Всё это руководители и участники заговора в пользу конституционной монархии в Законодательном корпусе. Рядом с ними за столом генерал Жан Виктор Моро, самый выдающийся полководец Республики, командующий самой большой и дисциплинированной рейнской армией, а с ним генеральный комиссар его армии и два его адъютанта. Здесь же министр внутренних дел, военный министр, министр национальной полиции и один из самых крупных руководителей поставок на армию. Наконец полковник Рамель, который командует гвардией Законодательного корпуса, то есть ведает охраной правительства и депутатов.

Этот список Пьер Огюстен завершает с несвойственным, явно ложным смирением:

«И последний, самый неприметный из приглашенных, я – наблюдатель, наслаждавшийся от всей души…»

Зачем же он наблюдает? За тем, как эти люди едят? И с какой целью он сюда приглашен? Понятно, что с этими людьми он согласен во всем: и в целях и в средствах заговора. За конституционную монархию, но без насилия, без кровопролития. Это известно каждому, этого он не скрывает, недаром же он составляет речи для Бодена дез Арденна, направленные против политики Директории. Но кто он здесь? Можно ли поверить, что он всего-навсего наблюдатель, который наслаждается от всей души? Ведь он никогда не был, он не способен быть наблюдателем. Он руководитель? Соратник? Консультант по части закулисной игры?

Этого нам никогда не узнать. Очевидно лишь то, что он слышит здесь слишком опасные вещи. Речь идет об их головах, если заговор будет раскрыт. И он не испытывает желания потерять свою голову. И он пишет письмо в самых невинных тонах, и дочь сохраняет это письмо на случай провала, чтобы можно было им оправдаться: мол, вечер был милый, сидел, наблюдал, наслаждался.

И чутье не подводит его. Никаких сведений о заговоре Баррас ещё не имеет, но животный страх авантюриста и проходимца подсказывает ему, что готовится что-то, уж слишком опасное большинство в Законодательном корпусе, уж слишком горячие речи произносятся депутатами в обеих палатах, а готовится, натурально, против него.

Жажда спасения прямо-таки обязывает его действовать упреждающе. Но как ему действовать? На кого положиться? Ему тоже нужна военная сила. Лучшая армия у Моро, однако этому победоносному генералу он не доверял никогда и не доверяет теперь. Бонапарт далеко и ведет себя чересчур независимо. Пишегрю открыто встает во главе парламентской оппозиции. Остается честолюбивый и несколько легкомысленный Гош, который тоже командует армией.

Что ж, Баррас хватается за него. Гош готов ему поддержать, натурально, за долю добычи. Баррас предлагает ему военное министерство. Гош соглашается. Впопыхах оба не замечают, что Гош не достиг ещё возраста, с которого конституция разрешает занимать этот пост.

Придумывается нехитрая комбинация. В Вандее всё ещё тлеет восстание против Республики. Само собой разумеется, что его следует окончательно подавить. Подавить его должен Гош. С этой целью он командирует в Вандею часть своей армии, около двенадцати тысяч солдат, но направляет их несколько странным путем, вблизи Парижа, для чего армия должна сделать крюк. Как только она подойдет, Баррас произведет перестановки в правительстве и захватит ключевые посты, а в случае осложнений введет в Париж армию Гоша.

Между тем заговорщики действуют по утвержденному плану. Они привлекают на свою сторону двух директоров из пяти, Карно и Бартелеми, и требуют обновления Директории. Солдаты Гоша ещё на походе. Баррас не может опереться ни на военного министра, ни на министра полиции, даже на собственную гвардию. Он соглашается. Он обещает Карно поддержать его на посту председателя, а тем временем сговаривается с двумя другими директорами выступить единым фронтом против Карно.

Восемнадцатого июля, спустя два с половиной месяца после обеда, на котором мило наслаждался Пьер Огюстен, Карно от имени большинства Совета старейшин и Совета пятисот предлагает сместить неугодных министров, кроме военного, внутренних дел и полиции. Но Баррас уже приготовился, и солдаты Гоша недалеко. Как ни в чем не бывало Баррас объявляет голосование. Трое против двоих. Предложение проваливается. Не давая опомниться проигравшим, эти трое снимают министров, замешанных в заговоре и на их место назначает своих. Гош становится военным министром. Министром иностранных дел становится Талейран. Правда, выясняется, что Гош ещё не созрел, и его заменяют генералом Шерером.

Внезапная замена верных министров ошарашивает заговорщиков, но им удается отыграться спустя несколько дней. Армия Гоша подходит к Парижу. Они запрашивают директоров: на каком основании. Баррас пугается, юлит и предает верного ему генерала, объявив, что, по-видимому, вышла ошибка. Оскорбленный Гош отрекается от него и покидает Париж. Баррас остается без армии. Заговорщики готовятся нанести ему новый и уже последний удар.

Случай разрушает их планы. В Триесте генералом Бернадотом арестован агент претендента на французский престол граф де Антрег. Графа без промедления доставляют в штаб Бонапарта вместе с толстым портфелем, полным бумаг. Бонапарт узнает о существовании заговора. Никакой монархии, ни конституционной, ни единодержавной, он не желает. При любой монархии он потеряет всё, чего добился своими победами. Стало быть, заговор следует подавить как можно скорей, и он отправляет в Париж тайную переписку Пишегрю и Буасси д’Англа. Мало того, он предлагает Директории военную помощь.

Баррас чувствует, что ещё может спастись. Двадцать четвертого июля он направляет Бонапарту послание:

«Гражданин генерал! С чрезвычайным удовлетворением убедились мы в ревностном доказательстве вашей преданности свободе и Конституции 111 года. Вы можете рассчитывать на полное содействие с нашей стороны. С радостью принимаем мы ваше предложение прийти на помощь Республике. Это новое доказательство вашей искренней любви к отечеству. Не сомневайтесь, что мы используем его для спокойствия, счастья и славы Франции…»

Разумеется, врет.

Знает ли эту историю Пьер Огюстен? Человек он тертый. Осведомители у него имеются даже там, где их трудно предположить, в том числе при английском правительстве. Почему же им не быть при шатком и валком правительстве Директории? Тем более что он каким-то образом все-таки связан с вождями заговора против директоров и всей системы анархии, которая порождена демократией? Возможно. Но неизвестно.

Известно, что его всегда и во всех подробностях интересуют отношения с Соединенными Штатами, его детищем. Директория по своей бесшабашности запутывает эти отношения так, что они стремительно портятся и Соединенные Штаты того и гляди ввяжутся в войну против Франции, которой только и не хватает ещё одного неприятеля.

Пьер Огюстен спешит помочь, разумеется, Франции, а не правительству Директории. По счастью, в Гамбурге он мимоходом знакомится с Талейраном. Знакомство случайное, шапочное, но дает право обратиться прямо к нему. В конце июля он к нему обращается, почему-то стихами. Стихи корявые, слабые, поскольку со стихами у него всегда не лады.

Талейран только что дорвался до власти. Он министр иностранных дел. Он никому не позволит, кроме хозяина, ни помогать ему, ни советы давать. Он ни одной нити не выпускает из рук. Что называется, человек не умеет делиться. Тем более он не собирается делиться своей властью с не известным ему человеком. Кто такой это Пьер Огюстен Карон де Бомарше для Шарля Мориса де Талейрана? Кропатель комедий, глухой разжиревший старик, который пользуется слуховым аппаратом. Не больше того. И он отказывает старику наотрез.