себя» и начал опрос устройств и инвентаризацию систем. Из внешних устройств не откликалась лишь одна камера простого визуального наблюдения и одно из устройств тепловизионного контроля и радиолокационная станция имели маркеры повреждения приводов внешнего защитного экрана. Попытка установления связи с центральным управляющим компьютером и хранилищем баз данных не принесла успеха. Как и попытка подключить внешнее питание. Из четырех внутренних аккумуляторных батарей — три были вполне исправны. При полной загрузке этого должно было хватить на полторы недели. В режиме жесткой экономии, без подключения внешних следящих устройств, — до полугода. Убедившись, по показаниям метеостанции, что внешние условия все еще не обеспечивают нормальную работу внешних устройств слежения, ПИСК удовлетворился результатами проведенной инвентаризации системы и снова перевел себя в режим ожидания, экономя заряд батарей и ожидая дальнейшего снижения температуры. Еще через сто двенадцать часов сорок восемь минут и двенадцать секунд ожидания метеостанция зафиксировала падение температуры в ночное время ниже тридцати градусов по Цельсию, что составляло нормальный температурный фон для данного периода времени. ПИСК перешел в активный режим и открыл защитные створки устройств внешнего наблюдения. Те, которые смог. Объективам его камер предстала безрадостная картина. Долина, оказавшаяся на пути пирокластического потока, была фактически выжжена. И засыпана пеплом. Кое где из под этого серого покрывала торчали верхние этажи отдельных зданий. Краска на вышке ПИСКа обгорела. А нижний ярус ажурной конструкции был засыпан. Рядом с ним торчала труба котельной энергоблока, слегка поведенная от жара и само его здание. ПИСК попытался опросить внешние исполнительные механизмы. Ответ, ожидаемо, пришел только от 3-синий. Расчетные алгоритмы показывали, что вероятность пережить этот катаклизм была только у него. Больше никто не отозвался. Собрав доступную телеметрию и отправив отчет на орбитальную станцию контроля, ПИСК отдал команду 3-синий на выход из режима консервации. Тот не прореагировал дежурным кодом подтверждения. Тогда система контроля периметра подключилась непосредственно к системе андроида, запустив программу ее загрузки в оперативную память и выхода в рабочий режим функционирования. Однако центральный процессор системы, отвечавший за обработку данных был неисправен. На управляющие сигналы отзывался только блок контроля движения и службы, управляющие внешними датчиками сбора информации человекоподобной машины. Электроника там была попроще и погрубее, чем у центрального процессора. Неудивительно, что именно эти системы остались целы. В результате, вместо полноценного исполнительного механизма с блоком искусственного интеллекта и встроенными базами данных, ПИСК получил «робо-зомби», требующего постоянного отвлечения части вычислительных ресурсов на его управление и поддержания непрерывного канала связи. Однако, для дальнейшего функционирования нужно было наладить подачу электроэнергии. А сделать это без внешнего исполнительного механизма было невозможно.

Единственный уцелевший андроид, хоть и был относительно цел, но оказался замурован