голова и по плечи тело нашего дорогого весельчака и балагура Эйрика. Выражения его лица я не забуду до конца своих дней.

При этих словах женщины вскрикнули. А подросток продолжил.

— Он бросил ружье и, ухватившись за змеиную челюсть совершал отчаянные попытки ослабить смертельный захват.

Я тоже выстрелил, но промахнулся, потом опять. — тут Хоито замолчал и уставился в одну точку.

— Так и расскажи, как мне, — продолжил за него Хьяльти, — ты выполнил просьбу нашего дорогого друга и выстрелил ему в голову. И слава богу не промахнулся. Облегчил страдания человека, который иначе умер бы от медленного удушения пресмыкающимся.

— Ты убил его? — возмущенно спросила Даджара, как будто никогда сама никогда не совершала подобного и нанесла парню пощечину.

— Он выполнил свой долг! — продолжил Хьяльти с каменным лицом, не распускай, Даджара руки! А что ему оставалось делать?

Хоито заплакал. Мелисса обняла мальчишку, все понимали, как ему тяжело. Всего пятнадцать лет и такая тяжкая моральная ноша.

— Он прав, — сказал стоявший поодаль, а сейчас подошедший вплотную Киркикос.

В этот момент в помещение ввалился мистер Плинтон.

— Где тебя черти носили, — возмутилась Даджара.

— Я совершал утренний моцион. Первый раз без охраны, уговорил Киркикоса покинуть меня, воспитывая волю начинаю привыкать.

Все внезапно замолчали, только раздавались редкие всхлипывания Хоито.

— Что произошло? — спросив почувствовавший неладное Плинтон.

— Эйрика больше нет с нами, он трагически погиб, — выдавила из себя Джессика и сама вдруг разревелась и выскочила наружу.

— Все, об этом закончили. Эйрика не вернешь. Нужно думать, как не потерять Ни-Зги и друга Эйрика Вагни. Завтра у них серьезное испытание, — сказал Хьяльти, словно перевернул страшную страницу книги, к которой не хочется больше возвращаться.

9

Раздалось несколько тяжелых вздохов, дождавшись молчания, Хьяльти скомандовал:

— Хоито, продолжай рассказ.

— Как только я выполнил просьбу… ой нет не могу больше об этом…

— Рассказывай, — требовательным тоном сказал руководитель экспедиции, — начни с того, как ты склонился на обезумевшей от горя девушкой. Хотя нет, сразу перейди к тому, что ты обнаружил у нее в карманчике куртки.

— Сам не знаю как, — извиняющимся тоном продолжил мальчик, — я полез проверить, что есть в карманах у Уты. Возможно какое-то снадобье на всякий пожарный случай, ведь она индианка.

— Да, он прав, — поддакнула Мелисса.

— Вот это письмо. Смотрите. Я мельком прочитал его и бросился помогать Уте. Она никак не приходила в себя, хотя я обливал ее холодной водой из ручья поблизости.

— Анаконда где? — задал вопрос вдруг Джек Самурай.

— Я вам поручаю найти ее и уничтожить, вам и Киркикосу, — взвинчено произнес археолог. Вот и ответите сами на свой вопрос.

В пещеру убежище вернулись Линда и Свен. Начальник экспедиции сказал:

Ну вот и хорошо, теперь не нужно будет Хоито повторять все дважды. Он и так на пределе сил и нервов.

— Дальше, что? — спросил Киркикос.

— Когда я принес сюда Уту, еле дотащил, хотя она и легкая, но я нервничал, Хьяльти немедленно послал гонца в селение малаката. Уту унесли на носилках. А я прочитал содержание письма Хьяльти, поскольку тот не знает этого языка.

— А откуда ты знаешь? — не унимался Киркикос.

— Для меня это тоже загадка. Это не испанский и не кечуа. Я просто смотрел на буквы и понял, что там написано.

— А вдруг ты лжешь?

— Как вы можете Киркикос, я вас попрошу выйти, — рассвирепел археолог.

Возмущенный телохранитель выскочил наружу.

— Не нервничайте, — вступил в разговор Джек Самурай. Нервы плохой советчик, давай малыш, дальше рассказывай нам содержание письма. Мы тебе верим.

Паренек продолжил исповедь, дававшуюся ему все труднее. Смертельная бледность покрыла пятнами щеки.

— Все вы знаете о пылевых бурях и последующих смертях за ними. Мы находимся среди диких племен. Одно из них, к которым принадлежит наш проводник, является убийцами. Пыль метит людей меткой смерти, а приговор приводят в исполнение шуары.

— Так я убийца, ведь принадлежу к племени шуара!

Все ахнули. На пороге стоял вернувшийся из добровольного изгнания Скользкая Тень.

Нет! — Хоито спокойно на этот раз сказал, ты не убийца! Он обязан был держать себя в руках, чтобы все знали правду. — Все помеченные чипами смерти были изгоями, то есть теми люди, которые сами вычеркнули себя из человеческого общества ужасными поступками. Они убивали, насиловали, издевались, грабили, отнимали последнее, — голос мальчика сорвался.

При последних словах юноши Даджара побледнела как смерть, а Джек Самурай схватился за голову. Они понимали, что ходят в кандидатах в первую очередь, а индейцы, исполнители приговора, находятся на расстоянии протянутой руки.

— Что с вами? — Хьяльти подозрительно посмотрел в их сторону, — Что-то такой реакции давно за вами не замечал.

Все отстранились от этой пары. Но Хоито опять привлек всеобщее внимание своим продолжением.

— То послание, которое получили человечество через интернет было не полным.

Как потом мне рассказала, пришедшая в себя Ута, это письмо она нашла в кармане казненного племенем шуара. Эта часть письма разъясняет, кого будут уничтожать. В продолжении письма говориться что Вселенский Совет Разумов должен перевести человечество в новую расу. А изгои, те, кого пометят чипами смерти, — это люди, которые не должны совершить вместе с человечеством этот переход. Они привнесут с собой те же вирусы раскола, те же нравственные болезни, которыми больно нынешнее человечество.

— Остается только непонятным, почему от нас скрыли вторую половину, где говориться о том, что хорошим людям, не замаранным плохими поступками можно спокойно ждать, пока все закончится. Не нужно было прятаться от пылевых бурь и индейцев-убийц, — произнесла в гробовом молчании Джессика. Тогда бы многих из нас тут бы не было, а сидели дома и наслаждались жизнью. Хотя я многое испытала и стала в сельве, наконец, самостоятельной.

Скользкая Тень вышел вперед.

— Хочу всех оповестить, что у нас шуар, уже не осталось воинов, которые исполняли справедливые приговоры, все погибли в походах, в сражениях с изгоями.

— У, гора с плеч! — Даджара поняв, что выдала с себя чисто по-женски, выскочила, пока