но по факту был нанесён справа. Псайкер отпрянул, но кончик лезвия достал его маску, обнажив изуродованную кожу под ней. Глаза колдуна пылали гневом и страхом.Кларисса приготовилась нанести решающий удар, но Аэтон отбросил её снова, но с большей силой. От удара выбило воздух из лёгких, помутнело в глазах, треснули линзы шлема. Инквизитор отчаянным движением отбросила его, дабы хоть что-то видеть.

– Ты фехтуешь лучше меня, это факт. За твоими плечами чувствуется твой многолетний опыт, старуха, однако ты все же обычный человек, и тебе никогда не одолеть псайкера в честном бою. Ты проиграла.

Аэтон двинулся к ней, держа меч в позиции для выпада в сердце. Кларисса не чувствовала страха, лишь искала решение. Мысли её лихорадочно метались.Предатель упивался её страхом, но ещё больше удовольствия ему принесло видеть, как лорд-инквизитор, одна из опытнейших в своем деле, думает о смерти. Кларисса уже представляла себе Свет Императора и Золотой Трон, явно прощаясь с жизнью. Аэтон улыбался под своей маской, вкушая и триумф, и то, как он расскажет о нём своему повелителю.

Дистанция сократилась до двух шагов. Колдун прицелился и уже начал двигаться, когда Кларисса резко перевернулась на живот и дважды выстрелила ему в грудь. Плазма легко пробила нагрудник, брызнула кровь. Аэтон пошатнулся, выронил клинок. Глаза его блуждали, – растерянные, не верящие в то, что происходит.

Леди-инквизитор вскочила на ноги, выстрелила ещё дважды. Ванмонд пошатнулся ещё сильнее, рухнул спиной на перекладину, упал, держась за одну из дыр в груди.

– Ты слишком полагался на свой дар, колдун, и это тебя и погубило. Обычное высокомерие.

В ответ раздался хрип, граничащий с рычанием.

– Всё должно было быть… не так…но я разочарую тебя в последний раз, Кларисса. Моя смерть…уже мало что изменит. Сектор Фарида…обречён.

Аэтону явно хотелось сплюнуть кровь.

– Не обречён. Спасительный флот уже в пути. Твой господин, этот Андроатос…опоздал. Ему не взять Атоллу за оставшиеся пять с половиной часов.

Павший инквизитор захрипел ещё сильнее. Он уже не стоял, едва говорил, и жизнь покидала его тело с каждой секундой.

– Андро…Андро…атос… глупец… он лишь…

Кларисса подняла пистолет чуть выше.

– Именем Священной Имперской Инквизиции Его Божественного Величества, я, Кларисса Вейс, выношу тебе смертный приговор. Да будешь ты проклят и навсегда забыт.

Финальный выстрел уничтожил маску предателя вместе с большей частью лица.

К ней приближались оставшиеся бойцы, включая раненных. Яторо, пытаясь остановить кровотечение, сквозь улыбку боли выдавил:

– Мы всё же…победили. Вы… сделали всё сами, госпожа. Простите…

– Помолчи, Яторо, побереги силы. Скоро подойдет врач. Я сама тобой займусь до его прихода, вот только…

– Что?

Последние слова Аэтона не уходили из её головы. Он назвал Андроатоса, своего господина, чемпиона Кхорна, лишь глупцом. Почему? Может, это очередная уловка, оставленная напоследок? Кларисса почему-то сомневалась, что умирающий лгал ей. Инквизиторское чутье, выработанное десятилетиями службы, подсказывало обратное. Она приблизилась к его телу, внимательно осмотрела. Её внимание привлекло разодранное запястье. Приподняв его, Кларисса увидела нанесённый черной краской символ не Кровавого Бога, но Изменяющего Пути.

Любому, кто взглянул бы на Серапис из космоса, со стороны, картина его отчаянной борьбы могла показаться по-настоящему апокалиптической. Над планетой застыли два враждующих флота, ждущие момента, как бы побыстрее вцепиться друг другу в глотку, а поверх них, словно некое высшее существо, продолжала усиливаться Варп-Буря. Чистая рана в пространстве становилась всё шире, готовясь поглотить мир-крепость. С её снежной поверхности, даже из космоса, виднелись огненные пятна, следы самых жестоких сражений. Разумеется, самое крупное из них пылало возле столицы.Именно так предстал Серапис перед неожиданным гостем.Белесые, но не алые всполохи сопровождали небольшую флотилию из темных, причудливо изогнутых кораблей. Они грандиозно покидали своё прошлое пристанище и застывали в космосе, словно хищник, ждущий более благополучного момента. Пока планета умирала, неожиданные гости лишь наблюдали, похоже, либо ожидавшие чего-то, либо ещё раздумывая.С бортов их кораблей за агонией Сераписа внимательно следил символ кабала Истерзанного Сердца.

Вильгельм отбил вражеский выпад, контратаковал. Ударом справа едва не срубил еретику голову. Проклятая кровь прокаженных радовала бы его, как прежде, - если бы не происходящее на поле битвы и страшная рана в ноге, которую совершенно некогда было хотя бы перевязать. Воин Церкви двигался почти с прежней скоростью, движимый лишь силой воли и праведного гнева. От такого количества предателей, оскверняющих владения Владыки, у святого отца даже перехватывало дух от злости. Они все должны быть мертвы, все должны гореть, - все должны встретить праведное воздаяние в глазах Его.Однако Вильгельм видел обратное. Их линии обороны пылали от края до края, ещё сопротивляющиеся, но явно обречённые.

От резкой вспышки боли он припал на одно колено. Пришлось упереться руками в верный эвисцератор.

– Святой отец, вам помочь? – спросил один из младших офицеров.

– Нет-нет, сын мой, продолжаем битву, – решительным голосом возразил Вильгельм, стараясь пересилить боль и перекричать творящийся хаос. – Не забывайте молитвы, особенно сейчас. Помните, Император смотрит на нас!

Первого предателя он разрубил от плеч до самых ног, второй лишился руки. Третий вскользь задел штыком открывшийся левый бок священника, однако он смог парировать следующий удар, и пользуясь колоссальной длиной меча, отрезать противнику обе ноги. Всё это время он не прекращал читать про себя молитвы: «и не боясь войду я в Свет Императора, и да будет Он судить меня по делам моим…»

Рядом что-то взорвалось, и Вильгельм не упал лишь благодаря тому, что вбил меч в землю, вцепившись в него мертвой хваткой. Длинные его темные волосы развевали порывы ветра, с губ тоже текла кровь. Вся ало-красная мантия была пропитана ею. Глаза святого отца, сохранявшие веру до самого конца, видели кровавое безумие. Кругом лишь взрывы, всполохи огня, смерть, крики боли, отчаяния и злости. Как он ещё сохранял рассудок до этого? Не выше ли это обычных человеческих сил? Вильгельм отчётливо видел поражение, но не хотел верить в него.

Ради чего умирают Твои слуги с Твоим именем на устах? К чему все