В любом случае, городу не хватало сильной руки и свежих идей: мистер Грин и директорат еле справлялись с обустройством нахлынувших граждан, не говоря уже о том, что в Гроджтауне не было ни одного достойного солдата.

Войдя в переговорную, Райан стал настоящим аттракционом для всех присутствующих. Ему было двадцать четыре. Всем остальным － больше сорока. И они смотрели на него с высоты своего возраста и опыта. Один из них даже фыркнул, увидев молодого претендента на самую ответственную должность города.

－ Добрый день, джентльмены! － поприветствовал Генерал, и все встали, чтобы пожать ему руку.

С Райаном никто особо не поздоровался, кроме Николаса Грина. Он довольно хорошо знал приемного сына Ричарда, поэтому заочно питал к нему теплые чувства. Остальные же были наслышаны, но не помнили тихого парня, вечно сопровождающего бывшего Босса.

－ Сразу к делу. － прогремел Генерал и сел на центральное кресло.

Райан сел сбоку.

－ Вы все получили досье на Райана Нонэйма, и у вас было много времени, чтобы ознакомиться. Если нет вопросов, то можем перейти к голосованию. － предложил Генерал, и с самого дальнего стула тут же донесся надменный голос:

－ Генерал, при всем уважении… Вы действительно думаете, что нам есть за кого голосовать?

－ Голосовать можно и против, мистер Риз! － отреагировал Кронг и расстегнул пуговицу кителя.

－ Но лично вы, Генерал, верите в этого… мальчишку? － донеслось с другого стула.

－ Называя МОЕГО стажера мальчишкой, вы наносите оскорбление лично мне и моему педагогическому навыку, мистер Боунс. － властно сказал Генерал, и тот притих.

Несколько секунд была полная тишина. Райан смотрел на стол и уже прекрасно знал, каким будет результат голосования.

－ Что ж… Если существенных вопросов нет, то приступим к голосованию! － приказал Генерал. － Кто за то, чтобы Райан Нонэйм возглавил командование над Гроджтауном?

Руки подняли три человека из десяти: Николас Грин; мужчина в синем костюме (Райан помнил его, как мистера Лока － заведующего всем строительством в городе); и сам Генерал Кронг.

Райан мрачно кивнул. Ему не быть главнокомандующим. Это конец. Столько пройдено, чтобы теперь… ничего не случилось. Никак не окупилось.

－ Я ожидал примерно такого исхода. Но перед тем, как мы разойдемся, думаю, что необходимо повторить голосование после того, как вы посмотрите видео, которое оставил Ричард.

Райан поднял пустые глаза и посмотрел на Генерала.

－ Какое видео? － один из директората задал вопрос, который принадлежал Райану и интересовал всех остальных.

－ Небольшое, не переживайте! Это займет лишь две минуты.

В комнату внесли ноутбук и поставили на стол перед всеми сидящими.

－ Райан… － Генерал обратился к парню прежде, чем включили видео. － Тебе нужно выйти. Зайдешь обратно, когда уважаемые господа закончат с просмотром.

－ Но…

－ Иди. Зайдешь, когда позовут. － безапелляционно произнес Кронг.

Райан сжал губы от досады и вышел, с грохотом захлопнув дверь.

Интересно ли ему было увидеть, что записал Ричард? Нет. Парень не был уверен, что способен взглянуть на некогда живого отца и услышать его родной голос. Но интуиция Райана подсказывала, что он ДОЛЖЕН узнать послание.

Парень просидел в коридоре больше пяти минут. Прям на полу. Видимо, после просмотра они еще обсуждали увиденное. Или смеялись, поражаясь, как какие-то две минуты должны были изменить их взвешенные и вполне адекватные решения. Райан был мудрым и прекрасно осознавал, что, будь он на их месте, то проголосовал бы против себя. Это логично. И безопасно для города. По другому и быть не может.

Прошло всего пять минут, но для Райана прошла целая неделя. Он успел разозлиться, остынуть, взбеситься еще раз, снова прийти в себя, и придумать, чем займется дальше.

Сразу после того, как директорат во второй раз проголосует против, он заберет Ронни из школы и отвезет домой. Поговорит с Генералом, чтобы вернуть полное опекунство над братом. Потом устроится на работу… скорее всего, станет охотником － они были в Гроджтауне, хоть и совсем немного: отрядов пять-шесть.

И они с Ронни будут спокойно жить в доме Ричарда, пока младший не вырастет и не займется собственной жизнью. Потом Райан подумает над тем, что делать дальше. А пока － план такой. И он неплох.

－ Вы можете войти. － послышалось из открытой переговорной.

Райан даже не заметил, как секретарь вышел, чтобы пригласить его.

Поднялся. Отряхнул и поправил брюки. Вошел в переговорную с равнодушным взглядом. Он знал, чего ждать, а значит, был заочно защищен от унижения. Если ты осведомлен о своем будущем, то не страшно принять его.

－ Райан, проходи на свое место. － спокойно попросил Генерал, и парень сел рядом.

Осмелевшись посмотреть на всех, Райан увидел перемены. И не те, что ожидал. Он был уверен, что они, даже если не будут смеяться, то уж всяко будут смотреть на претендента с презрением.

А было иначе. Никто не смотрел на парня. Все члены директората уставились, кто куда. Разве что Николас Грин беспечно смотрел на Генерала. Он не был удивлен записью Ричарда.

－ Итак. － голос Кронга разнесся по комнате. － Повторное голосование. Кто за то, чтобы Райан Нонэйм возглавил командование над Гроджтауном?

Тишина. И полное бездействие. Никто не шелохнулся. Даже те трое, кто в первый раз проголосовали за. Теперь никто не поднял руки.

Райан нахмурился, повернулся к Генералу, но краем глаза уловил движение.

Один человек поднял руку.

Второй. Третий. Четвертый. Николас Грин тоже поднял. Шестой. Седьмой. И все они.

Все десять человек держали одну руку вверх, отдавая Райану － молодому претенденту, бывшему наркоману и дикарю － власть над своим родным городом.

То, что сказал Ричард, кардинально поменяло их мнения.

Генерал одобрительно кивнул и… тоже поднял руку вверх, отдав последний решающий голос.

－ Раз с этим решили… － почти с улыбкой произнес Кронг. － Приступим к следующему вопросу, который требует немедленного вмешательства.

Райан не дышал. Не знал, что думать. Он еще ничего не понял. Но сразу повернулся к военному, когда тот сказал:

－ Райан, твоя фамилия не может принадлежать главнокомандующему. Она, скорее, для бездомных бродяг. Согласен?

Райан туманно кивнул.

－ Выбери любую другую. － приказал Кронг и сложил руки на груди в предвкушающем ожидании.