в начале той же статьи 8 и состояло в том, что Маврокордато написал слово colonis (подданным): «И подданным их же никаких набегов и неприятельств да не творят», а посланникам рекомендовал написать другое слово subditis: «И та речь „подданным“ по-латине толкуется и пишется субдитис. А у него-де, Александра, написано колонись, и то слово колонись на латинском языке толкуется — поселенники. И они б, посланники, с своей стороны велели написать против прежнего: субдитис, се есть подданные». Ему, Александру, изменить свой текст уже невозможно, потому что он доложен султану и утвержден им. «Только в том никакого опасения они б, посланники, не имели для того, что на турском языке те обе речи „субдитис“ и „колонис“ единым слогом толкуются и за едино слово называются».

Русские по поводу разноречия в статье 2 подняли было опять старый вопрос о разночтениях в статье 5, о чем много было споров ранее, пытались поставить условие, которое ставили прежде: согласятся на выражение «с своими землями» в статье 2, если турки примут выражения о Сечи Запорожской: «где ныне казаки живут», «близ реки Днепра», «а места их» в статье 5. «А буде он, Александр, вышепомянутых трех вещей в 5-й статье не напишет, то и им, переводчику и подьячему, ничего во 2-й статье переправливать не велено ж». Маврокордато резко отклонил это условие: «О том-де о всем уже говорено и переговорено и больше ныне говорить о том ненадобно». Он готов был бы им и уступить, но это невозможно, потому что его текст закреплен султанскою рукою, в чем он «свидетельствуется Господом Богом и знаменуется крестным знамением со многою клятвою… Сами б де они, посланники, рассудили и помыслили, что может ли кто учинить то, чего кому указом государским делать или творить не положено». Разница в статье 2 состоит теперь уже только в том, что посланники пишут «а реченные места (т. е. казыкерменские городки) с своими землями», а в тексте Маврокордато сказано просто «с своими землями» и приписать ему слов «а реченные места» в утвержденном султаном тексте невозможно, и «того прибавить ему не сметь». Пусть они, посланники, напишут в своем тексте с прибавкой «а реченные места»; он возражать не будет.

После этих переговоров состоялась считка черновых латинских текстов: «И те статьи все от слова до слова они, переводчик и подьячей, с ним, Александром, прочли». Окончательно принять выяснившиеся разночтения без ведома посланников они все же не могли. Маврокордато просил поторопиться с изготовлением беловых текстов к 1 июля, когда произойдет размен.

Посланники согласились на установленные разночтения в текстах и на следующий день, 29 июня, уведомили Маврокордато, что «к назначенному дню готовятся и договоры писать велели».

Маврокордато просил сообщить о числе людей в свите, с которой посланники будут у визиря при размене договоров, потому что всем этим людям даны будут кафтаны[1141]. Посланники подали список в 35 человек[1142].

XVIII. Размен трактатов. Отправление гонцов в Москву с известием о заключении мира

Размен трактатов состоялся не 1 июля, как предполагалось, а 3-го, «в праздник пренесения святых мощей Филиппа, митрополита Московского и всея России чудотворца», как отмечено в «Статейном списке». Обычным торжественным поездом посланники отправились на двор великого визиря; слезли с лошадей на нижнем рундуке, где стояли визирские «делии» в сербском платье, человек 15. На верхнем крыльце их встречали: чаушский эминь-ага, чаушский казнодар, китяп-ага и Николай Маврокордато. Посланники отведены были в палату, в которой великий визирь слушает доклады и где теперь им с турецкими уполномоченными предстояло заняться окончательной сверкой беловых текстов. Среди палаты встретил их Маврокордато, обратившийся к ним с приветствием: «Да будет приезд их, посланничей, благоприятен и во дни сем преизрядном и светлосияющем да управит Господь Бог настоящее дело во всяком благом поведении». Посланники ответили, что и они «совершения настоящего дела усердно желают». Затем вошел рейз-эфенди, и после взаимных поздравлений посланники и уполномоченные сели по местам.

Рейз-эфенди говорил: «Прииде час, что приступить им к совершению мирного дела и к прочитанию обоих инструментов, и сей-де их, посланничей, приезд великому везирю благоприятен», а потом от имени визиря спросил посланников: написаны ли у них статьи на двух языках: латинском и славянском? С султанской стороны статьи написаны на турецком и на латинском языках безо всякой прибавки и убавки. В заключение он пригласил сверить латинские тексты, «чтоб были на обе стороны согласны и сходны». Посланники ответили, что у них «статьи написаны славянским и латинским письмом; убавки и прибавки в них против согласного постановления нет и справливать и честь те свои статьи с их статьями они, посланники, готовы. И, взяв, они, посланники, у подьячего латинским письмом статьи, отдали думным людем. А они, думные люди, взаимно с своей стороны статьи, писанные латинским письмом, отдали им, посланником. И те латинским письмом статьи чли и справливали с Александром Маврокордато переводчики Семен Лаврецкий да Андрей Ботвинкин». Прочитав статьи, переводчики Лаврецкий и Ботвинкин говорили, что «те статьи со обоих сторон в деле и в речениях сходны», только в предисловии в турецком экземпляре к титлам великого государя не написано «величества» да в статье 1 пропущено слово «исполнену». Посланники потребовали исправления этих двух ошибок. Турецкие уполномоченные сейчас же согласились вставить в статью 1 пропущенное слово «исполнену», это была простая описка, и Маврокордато ее собственноручно исправил, но писать в титлах царя «величество» наотрез отказались, потому что и «салтану во окончании предисловия величества не написано ж». Посланники подняли спор, стали ссылаться на карловицкую запись, где «величество» написано; турки также ссылались на карловицкий текст, где, по их утверждению, «величество» не было написано. «И были о том многие споры, — замечает „Статейный список“, — и по многих спорех» турки убеждали посланников, что им, посланникам, «о том здесь много говорить и спорить непристойно, потому что они приехали не на конференцию» и великий визирь дожидается, когда будут прочтены и исправлены статьи. Посланники отвечали, что знают они и сами, что здесь многих разговоров и споров чинить не надлежит; но они приехали, не ожидая в титле царского величества недописки. «И того-де величества у него, великого государя, никто отняти не может, понеже то величество даровал ему Господь Бог. И по милости Божии в государствах своих и в величестве он, великий государь, не меньше иных великих западных христианских государей, то есть цесаря и королей гишпанского, французского и аглинского». Турки уговаривали: «Не надобно много медлить и спорить, чтоб тем не учинить