Петька и Стас если узнают, что он ночью шарахается по кладбищу за руку с девчонкой, на смех его поднимут! И доказывай потом, что не верблюд и кладбище на самом деле ужасно страшное.

– Слушай, – произнес он слабым голосом, освобождая ладонь. – А ты с дедушкой за грибами… не в полночь ведь ходила, правда?

– Не в полночь, – согласилась Лиза, а потом вдруг взвизгнула и спряталась за его спину. – Т-там… мертвяк! Раскопался!

Удивительное дело. Если бы Миша первым увидел эту груду, из которой торчали кисти рук, сапоги и белело что-то, похожее на часть лица, он бы завизжал похлеще Лизы и побежал прочь так быстро, что обязательно поставил бы новый рекорд. Может, и не Гиннесса, но школы точно. А сейчас, когда такая храбрая и самоуверенная Лиза пряталась за его спиной и дрожала так, что у нее совершенно натурально стучали зубы, он почувствовал небывалый прилив отваги.

Миша достал из кармана фонарик и, покрепче сжав в руке металлический прут, медленно двинулся в сторону возвышающейся кучи. Фонарик в руке всполошенно взвизгивал и жужжал при каждом нажатии на него, но это было куда лучше, чем тишина. Мишка радовался уже тому, что ниоткуда не начала играть тревожная музыка, как в фильмах ужасов. Вот тогда он точно бы наложил в штаны! А так из звуков только фонарик, его, Мишкины, шаги, да тихое всхлипывание Лизы за спиной.

Подойдя ближе, Мишка понял две вещи. Во-первых, эта груда была из песка, и это значило, что они идут правильной дорогой. И во-вторых, человек, почти полностью закопанный в ней, не был мертвецом. Песок над его грудью едва заметно вибрировал, а что Мишка совершенно точно знал про мертвецов, хоть обычных, хоть оживших, – они не дышат.

– Это не мертвяк! – Он махнул Лизе, чтобы она подошла поближе, а сам направил фонарик на песчаную кучу, высвечивая подбородок, плотно сомкнутые губы и нос. Он еще боялся ошибиться, но все-таки крикнул: – Это Костик!

Крикнул и не пожалел об этом. Только что трусившая и откровенно мотавшая сопли на кулак Лиза тотчас подорвалась и первая бросилась к куче. Прямо голыми руками – что за человек! – она бросилась разгребать стылый песок. А Мишка светил фонариком, не в силах преодолеть брезгливый страх перед этой грудой и лежащим в ней Костей.

Скоро из-под рук Лизы появились сомкнутые глаза (один все еще заклеенный пластырем), лоб, кудрявые волосы. Теперь Мишке было менее страшно, и он подошел ближе. Песок словно не желал оставлять Костю, цеплялся за его кожу, одежду, волосы. А когда он показался из-под песка по пояс, Мишка с отвращением обнаружил, что одно запястье словно полностью изъедено песком. Как ржавчина покрывает металл, так песок покрывал руку Кости.

– Помоги, чего стоишь, – буркнула Лиза, закидывая косу за спину, чтобы не мешалась.

Она пыталась вытянуть Костю из-под песка, подхватив его под мышками и отступая назад. Мишка спохватился, что и впрямь стоит помочь. Фонарик без нажатия не работал, так что некоторое время они провели в мучительной темноте, вытягивая неожиданно тяжелого Костю из песка.

– Чего он такой тяжелый, зараза, – отдуваясь, спросил Мишка. – Вроде тощий!

Он не ждал ответа, просто совсем молчать ему казалось худшим вариантом. И потому он чуть не заорал, когда услышал за спиной ответ:

– Это все песок.

А потом все-таки заорал, потому что голос был не Лизин. Лиза кричала рядом. Не переставая орать во весь голос, Мишка дрожащими руками нащупал в кармане фонарик и снова начал давить на рычаг так резко, словно от этого зависела его жизнь.

Луч света высветил силуэт песочного человека прямо перед ними, и они заорали еще громче, ведь голос был позади. Следующий луч высветил ту же фигуру ближе шагов на пятнадцать. Мечтая оказаться дома под спасительным одеялом, Мишка нажал на фонарик снова, и чудовищное серо-коричневое бугристое лицо песочного человека оказалось прямо у его лица, на расстоянии пары сантиметров.

«Это происходит не со мной, сейчас я закрою глаза, и эта тварь исчезнет, а я очнусь дома», – Мишка и впрямь зажмурил глаза и даже прекратил орать. Но не Лиза. Девочка выдернула из песка оставленный там Мишей железный прут и с диким, совсем не героическим воплем бросилась на песочного человека. Она колотила его прутом, протыкала насквозь и не останавливалась ни на мгновение. Мишка открыл глаза и увидел, что удары Лизы не наносят существу никаких повреждений. Точнее, повреждения были, но песок тотчас заполнял эти зазоры. И тем не менее песочный человек дрогнул под этим градом ударов. Он отступил на шаг и вдруг растекся песчаной волной, покрывая их ступни и поднимаясь к щиколоткам.

– Пошел прочь, прочь! – завизжала Лиза и затопала ногами так, будто увидела мышь. – Ты просто противная кучка грязного песка! Прочь!

– Кажется, помогло? – удивленно произнес Мишка, глядя, как улепетывает песчаная огромная клякса, похожая на осьминога. – Ты его напугала!

– Я бы рада так думать, но нет. – Лиза помахала вытащенным из сумки ловцом снов. – Скорее разозлила. Так что надо побыстрее сматывать удочки.

– Я только за! – Мишка скатился с груды песка и был остановлен окриком Лизы.

– Костю надо забрать! – Лиза выглядела совершенно серьезно, хотя Мише казалось, что только ненормальный может так прикалываться. Какой смысл тащить с собой едва живого Варанкина, который не пошевелился ни разу, пока они дуэтом орали на все кладбище? Ведь куда логичнее позвонить в полицию и попросить приехать за Костей. Они его ищут? Ищут. Вот пускай сами и найдут!

– Позвонить в полицию надо, – все-таки предложил Миша, хотя сам уже тащил Костю за рукав. Ну не смотреть же, как Лиза одна мучается!

– Обязательно позвоним, – пропыхтела Лиза. – Только вытащим его с кладбища. Ты же сам говорил, что стишок на Инну Валентиновну не подействовал. А что если они и Костика тут не увидят?

– Почему они его могут не увидеть? – Мишка даже передумал куда-то бежать. Такая мысль ему в голову не приходила. Все-таки девчонки очень странные.

– Потому что он сейчас почти что песочный человек, разве ты не видишь? – И Лиза снова закинула упавшую вперед косу за спину.

К этому моменту они почти полностью откопали Костю, и Мишка был вынужден признать, что она права. И дело было не только в этих песочных пятнах, напоминавших ржавчину. Костик был… как будто зыбким. Словно он мог вдруг измениться, если подует ветер или накатит волна и попросту смоет рельеф его лица. И Мише вдруг отчаянно захотелось никогда не узнать, что будет, если этот порыв ветра или волна налетят.

– Увидел, да? – голос